Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

он сего дарителя умертвил; и не уважил злодей, видя все это, не убоялся благодати, дарованной блаженному в Крещении, но, как губительный и злокозненный какой-то демон, вознеистовствовал против него. Посему блаженной памяти брату твоему это вменилось в мученичество, а он, преследуемый, [Col. 605] стеня и трясыйся, подобно Каину (Быт. 4:12), наложил сам на себя руки, чтобы в смерти уподобиться Иуде (Мф. 27:5), и понесет на себе вдвое большее наказание на будущем Суде.

8. Такому-то человеку счел меня другом доносчик; или, может быть, сам он так не считает, но, как враг, выдумал невероятное, в точности зная, что лжет. <Р. 104> Но кто бы он ни был, желал бы я, чтобы предстал он здесь и перед самой истиной (ибо мы, христиане, то, что говорим как бы в присутствии Божием, вменяем в клятву) допрошен был: кто из нас радовался, когда жив был блаженной памяти Констант, и кто более молился за него? И первый донос показывает, и всякому известно это. Если же и сам доносчик в точности знал, что таково было мое расположение, то любивший блаженной памяти Константа, конечно, не был другом противнику его. А если был он расположен иначе, нежели мы, то, опасаюсь, не приписал ли мне ложно то, что замышлял сам из ненависти к Константу?

9. А я, приведенный этим в удивление, недоумеваю, что сказать мне в свое оправдание, и себя единственно осуждаю на тысячи смертей, если вообще падет на меня хоть какое-нибудь в этом подозрение. Перед тобою же, правдолюбивый царь, оправдываюсь смело. Умоляю, как сказал выше, исследуй дело, тем более что ты имеешь свидетелями тех, которых отправил он некогда к тебе послами, именно – Сарватия [1187] и Максима [1188] епископов и бывших с ними также Клементия и Валента. Узнай, умоляю тебя, принесли ли они ко мне письмо, ибо это и мне послужило бы поводом писать к нему. Если же не писал он ко мне и не знал меня, то как было писать мне, не зная его? Спроси: не вспоминал ли <Р. 106> я, видевшись с Клементием, о блаженной памяти Константе и, по написанному, не омочал ли одежду свою слезами (Пс. 6:7), представляя в уме его человеколюбие и христолюбивую его душу? Узнай, как, услышав о жестокости сего зверя и видя Валента,[1189] идущего через Ливию, убоялся я, чтобы и он не покусился на дерзость и, [Col. 608] подобно разбойнику, не стал предавать смерти любящих и помнящих блаженного, в числе которых никому не уступлю первого пред собою места.

10. Итак, боясь, что они замышляют это, не тем ли более стал бы я молиться о твоем человеколюбии? Неужели бы полюбил его убийцу и возымел огорчение на тебя, его брата, который мстишь за смерть его? Неужели бы стал держать в памяти его [убийцы] беззаконие, забыв твои благодеяния, когда благоволил ты изъявить мне письменно, что и по смерти блаженной памяти брата твоего буду так же ими пользоваться, как пользовался и при жизни его? Какими бы глазами стал я смотреть на убийцу? Или как не вознес бы молений о твоем спасении, думая при этом, что имею пред очами и блаженной памяти брата твоего? Братья по природе служат зеркалом один другому. Поэтому, тебя видя в нем, никогда не мог бы я клеветать и, опять же, в тебе усматривая его, никогда не стал бы писать противнику его, но скорее вознес бы моление о спасении твоем. И свидетель этому – первоначально Господь, Который внял и даровал тебе царство, в целости перешедшее от предков; свидетели также и находившиеся тогда со мной Фелициссим, <Р. 108> бывший дук Египта, Руфин и Стефан, из которых один был там католикосом, а другой магистром, Астерий комит, Палладий, бывший палатным магистром, и правители дел – Антиох и Евагрий. Одно только было сказано мною: «Будем молиться о спасении благочестивейшего августа Констанция». И весь народ немедленно в один голос воскликнул: «Да поможет Христос Констанцию!» – и [народ и далее] продолжал так молиться.

11. Итак, что никогда я не писал к тому [Магненцию] и от него никогда не получал писем, – призываю свидетелем в этом Бога и Слово Его, Единородного Сына Божия и Господа нашего Иисуса Христа. Обвинителя же моего дозволь мне спросить кратко и о том, как дошел он до этого. Скажет ли, что есть у него список с письма? Ариане старались распустить такой слух. Но, во-первых, хотя бы показали письма, похожие на мое, и это не служит еще несомненным доказательством. Иные пишут, подделываясь под чужую руку; такие люди нередко подделывались и под вашу царскую руку. Поэтому сходство почерка еще не придает письмам ценности, если подлинность писем не засвидетельствуют привыкшие писать такие письма. Посему желаю еще и о том спросить доносчиков: кто доставил списки и где они найдены? И у меня были люди, которые писали, и у Магненция, которые принимали от подателей и передавали ему. Мои люди – здесь, <Р. 110> соблаговоли призвать и его людей; конечно, они могут еще быть в живых. [Col. 609] Расспроси об этих письмах, исследуй как бы пред самой истиной. Ибо истина – охранение царей, и особенно христианских. С ней безопасно вам царствовать, как говорит Божественное Писание: милостыня и истина сохранение царю, и обыдут престол его в правде (Притч. 20:28). Предпочтя истину, мудрый Зоровавель одержал верх, и вси людие возопиша: велика истина, и премогает (2 Езд. 4:41).

12. Если бы оклеветан я был пред другими, то стал бы искать правосудия у твоего благочестия, как и апостол [1190] перенес однажды суд у кесаря (см. Деян. 25:10), и прекратилось против него злоумышление врагов. Но поскольку осмелились обвинять перед тобой, то к кому от тебя перенести мне дело на суд, как не к Отцу Того, Который говорит: Я есмь истина (Ин. 14:6), чтобы Он сердце твое преклонил на милость?

Владыка, Вседержитель, Царь веков, Отче Господа нашего Иисуса Христа! Ты словом Твоим даровал царство сие служителю Твоему Констанцию; Ты озари сердце его, чтобы, уразумев возведенную на меня клевету, милостиво принял мое оправдание и для всех соделал известным, что слух его утвержден в истине и, по написанному, приятны царю токмо устне праведны (Притч. 16:13). Ибо сим одним исправится престол царства его, как вещал Ты чрез Соломона (Притч. 25:5). <Р. 112>

Итак, допроси вполне. Пусть знают доносчики, что заботишься ты о том, чтобы добраться до истины и узнать, не выдадут ли они