Исповедь близнецов. Книга 3. Альбатрос - Валентина Жукова

– Рассказать ей эту встречу о нас с тобой?

– Нет! Не стоит будоражить ей мысли. Она уже привыкла к тебе. Живёт на Украине замечательная женщина, мать, та женщина, которая меня подняла на ноги и не обошла стороной. Она меня вырастила, дала образование тоже медика, что мне ещё-то нужно? Ничего! А вот за то, что в чемодан к тебе залезла, то ты уж, названная сестрёнка, меня прости. И прости за чёрную зависть к тебе за твои шикарные и благородные песни. Ты, наверное, правда, рождена от тёти Клавы. Царство ей небесное, пусть будет земля ей пухом. Ты, Варвара Степановна, научи меня по дате распознавать судьбу человека. Как это у тебя получается?

– Я не астролог, Валя, Я случайно на вокзале подошла к одной гадалке по карточке красочной. Она мне выложила беспроигрышную судьбу. Правда это или нет, не мне судить. Только цифра шесть в дате рождения совпадает, я очень люблю трудиться. У кого её нет – это называется человек, который надеется на чужую спину. Четыре единицы в дате рождения, точно говорят: «Богом хранимая». В какой только я ситуации не пребывала, одному богу известно, четырежды была у смерти на краю. Это как я сама помню в крупном масштабе. Ну, что, хозяева, уже рассвет в окна пялится; к выходу надо готовиться.

– Так кто же из нас старше? – спросила Валентина.

– Ну и дотошная же ты, Валька, – сказал ей Вадим. – Что изменится, если ты узнаешь, кто из вас старше?

– Она, кажется, старшая сестра. Она умеет жизнь преподать, как на ладони. Её слушать мне нравится, всё, как по клавишам разложит.

– Только не забывай, названная сестрёнка, это ведь на них смотреть со стороны приятно, потому что красиво уложены твои клавиши, – Варя показала головой на пианино, стоящее в углу комнаты. – А как взбудоражишь их, то не поймёшь, какая мелодия польётся из-под неумелых бегающих пальчиков. Давайте по домам, не то ещё в общежитии ответ надо держать, где пропадала?

– Ты к нам перевози вещи, и жить будем вместе.

– Извините, только не это. Я как-нибудь сама о себе позабочусь. Ну, что вспомнила, что-нибудь?

Станислав Мартович пришёл в Дворец Культуры только на следующий день с больной головой.

– Всё! Варвара, ты едешь с нами! – Станислав достал из сумки приказ с синей гербовой печатью по заводу ЖБИ. – На! Читай, только внимательно читай, чтобы потом разговоров не было, а главное, претензий.

– Ты, знаешь, Мартович, она уже ноги намылила уезжать в обратную.

– Да-а, это был бы для нас сюрприз с секретом. Да, мы бы её достали не только в Сибири, а даже на краю света. Ты хоть представляешь, нет. Твоё участие в нашем концерте, посвящённом дню 8-го марта, был как никогда кстати. Всё начальство присутствовало на нашем концерте. А какие отзывы о тебе, какие отзывы!? Сердце таяло. Жаль, что ты не со мной была вовремя утверждения твоего приказа об освобождении от работы с сохранением среднемесячного заработка.

– Если не секрет, какой у неё средний получится, если она только-только наряды подписала.

– Средний заработок начислить можно и на основании одного месяца. Я посмотрел наряды, мне Леонид показал, её бригадир, двести восемьдесят рублей за двадцать два рабочих дня.

Варя услышала имя знакомого человека, но не стала раскрывать тайну её знакомства с ним.

– Я только завёл разговор о Жихаревой, они уши развесили, спрашивают: «С чем, Мартович, пожаловал, опять заводскую площадку просить для концерта работникам завода в обеденный перерыв?» Ну, и прежде, чем написать приказ, я слушал о тебе только отзывы с предупреждением: «Не вздумайте выпустить птичку в Сибирь, она там сгинет».

– И какую заработную плату будет получать Варвара? – с завистью спросила Валентина. – А почему я только 70 рублей?

– Ты глупая или что? Я только что объяснил: заработная плата сохраняется участникам художественной самодеятельности средняя. Сложи общую сумму за год, раздели на 12 месяцев, ты получишь среднюю зарплату. Иди и ты сварщиком, только прежде надо иметь корочки. А чтобы добиться пятого разряда, ей надо было, видимо, где-то твёрдо и внушительно для начала повкалывать, – Мартович взялся за голову. – Нет, я устал тебе вкладывать всякие пустяковые понятия к жизни. Хочешь слабым полом выглядеть? Так вот ответ слабому полу – пальцы веером, с крашеными ногтями. А она, наверное, ещё не знает, как лак накладывать на пальцы.

– Научим, – спокойно сказала Валентина. И вышла из Дворца Культуры.

– Это уже разговор другой темы, – успокоился Мартович. – Ты, Варя, приказ подальше положи. Это документ. Он до старости будет нужен.

– Подальше положишь – ближе найдёшь, – поддержал Сергей.

– Значит так. Сегодня по домам, завтра к 10 часам, как штык, на работу сюда.

– Репетиция это тоже своего рода работа. Ещё какая трудная. Все думают, что артисты зря хлеб едят. Я лично так никогда не думала и в голове не держала. Бывало, напашешься на производстве, и вдруг тут как тут приходят, просят, чтобы приняла участие в концерте. Даже в робе приходилось становиться на сцену.

– Как это в робе?

– В спецовке, вот как! Сверху набросишь русский сарафан, а под сарафаном кирзовые сапоги. Приплясывать порой приходилось, так зрители удивлялись: «Чем это она так стучит?» Если кто-то обнаружит, смеху были полные штаны.

Не сдержались от смеха и работники Дворца Культуры с художественным руководителем Мартовичем.

– Доброе утро, артисты! – Станислав Мартович и Тимофей Капля живо прошли в свои кабинеты, на ходу скидывая макинтоши.

– Все пришли? Или ещё некоторые не проснулись? Непорядок в дисциплине! Надо держать строго на дистанции, так как всё, оплачиваемое государством, это тоже есть работа. Кто будет опаздывать или совсем не будет приходить, или пропускать дни репетиций, то я немедленно велю нашей табельщице отмечать опоздания, прогулы в ведомости учёта выходов на репетицию. Вам всем понятно?

– Не пришли ещё четыре человека, – сказала мастер по костюмам Елена Гурьяновна.

– Тогда займитесь пока каждый своим делом. Нежелательно дуть в ухо в отдельности.

– Я бы хотела сбегать в универмаг посмотреть туфли, – сказала Варя. – Кто-то увёл у меня один туфель, ещё в поезде.

– Как увёл?

– Не знаю, – пожимая плечами, сказала Варя.

– У нас вроде бы воров не отмечалось, – удивлённо сказал Петька.

– Это ещё до вашей встречи. Я же с пересадками в ваш поезд попала. Среди бичей ехала. Мест не было, пришлось ехать в общем вагоне двое суток.

– Ладно, пока никуда не ходи, не то опять придётся в розыск подавать. Я тебя сам провожу до туалета, если понадобится.

Смех среди артистов.

– Заблудишься, сама себя не узнаешь на стенде. Как же так получилось, что ты себя не узнала на фотографии, а, Варя?

– С бодуна, наверное, проходила мимо?

– С таким вопросом ко мне не подходить близко. Я не пью, понятно?

– Понял, не дурак, – почесал себе затылок Сергей-гитарист.

Пришли остальные артисты, солисты, танцоры.

– Чего, кого мы ждём? – спросил Виктор-танцмейстер.

– Вас ждём.

– Так вот же мы, нате вам нас!

– Итак, ребята, программа очень здорово изменена нашим культурным правительством. У нас была намечена программа поездки с концертной программой коллективом небольшим. Как мы его называли, «ВИА» то есть Вокально-Инструментальный Ансамбль, как бы с ним, и как бы без него, но рядышком с агитбригадой. Теперь нас хотят переоформить в концертную бригаду, так сказать, как бы от филармонии.

– Сколько у нас на сегодняшний день сложилось уверенных устойчивых в себе и по способности артистов? – спросил Капля.

– Ради бога, кому, как не вам, знать в лицо и каждого артиста? – спросил Мартович. – Меня сонного спроси, я всех по именам знаю.

– Как ты, думаешь, сегодня все на месте?

– Кажется, нет ещё четверых.

– Гурьяновна, дайте, пожалуйста, мне список участников в художественной самодеятельности. Не то по головам считают только скота. Мы проведём перекличку и будем знать, каждое утро обо всех, кого нет. Покидать Дворец Культуры только с разрешения. Помните, что это наша организация, в которой обязательно должна быть дисциплина.

– И в туалет надо отпрашиваться? – Спросила Оля, вторая танцовщица.

– Вам не кажется, что вы глупый вопрос задали, Оля? Конечно, если домой бегать в туалет, то необходимо отпроситься. Варвара в перерыве предупредила, что хочет сбегать в универмаг, он вон, рукой подать. В ней усматривается школа воспитания художественного руководителя. Давайте серьёзно подойдём к творчеству, если мы так решили и давно к этому стремились.

– Ольга, а ты с собой горшок носи!

– Га-га! Ха-хаа!

Все одновременно подхватили друг друга смехом. Ольга сначала сконфузилась, а затем сама с ними вместе начала смеяться.

– Вот дурочка, я и не подумала о горшке, мама вчера братику купила.

Обстановка разрядилась.

– Следующая новость для нас всех. Это то, что мы не едем концертной бригадой по Казахстану, пока не пройдёт региональный смотр и отбор лучших мастеров исполнения. В первую очередь, это солисты.