Мадам Поммери. Первая леди шампанского брют - Ребекка Розенберг

Пытаясь пошутить, я записываю:

– Купить виноградники. Пачкать руки.

Она слабо улыбается.

Мажордом ставит ведерко со льдом возле стола.

– Правильно, Жив. Наша гостья страдает от жажды.

Он наливает нам шампанское и чай, положив в чашку вдовы Клико несколько кусков сахара. Я загораживаю свой чай ладонью, чтобы он не испортил его.

– И закажите несколько рабочих платьев. Предпочтительно винного цвета, чтобы на ткани не выделялись пятна. – Она поднимает свой бокал и говорит простой тост: – Au santé.

Я восхищаюсь прозрачностью и живыми пузырьками в ее шампанском. Но я никогда не видела такой восхитительный цвет.

– Это что – розовое шампанское?

– Первое розовое шампанское, какое когда-либо делалось, – хвастается она.

Я делаю второй глоток.

– Очень фруктовый аромат. По-моему, на вкус это менье.

– Да. Вы действительно знаете ваше вино.

– Но не так, как вы, мадам. – Я пожимаю плечами. Потом расспрашиваю ее, как делать шампанское, и тщательно записываю объяснения. Через некоторое время она перестает отвечать и хмурится.

– Что-то подсказывает мне, что это не светский визит. Пожалуй, вы должны сообщить мне, зачем вы приехали.

Для храбрости я делаю еще один глоток.

– Как вы, вероятно, помните, я получила после смерти мужа винодельню, но мне не по вкусу красное вино. Я всегда любила шампанское. – У меня ужасно горят щеки, а по шее текут капельки пота.

– С вами все в порядке, моя дорогая? Не слишком ли много солнца для вас?

– Короче говоря, я хочу делать шампанское. – У меня перехватывает дыхание. – И я хотела побывать на вашей винодельне, но месье Верне отказал мне. Теперь я поняла, как глупо звучала моя просьба.

– Да, глупо. Абсолютно. – Она протягивает мне платок. – Производство шампанского – самое дурацкое занятие. Вдвое больше работы, чем с вином, и вдвое больше вещей, которые могут пойти не так.

Ну. Все понятно. Она не поможет мне.

Возвращаются девочки, и Жив подает чай и пирожные.

– Пожалуйста, мне не нужно пирожное. – Я машу рукой.

– Как я понимаю, в Реймсе вы арбитр этикета, – говорит вдова Клико. – Но тут деревня, и вы моя гостья. Выберите пирожное и насладитесь им со всем удовольствием, какое может позволить ваша крошечная талия.

– Боюсь, что сладкое мне противопоказано.

– Попробуйте «релижьёз». Превосходное пирожное для верующей женщины вроде вас.

Жив подает мне «релижьёз» – два воздушных шарика, наполненные густым кремом и политые шоколадом. Крем тает во рту. Заварное тесто такое воздушное, что я плыву по воздуху. Или, может, это из-за шампанского, которым я запиваю пирожное.

– Ну, что я вам говорила? – спрашивает вдова Клико.

– Божественно. – Я улыбаюсь, а сама прикидываю, стоит ли мне снова заговорить о шампанском.

Девочки просят позволения и снова убегают к котятам.

– Итак, вы твердо решили делать шампанское? – Вдова Клико вонзает зубы во второе пирожное «Наполеон».

– Да, решила. – Я слизываю шоколад с губ.

– Vendangeurs, сборщики винограда, это сугубо мужской клуб, – говорит она. – Эти люди обмениваются между собой информацией о погоде, состоянии урожая, новых технологиях и текущих ценах на виноград. Вас они не допустят к себе, даю вам гарантию. «Поммери» будет страдать. Но ведь у вас есть взрослый сын, правильно?

Жив подливает мне шампанское.

– Луи получает юридическое образование. Его отец мечтал, чтобы он стал юристом. Я не могу просить у него помощи.

Она тяжело вздыхает, как человек, который знает, какая тяжелая дорога меня ждет. Потом чокается со мной.

– Берите вашу тетрадь.

Восхищаясь ее великодушием, я записываю подробное объяснение «метода champenoise».

– Шампанское – всегда купаж из трех сортов винограда, всегда. Шардоне, пино нуар и менье. Итак, вы собираете разные сорта винограда в разное время, когда созревают ягоды. Вы должны записывать на этикетке, наклеенной на бочку с соком, какой это сорт и с какого виноградника, чтобы знать, что вы будете смешивать весной.

– Точная запись критически важна для купажа, – повторяю я и записываю это в тетрадь.

– А черный виноград давить надо быстро, иначе вы получите красное шампанское.

– Как вы это делаете? – Я пью ее шампанское, отмечая нёбом текстуру, плотность, оттенки вкуса, словно передо мной палитра художника. Сравнение вызывает у меня улыбку.

– Вы должны немедленно слить сок и выбросить кожицу, – говорит она.

– Значит, все не так, как с красным вином, где мы для насыщенного цвета оставляем сок с кожицей.

– Красное вино не идет ни в какое сравнение с шампанским. – Она поднимает бокал на свет. – Шампанское – это изысканность, легкость, ясность, сладость. Добиться всего этого практически невозможно. – Она предлагает мне поднос с пирожными. – Возьмите еще, вам ведь хочется.

Из вежливости я беру еще одно «релижьёз».

Она читает мне лекцию еще час, пока ее голос не хрипит от усталости.

– И вот последний совет.

– Какой? – Я беру карандаш и тетрадь.

– Никогда не считайте слово «нет» за ответ. – Она поднимает палец. – Никогда не считайте «нет» за ответ, и все научатся вас уважать.

Я обдумываю ее совет и спрашиваю:

– Так когда мне можно будет взглянуть на ваш дом шампанского?

* * *

Палец мэра Верле сканирует каждую строку бухгалтерской книги винодельни с точностью ювелира, режущего алмаз. Мне трудно представить себе мэра в юности – немецкого сироту, полного решимости выучить французский. Мадам Клико сказала, что взяла его в подмастерья, и он завоевал ее доверие умом и трудолюбием. Более того, потом она сделала его партнером. Я почти вижу, как жернова за его широким лбом скрежещут и останавливаются, когда он видит мое присутствие.

Я делаю краткий реверанс, надеясь, что мое павлинье-синее дневное платье уместно для делового визита. Цвет кажется смелым после двух лет траура, но Юбине настаивает, что он подчеркивает цвет моих глаз.

– Как я вижу, мое мнение о вас оправдалось, – говорит он, убирая гроссбух в ящик стола. – Но, независимо от моего мнения, мадам Клико настояла, чтобы я показал вам нашу винодельню. Боже упаси, если я не выполню ее желание.

– Я признательна вам за то, что вы нашли для меня время, мэр Верле. Я знаю, как вы заняты.

– Вы хотя бы не взяли с собой дочку, и она не отнимет у нас время. – Он смотрит на золотые карманные часы. – Через полчаса у меня заседание городского совета.

– Я оставила ее в приюте с отцом Питером. – Мэр Верле – главный благотворитель Сен-Реми.

Он встает из-за стола.

– Моя жена говорит, что вы замечательно работаете с приютом.

– Священники учат мальчиков, – говорю я со вздохом, – а вот девочки не получают практически никакого образования. Мои помощницы помогают им научиться хотя бы читать и писать. Ваша супруга оказывает огромную помощь.

– Чтение и