История политических и правовых учений. Курс лекций. 2-е издание. Учебное пособие - Елена Тимошина

Эпикурейская и стоическая школы, хотя и сложились в период кризиса античного полиса, оказали большое влияние на последующее развитие политико-правовой мысли. Прежде всего это касается индивидуалистического утилитаризма и договорной теории происхождения государства Эпикура, а также идеи стоицизма о всеобщем равенстве людей и общем государстве – космополисе.

Глава 6. Полибий

Полибий (205–128 гг. до н. э.) жил в то время, когда Греция потеряла свое прежнее величие и превратилась в провинцию Рима, а Рим, одержав, наконец, окончательную победу над Карфагеном, превратился в мировую державу. После окончательного поражения Греции от римлян в 168 г. до н. э. Полибий был интернирован, многие годы провел в Риме, завел дружбу с влиятельными римскими гражданами, много путешествовал. Главный его труд – «Всеобщая история» в сорока книгах. Политическим вопросам посвящена только одна из них – шестая.

§ 1. Философия истории

Полибий не хотел, чтобы его «Всеобщая история» превратилась в простое перечисление разрозненных фактов. Он попытался увидеть историю в ее цельности и понять закономерности исторического процесса. Для этого следовало показать историю такой, какая она есть на самом деле, излагая события без всяких прикрас (Всеобщая история. IX. 1.5). Полибий был убежден, что никто до него даже не пытался это сделать.

Прежде всего его интересует политическая история, история государств (полисов). Каковы закономерности их происхождения, расцвета и гибели? Если мы их познаем, то тогда история превратится в прагматическую науку. Выяснив причинно-следственные связи, мы сможем прогнозировать будущее, думал Полибий. Двигателями происходящих событий являются судьба и природа. Они определяют закономерное движение всего сущего. «Так всякое тело, всякое государство и всякое предприятие проходят состояние возрастания, потом расцвета и, наконец, упадка…» (VI. 51.4).

С государствами дело обстоит несколько сложнее. Их устройство и конкретная внутренняя и внешняя политика связаны непосредственно с деятельностью людей и с этой точки зрения, несомненно, подлежат оценке. Основной вопрос состоит в том, почему одни государства достигают успеха, а другие нет? Причина, по мнению Полибия, коренится в государственном устройстве. Одни государства полностью подчиняются судьбе и быстро катятся к упадку, другие, благодаря правильной организации власти, значительно замедляют это движение. Примером первых государств являются государства эллинские, поэтому предсказывать их судьбу удивительно легко. «По отношению ко всем эллинским государствам, которые неоднократно то возвышаются, то приходят в полный упадок, легко бывает и излагать предшествующую историю, и предсказывать будущее» (VI. 3.2).

Иначе обстоит дело с Римом. «Что касается римского государства, то при многосложности устройства весьма нелегко изобразить теперешнее его состояние, а равно при незнании особенностей прежнего порядка общественной и частной жизни римлян трудно предсказать будущее» (VI. 3.4). Но сделать это совершенно необходимо, чтобы извлечь из истории полезные уроки. Ведь Рим – это единственное государство, которое в течение неполных пятидесяти трех лет покорило весь мир. И все это благодаря правильному государственному устройству. Но прежде, чем обратиться к его анализу, необходимо коснуться общих тем о происхождении государства, его устройстве и закономерностях кругооборота форм государственного устройства.

§ 2. Происхождение государства и кругооборот государственных форм

Полибий исходит из гипотезы естественного состояния. Он предлагает представить такую ситуацию, когда весь род человеческий вдруг погибнет от потопа или какой-либо иной напасти. Тогда, если род человеческий вновь зародится, то люди опять начнут собираться вместе. К этому их будет толкать слабость, присущая отдельному человеку. Их вождем станет тот, кто превосходит остальных силою и отвагой. То же самое, полагает Полибий, происходит и среди животных, поэтому такой порядок можно считать делом природы. Таким образом, первоначальное общение людей было наподобие животного: «они собирались вместе и покорялись наиболее отважным и мощным из своей среды; меру власти этих последних составляла сила, а само управление может быть названо единовластием (монархией)» (VI. 5.9). Но люди не остаются на животном уровне. Ведь они наделены умом и рассудком. Устанавливается царское правление. Его появление связано с осознанием таких понятий, как красота, правда, долг, справедливость. Когда власть начинает опираться на эти представления, она сущностно изменяется. «Итак, когда лицо, стоящее во главе сообщества и в своих руках держащее верховную власть, всегда в согласии с народным настроением оказывает деятельную поддержку перечисленным выше людям (людям долга. – И. К.) и, по мнению подданных, воздает каждому по заслугам, тогда подданные покоряются уже не из боязни насилия, сколько по велению рассудка, содействуют ему в сохранении власти, как бы стар он ни был, единодушно помогают ему и непрестанно борются с людьми, злоумышляющими против его владычества. Примерно таким-то способом самодержец незаметно превращается в царя с того времени, как царство рассудка сменяет собою господство отваги и силы» (VI. 6.11).

Первые цари обладали мудростью, заботились о своем народе, их образ жизни не отличался от образа жизни подданных. Извращения начались тогда, когда власть стала наследственной. Дети, получившие все готовое и в большом количестве, решили, что они должны отличаться от подданных и одеждой, и едой, что им все позволительно, что всем они могут пользоваться неограниченно. Они превращаются в тиранов. Это возбудило, с одной стороны, зависть, с другой – ненависть. Особенно возмущались благородные люди. Они становятся вождями народа и свергают правителя. Устанавливается аристократия.

Аристократия разделяет судьбу тирании. Первое поколение благородных людей старается ради общего блага. Дети же их, получившие власть по наследству и не знающие прежних несчастий, начинают вести себя так, как прежде вел себя тиран. Аристократия превращается в олигархию. Кончается это тем, что толпа одних олигархов убивает, других – изгоняет. В связи с тем, что граждане еще помнят бесчинства тиранов и олигархов и опасаются пережить их вновь, они возлагают заботу о государстве на самих себя. Устанавливается демократия.

Демократия столь же недолговечна, как и другие формы государственного устройства. Уже внуки тех, кто поднимал восстание, перестают ценить равенство и свободу. В особенности это касается богатых. Они жаждут преобладания над другими, но получить его они могут, лишь опираясь на толпу, и они покупают ее своими подачками. Демократия превращается в охлократию – власть толпы. Таков установленный природой кругооборот форм правления.

Итак, Полибий выделяет три правильные формы правления (царская власть, аристократия, демократия) и три неправильные (тирания, олигархия, охлократия). Царская власть характеризуется мудростью правителя, аристократия – правлением справедливых и мудрых, причем по выбору, демократия – почитанием богов, родителей, старших, уважением законов и тем, что окончательное решение принадлежит народу. Неправильные формы противоположны по своим качествам правильным. Переход каждой правильной формы в неправильную закономерен.

Каждая простая форма правления, подчиняясь закону природы, стремится к своей противоположности. Замедлить это движение может только одно средство. Заключается оно в соединении преимуществ правильных форм правления, «дабы ни одна из них не прививалась сверх меры и через то не извращалась в родственную ей обратную форму, дабы все они сдерживались в проявлении свойств взаимным противодействием и ни одна из них не тянула бы в свою сторону, не перевешивала бы прочих, дабы, таким образом, государство неизменно пребывало бы в состоянии колебания и равновесия, наподобие идущего против ветра корабля» (VI. 10.7). Перед нами, разумеется, еще не концепция разделения властей, которая сложилась только в Новое время, но идея сдержек и противовесов в этом рассуждении, несомненно, присутствует. Смешанная форма государства – это та, которая предусматривает систему внутреннего сдерживания.

§ 3. Смешанная форма государства

Полибий сравнивает Рим с теми государствами, которые многими историками и философами восхвалялись как лучшие. Идеальное государство Платона он считает некорректным привлекать к сравнению, так как оно никогда не существовало. Вообще прагматик Полибий весьма иронично относится к Платону: «В настоящее время оценка Платонова государства, – пишет он, – посредством сличения с государствами спартанцев, римлян и карфагенян походила бы на то, как если бы кто-нибудь выставил одну из своих статуй и сравнивал ее с живыми, одушевленными людьми. Ведь такое сравнение неодушевленного предмета с одушевленными, наверное, показалось бы зрителю неправильным, ошибочным и ни с чем несообразным, хотя бы работа статуи и заслужила наивысшей похвалы» (VI. 47.9–10).