АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
53
Max., myst. 23, пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993. Кн. I, с. 176. Характерно при этом, что в Мистагогии, описывающей соответствующие тому или иному моменту литургии, ступени богопознания, у прп. Максима истинное ве́дение Троицы в Единице и Единицы в Троице соответствует той степени богопознания, когда «душа, равночестно с ангелами восприняв ясные и доступные для твари логосы Божества и научившись созвучно с ангелами немолчно возносить Троичную песнь единому Божеству, ангелоподобно возводится к усыновлению по благодати» (Ibid., цит. по изд.: Там же). То есть речь идет о высших степенях богопознания и обожения.
54
См. гл. 4, раздел А, Различие: логос природы – способ существования в Ранних Ambigua Шервуда: Максим Исповедник 2007а, с. 436–444.
55
Max., myst. 23.65. В переводе же А. И. Сидорова, который, в принципе, тоже не исключен: «по причине сущности или бытия... Троица по причине Своего образа существования» (Максим Исповедник 1993. Кн. I, с. 176).
56
Max., or. dom.: 462 (Van Deun).
57
PG 91, 1036B-C.
58
Ibid.
59
Ср. схолию 12 к d. n. 13.3, на слова Ареопагитик: «Богословие воспевает Богоначалие в целом как Причину всего, называя Его Единым»: «„Богоначалие в целом“ – это Всесвятая и поклоняемая Троица. По причине же неизреченного единства Его природы Единый именуется и как „Единое“» (пер. Г. М. Прохорова, цит. по изд.: Дионисий Ареопагит, Максим Исповедник 2002, с. 557).
60
PG 35, 1161. 32-40, цит. по изд.: Григорий Богослов 1994. Т. 1, с. 333.
61
PG 91, 1036B. Гипотезу о смысле слов «восущественный» и «воипостасный» мы высказываем в комментариях.
62
Здесь следует отметить, что первым, наверно, триадологическим пассажем прп. Максима был пассаж в Главах о любви (2.29), где он спорит с некими «тритеитами», которых обычно отождествляют с тритеитами VI в., то есть с Иоанном Филопоном и др. Оставляя в стороне вопрос об идентификации этих «тритеитов», заметим только, как прп. Максим обращается с триадологическими пассажами свт. Григория Богослова. Сидоров, следуя предыдущим комментаторам прп. Максима (Шервуду и др.), обнаружил в carit. 2.29 одну предположительную цитату из свт. Григория и некое – на наш взгляд мнимое – влияние Эдикта Юстина II, которого он почему-то назвал Юстинианом. На самом деле в пассаже прп. Максима три почти дословные цитаты из свт. Григория и еще неточный по букве и точный по смыслу пересказ. Начнем с цитат: «Согласно великому Григорию, „должно как сохранять одного Бога, так и исповедовать три Ипостаси, каждую с присущей Ей [ипостасной] особенностью“ (or. 20: PG 35, 1072. 44–45). Ибо, по его учению, [Троица] „разделяется неразделимо“, а „соединяется различенно“ (or. 39: PG 36, 345.45–48). Поэтому и „различие, и единство [в Боге] есть нечто парадоксальное (var.: удивительное)“ (or. 25: PG 35, 1221.45)». Но самое интересное – это пересказ прп. Максимом свт. Григория в самой аргументации против «тритеитов». Прп. Максим: «Ибо они либо утверждают, что Сын совечен Отцу, но отделяют (var.: разлучают) Одного от Другого, а поэтому вынуждены сказать, что Он не родился, и впадать в утверждение трех Богов и трех начал; либо говорят, что [Сын] рожден от Отца, (но) отделяют (var.: разлучают), а поэтому вынуждены говорить, что [Он] не совечен Отцу, и подчинять времени Владыку времен». В свою очередь, свт. Григорий в or. 20 говорит, что те, кто имеют неправильное понятие о Боге, из страха Савеллиева смешения впадают в противоположную крайность, «разделяя Божество на три сущности, или: 1. ...одна другой чуждые неподобные и отдельные, или: 2. безначальные, бесчинные, и, так сказать, противобожные». В этом случае они либо «ограничивают Божество одним Нерожденным» (то есть только Он у них оказывается Богом в собственном смысле), либо «впадают в противоположное зло – предположив три начала и трех Богов, что еще нелепее предыдущего». И далее чуть ниже тема времени: «Когда говорю [что называю Отца] – началом, ты не привноси времени, не ставь чего-либо среднего между Родившим и Рожденным, не разделяй естества худым вложением чего-то между совечными и сопребывающими. Ибо если время старше Сына, то, без сомнения, Отец стал виновником времени прежде, нежели – Сына. И как был бы Творцом времен Тот, Кто Сам под временем? Как был бы Он Господом всего, если время Его упреждает и Им обладает? Итак, Отец безначален; потому что ни от кого иного, даже от Себя самого не заимствовал бытия. А Сын, если представляешь Отца виновником, не безначален (потому что началом Сыну Отец, как виновник); если же представляешь себе начало относительно ко времени – безначален (потому что Владыка времен не имеет начала во времени)» (PG 35, 1072–1073, цит. по изд.: Григорий Богослов 1994. Т.1, с. 301). Интересно, что свт. Григорий включил в обсуждаемые им в этом Слове уклонения от истины не только ереси хорошо знакомые: арианско-аномейское подчинение Отцу неподобного Ему Сына и савеллианское их смешение, но и учение о трех богах и трех началах, то есть «троебожие», которое, как видно из другого Слова (or. 3.8), было, как крайняя реакция на аномеев и македониан, распространено среди «через меру православных» (Там же, с. 36). Самих Каппадокийцев, как известно, не раз обвиняли в троебожии. Однако настоящее «троебожие», согласно свт. Григорию и повторяющему его прп. Максиму, таково, что между тремя равноизначальными ипостасями нет никакой реальной природной связи, подразумевающей рождение Сына от Отца в
