Исповедь близнецов. Книга 3. Альбатрос - Валентина Жукова

– Ты снова хочешь вернуться туда? – спросила подруга.

– Пока ничего не знаю. В настоящее время я окрылена тем, что почерпнула от увиденного и исполненного мною.

– Рассказывай, что ты там почерпнула?

– Представляете, нет? Это сорок километров серпантина в горы. Всё выше и выше. А с верха достигнутой нами горы, когда смотришь вниз, красивейший водопад, не помню, как называется. У меня фотографии имеются. И кажется, будто под водопадом стоят косули и наслаждаются прозрачной холодной водой. А над косулями парит огромнейший кавказский орёл, распуская крылья, планирует и вот-вот вцепится в спину животного, – она рассказывала, пуская руки в ход, показывала пальцами согнутыми, скривлёнными, имитируя их, словно когти вот-вот вцепятся в чью-то ногу, выставленную вперёд. Женщина в ужасе отодвинулась подальше от Варвары, натягивая подол платья, как можно ниже, чтобы Варвара не достала ног.

– Ну, Варвара, ну ты даёшь!

– Ничего, хоть мелкий, да свой уголёк.

Пассажиры, слушая рассказ, воспринимали за действительность, и какая-то неудержимая сила встряхивала их, будто всё происходило в сырую леденящую погоду.

– Ландшафт – закачаешься от увиденного обзора. Идёшь, и невозможно пройти, чтобы твои голые ноги не обласкал красный тюльпан, топтать жалко.

– И змей очень много? – спросила незнакомая пассажирка.

– Да, очень много всякой разновидности рептилий.

– Я их очень боюсь, – сказала подруга, – меня кусала гадюка. Знахарка вылечила.

– Шашлыки из баранины, молоко холодное с лягушками, лагман в виде длинной лапши рулетиком, бешбармак, солёный чай с молоком.

– И вприкуску с лягушкой, – собеседница выскочила из салона ракеты и к борту – рыгает.

– Пусть рыгает, скорее всего, от перепоя.

– Тихо – она возвращается.

– Однажды синоптики передали по рации нашему водителю срочно спускаться вниз. Ливень настиг границы Казахстана, и уже скоро накроет нас. Дорога назад предстояла опасная. Почва глинистая и не защищает даже плитняк в породе склона. Да, был такой момент, когда уже почти спустились, но ещё были видны крутые обрывы, колёса юзом ползли к краю дороги. Руководитель показал внезапно поседевший висок.

– Я вас сюда притащил без разрешения, без гида. Чего делать было ни в коем случае нельзя с моей стороны. Сидел по статье пятьдесят восьмой; посадили бы за самоуправство, а, возможно и за гибель людей. Так что такого зрелища по своему убеждению вы от меня не увидите. Теперь поедем на Балхаш.

– Как знать где, тебя подстерегает опасность? – Подруга начинала понимать реальность пережитых Варварой дней.

– Когда спустились, он спрашивает: «Кто родился в рубахе?». Незамедлительно отвечаю: «Я!»

– Наверное, и не без того, мальчика себе там отхватила?

– Было дело под Полтавой. Часто приезжали поздно, пока ужин в ресторане, пока то да сё, кастелянша предложила занять места по выбору. А я не сентиментальная, какое достанется, такое и ладно. Гляжу, и танцору место досталось рядом с моей кроватью.

– Наверное, специально тебе было подстроено. Как ты считаешь?

– Как бы кто-то не решал за меня, но танцору обрыв произошёл. Попытался подойти ко мне ночью, но я ему ответила: «Ты совсем не в моём вкусе. Муж у меня такого же росточка, а ты ещё меньше моего роста». Он ещё напористей начал домогаться, со словами «Не девочка, а строишь из себя недотрогу, может, и дети у тебя имеются?» Боремся со словами: «Ляжешь вдвоём, станешь втроём». Я его с силой, так швырнула, головой о свою кровать ударился. Утром все узнали о моих детях. Больше с того раза не приставал, и даже обходил стороной.

Одним словом, не жалею, что уехала. Я хоть самый настоящий свет увидела. Людей посмотрела, их культуру, себя показала, на что я способная. Самые яркие впечатления остались у меня не только в голове, но и в глазах на всю оставшуюся жизнь. А какие люди! Культура!

– Хочешь, сказать, культура она и в Африке культура?

– Бывало, как куда-то съездим, вечером обязательное застолье в ресторанах.

– Потому и спиваются артисты от постоянного застолья.

– Кому как, меня не удалось споить. Самому себя держать в рамках надо. Однажды решили заставить выпить кружку пива. А, я его сроду в деревне не пила. Мне показалась мочой солёной, отодвинула кружку в сторону. Тогда они взяли меня на хитрость. Видят, что я стаканами пью сметану в обед особенно, вот и плюхнули в пиво стакан сметаны.

– Ну, что? А ты, отодвинула пиво в сторону?

– Как бы не так. Я спрашиваю: а ещё можно? Они такой смех подняли надо мной. Один говорит: «В ресторане на сметану лимит, не положено!»

– Значит, ты их обхитрила?

– Как иначе, если сам за себя бороться не будешь, хана тебе. Что было не ездить по стране, если сохранялся средний заработок. Каждый день по рублю командировочные.

– А детям отправляла на содержание?

– А то как же? – Варя вынула из сумочки доказательство, квитанции на перевод денег.

– Ничего себе, я на такую зарплату на троих детей почти взрослых расходую, а ты на таких крошечных детей отправляешь. Не многовато ли по двести двадцать рублей? Себе то хоть оставляла на маникюры, педикюры?

– Всякое приходилось, когда оставляла, когда нет. У меня волос жёсткий, устойчивый в долгосрочном обиходе, вот и пользовалась моментами. Я за последний месяц перед отъездом только не отправила, надеялась, что понадобится в дороге, хоть детям подарки привезти. Оля всё куклу просит, а где я куплю, если нас увозили чуть свет в другой населённый пункт, и возвращались за полночь почти.

– Как же тогда со вторым туром у тебя складывается ситуация, удрала?

– Зачем же от себя удирать, я ведь хотела этого момента, но всё складывается не так, как бы человек задумал.

– Как?

– Приглашение мною получено. Вот, смотри.

– Где дата вашего конкурса?

– Директор ДК сказал, об этом сообщат позже. Как-то сидим уже за полночь на кроватях перед сном, слышим, будто коты по крыше забегали, потолок содрогался от скачек животных. Девчата говорят: это лёгкое колебание почвы. Я говорю, ничего себе лёгкое колебание, с тумбочки кружка скатилась без задержки. Прибегает хозяйка отеля, собственного особнячка, кричит: «Девчата, вышвыривайтесь через окно. Кажется, землетрясение началось».

– Почему через окно? – спросила незнакомая собеседница.

– Мы дверь открыли и ахнули. Крыльцо отошло приблизительно на метр. Мы же не сайгаки перепрыгивать через ущелье.

– Где это всё происходило? Куда вас завезли, что почувствовали толчки?

– Мы находились между районным селом Ванновкой и Узбекистаном. В километрах так приблизительно шестьдесят-семьдесят; а вообще-то от Ванновки до Ташкента приблизительно с небольшим километров сто пять. Мы в аулах концерты давали. Номеров много; задерживались почти до утра, и зрителей не разгонишь. Просят и просят ещё и ещё. Они нас угощали отменными блюдами: брынзой, бешбармаком, ряженкой по-казахски, бурсаки. А какие яблоки там! Не только кушать, смотреть с великим удовольствием и смотреть, не отводя глаз.

– И что ты теперь решила, назад возвращаться, как только вызовут?

– Вряд ли. Через неделю меня вызвали на предприятие, где я работала сварщиком, предложили командировочный пакет и деньги на месяц. С наговором: там твоя профессия как раз кстати. Ты можешь в сложных условиях работать и на высоте, имея такой разряд так, что отправляйся, девочка, незамедлительно в Ташкент.

– Я не выдерживаю температурных режимов этого климата, – доказывала я.

– А с концертами по аулам и по городам, по Балхашу ездить можешь?

– Так ведь мы, в основном, артисты, находимся в помещениях, а когда ставим программу, то вечерами, а если днём, то под навесом.

– Разговор окончен. Собирайся, и всё!

Я подумала: что я теряю? Командировочные у меня на руках. Запись в трудовой книжке не запишется, так это со временем можно запросить. Представь себе, я где-то, а мои дети будут дожидаться меня. Вот, как видишь, я опять не достигла цели, хотя не совсем правильно я выразилась. Полгода на профессиональной сцене, это что-то! Я многое почерпнула для будущей практики, как-никак, уже и закончила, защитила диплом по специальности: дирижёр, работа с хорами.

– Ну ты, Варвара Степановна, рвёшь подмётки на ходу. А теперь куда направляешься к детям, где детский дом, где бабушка живёт с ними сюда совсем?

– Так ведь они уже со мной!

– Где?

– Во-он в углу салона. Я сначала за ними съездила. Поеду снова в тайгу, разгонять тоску, медведю на ухо петь, чтобы голос не заржавел от застоя. Пока так, потом попробую подыскать работу в ДК. Да, попробую писать вирши по-некрасовски, сидя на чердаке. В дождь хорошо пишется.

– Ты попробуй, опиши поездку по краям юга России.

– Какой из меня писатель? Я не из шолоховской родовы.

– Помнишь твоё сочинение в десятом классе, в вечерней школе, вывесили как образец, разве это не первый шаг в писательском деле?