Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

Гарриман сказала Рохатинам, что она сказала Клинтону, что "хочет вернуться домой" и не желает оставаться послом еще один срок. "Это было не совсем так", - сказал Феликс. "Потому что она действительно хотела, чтобы срок ее полномочий был продлен, но они решили этого не делать". Затем Гарриман неожиданно предложил Феликсу подумать о том, чтобы согласиться на эту работу. Феликс вспоминал, что в качестве замены она сказала: "Им нужно иметь кого-то с европейским образованием, как вы, в качестве посла во Франции. А на эту должность рассматриваются только вы и еще один человек" - Фрэнк Виснер, карьерный дипломат, работавший в то время послом США в Индии. "Вас это заинтересует?" "И я ответил: "Ну, знаете, я никогда не думал о том, чтобы стать послом", что было правдой. Но, наверное, Франция - единственная страна, которую я бы рассматривал в качестве посла, потому что я думаю, что действительно мог бы что-то сделать. Но я не знаю, дайте мне подумать об этом, я поговорю с Элизабет, и мы посмотрим, что нам делать".

Феликс вспоминал, как позже обсуждал с женой предложение Гарримана. "Я спросил Элизабет: "Что ты думаешь?". А она ответила: "Ну, ты думаешь, тебе это действительно понравится? Я сказал: "Я не уверен, но думаю, что нам стоит уйти из Lazard", потому что после дела Steve и ФРС я мысленно ушел из фирмы". "И, - продолжил он, - Элизабет уже некоторое время уговаривала меня уйти. Но она сказала: "Тебе не обязательно быть послом во Франции, чтобы иметь будущее". Я сказал: "Нет, но я думаю, что мы должны попробовать". И она действительно потрясающая. Она ненавидела эту идею. Недавно ее назначили председателем Нью-Йоркской публичной библиотеки, а это большое дело, и она много работала на этом посту. И просто срываться с места - у нее только что родился внук - и становиться женой посла во Франции, она считала это просто ужасным. Но она считала, что мне полезно выбраться отсюда. И я говорю Памеле: "Да, мне было бы интересно, но только если вы дадите рекомендацию президенту". Она говорит: "Отлично, конечно, мы сделаем это"".

Как и в случае с назначением в ФРС, Феликс мог считать, что его замена Гарримана в Париже - дело решенное. В конце концов, он свободно говорил по-французски, десятилетиями вел бизнес во Франции и работал в фирме, основанной французской семьей. Кроме того, только в 1995 и 1996 годах он пожертвовал Демократической партии 362 500 долларов в виде "мягких" денег. Но это было не так. Первый признак проблем появился через несколько недель после его возвращения из Парижа. Ему позвонила Джанет Ховард, которая была помощницей Гарримана около двадцати лет. Они поссорились, и Гарриман уволил Говард. Говард была в ярости на своего бывшего босса. В их разговоре, вспоминал Феликс, Ховард сказала ему: "Знаете, мистер Рохатин, я должна сказать вам, что за вашей спиной происходят ужасные вещи, и Памела действительно не хочет, чтобы вы ее заменили. Ей нужен Фрэнк Виснер".

Тогда Феликс позвонил своим друзьям и давним доверенным лицам Клинтона Вернону Джордану и Эрскину Боулзу, которые предложили выяснить, в чем дело. Джордан сообщил, что Гарриман дважды обманула Феликса и решила объединить своих друзей в Государственном департаменте, чтобы те настойчиво доказывали, что карьерный дипломат, такой как Виснер, является подходящим человеком для работы в Париже. Джордан также рассказала Феликсу, что Гарриман предположила, что дружба Феликса с Эдуардом Балладюром, премьер-министром Франции и политическим врагом Жака Ширака, президента Франции, излишне осложнит отношения между двумя странами. Феликс не обрадовался, услышав доклад Джордана, особенно потому, что, по словам Феликса, он не знал Балладюра - он встречался с ним всего два раза - и познакомился с ним за несколько месяцев до этого только потому, что Гарриман попросил его организовать для Балладюра встречу с американскими руководителями компаний во время визита французского премьер-министра в Нью-Йорк. У него даже была копия "сияющего" письма Гарримана с благодарностью за организацию встречи с Балладюром. Он отправил Джордану копию письма. Я отдал его Вернону и сказал: "Знаете, это немного странно".

Проходили месяцы, а Феликс все сидел в ожидании решения из Вашингтона, которое никак не приходило. И тут вмешалась судьба. 5 февраля 1997 года Гарриман скоропостижно скончалась от обширного инсульта, когда выходила из бассейна на крыше парижского отеля "Ритц". Ей было семьдесят шесть лет. Ее похороны были государственными. Сразу после их окончания Феликс и Лиз отправились в Лондон на долгие выходные. Феликс решил, что если в ближайшее время ему не предложат работу в Париже, он снимет свое имя с рассмотрения.

В десять тридцать вечера накануне отъезда Рохатинов ему позвонил Боулз из Белого дома. Боулз сказал ему: "Решение по Парижу еще не принято, но президент хочет, чтобы вы отправились в Токио". Феликс был ошарашен. "После более чем шести месяцев колебаний по поводу того, отправлять ли меня в Париж, президент хочет, чтобы я поехал в Токио?" - сказал он. Он поговорил с Верноном Джорданом. "Вернон посоветовал мне поговорить с Боулзом, - сказал Феликс.

 

Боулз был откровенен. "Феликс, - сказал он, - президент считает, что вы могли бы внести огромный вклад, представляя нас в Токио. Япония находится в ужасном финансовом положении. Им нужна помощь. Они знают тебя и прислушаются к твоим словам. Если вы скажете мне, что готовы поехать, я уполномочен сообщить вам, что президент предложит вам кандидатуру для поездки в Токио завтра". Я потерял дар речи. "Эрскин, - сказал я, - я пятьдесят лет проработал в финансовой сфере, и за эти пятьдесят лет я провел в Японии не более двух недель. Из двух-трех сотен сделок по слиянию, которые я вел, максимум пять касались японских компаний. Я ни слова не говорю по-японски, у меня практически нет связей в этой стране, я практически не знаю истории Японии. Я абсолютно неквалифицирован, и на слушаниях по утверждению моей кандидатуры я поставил бы в неловкое положение как себя, так и президента". Боулз был непоколебим. "Президент считает, что вы справитесь с этой работой". "А как насчет Парижа?" спросил я. "Париж очень сложен; это все еще возможно, но шансы невелики. Токио в вашем распоряжении".

 

Перед следующим разговором с Боулзом Феликс конфиденциально узнал, что Визнер намерен уйти в отставку. А когда он все-таки поговорил с Боулзом, тот отказался от назначения в Японию, но сказал, что его по-прежнему интересует Париж. О Виснере он ничего не сказал.