Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

Влетев в ворота госпиталя, Крис столкнулся с Андреем и Солом.

– Далеко?

– В город, – недоумевающе пожал плечами Андрей.

– А что? – сразу насторожился Сол.

– Хренотень какая-то, – Крис часто, загнанно дышал, выталкивая застревавшие в горящем после бега горле слова. – Цепляют… Кто такой да чего ходишь… Да за кем числишься…

– Чего-о?!

– Про госпиталь слышат… отстают.

– Кто цепляет?

– Беляки… в форме какой-то… я не видел такой… я… кого заметил… свистнул… и бежать… наших… в городе… много?

Сол и Андрей переглянулись.

– Не так уж очень.

У Андрея заметно посерело лицо.

– Это… это что ж такое… это ж…

Сол ткнул его кулаком под рёбра, приводя в чувство.

– Стой у ворот и наших встречай.

– Кто из цветных в город попрётся, заворачивай, – решил Крис. – И не трясись.

– Вон, солдат рядом, – Сол кивком показал на будочку с рассматривающим их автоматчиком.

– К доктору Юре, – справился наконец с дыханием Крис.

– Он на операции, – возразил Сол.

– Вызовем, – отмахнулся Крис.

Они отбежали шагов на десять, когда их нагнал тревожный свист Андрея. Они обернулись и увидели. В ворота вваливались четверо. Арчи, Леон, Новенький и какой-то белый. Арчи и Новенький вели, почти несли белого, поддерживая его с двух сторон. Тот слабо передвигал ноги, свесив на грудь окровавленную белокурую голову. Леон шёл сзади, улыбаясь вымученной улыбкой и держа левой рукой правую, неестественно вывернутую в локте. Войдя в ворота, они все остановились, и к ним уже быстро шёл солдат из будочки.

Михаил Аркадьевич издали заметил сумятицу у ворот. А когда после свиста туда пробежало несколько парней из общежития, нахмурился и обернулся к стоявшему рядом Ларри.

– Иди в свою палату, Ларри.

На этот раз с ними вышел на прогулку Никлас. Он сразу кивнул и мягко похлопал Ларри по плечу.

– Ступай, Ларри.

Ларри улыбнулся.

– Спасибо, сэр, – и в два шага нагнал идущего к воротам Михаила Аркадьевича.

У ворот крик и путаница английской и русской ругани. Как-то очень мягко – как нож в масло, успел подумать Ларри – Михаил Аркадьевич вошёл в толпу и стал разбираться.

– Значит, они потребовали, чтобы ты шёл с ними?

– Да, сэр, – всхлипнул Новенький, сдерживая слёзы. – Сказали, что раз спальник… и с руками лезут… Я сказал им, что перегорел, а они стали смеяться… а он, – Новенький показал на раненого, – стал заступаться, а они ему… ты позор расы, расу предаёшь, и его тоже…

– А мы с Леоном идём и видим… ну, мы и отбили…

– Вот… – Леон отпустил свою сразу повисшую плетью руку, неловко достал и протянул Михаилу Аркадьевичу скомканный листок. – Я подобрал по дороге.

Михаил Аркадьевич расправил листок, быстро пробежал глазами текст – Никлас читал через его плечо – кивнул и протянул Ларри.

– Прочитай остальным, – и продолжил уже по-русски: – Никлас, свяжитесь с Центром. Всё-таки прошляпили. Сержант, общая тревога.

– Есть, – козырнул дежурный, бросаясь к своей будочке.

– Крис, – Михаил Аркадьевич перешёл на английский. – Раненых в приёмный покой. Быстро.

Ларри читал вслух, и от медленно доходящего до него смысла холодела спина. У стоявших вокруг парней стекленели глаза.

Коротко взвыла сирена, зазвенели сигнальные звонки в корпусах. И в центре мгновенно закрутившегося водоворота Михаил Аркадьевич, седой человек в тёмно-зелёной госпитальной пижаме.

– Крис, ты старший? Проверь, кого не хватает… Ларри, в палату… Арчи, проводи его… Всех в палаты… Да, усиленные наряды, выполняйте… Ты Андрей? Да, оставайся на центральном входе… Нет, ещё двое… И трое на хозяйственный двор… Будете встречать… Да, распорядитесь, майор… Охранение по периметру… Привлекайте парней… Выздоравливающим раздать оружие… Капитан, примите командование…

– Есть, – козырнул Миша, успевший надеть фуражку и нацепить поверх пижамы офицерский ремень с кобурою. – Слушай мою команду! Офицеры, ко мне!

Уходя в свой корпус, Ларри несколько раз оглянулся.

– Давай-давай, – поторопил его Арчи.

– Я уже здоровый. Я с вами…

– Заткнись. Тебя выписали? Нет? Ну и не трепыхайся.

– Арчи, в приёмный, – встретил их на пороге корпуса Жариков, – поможешь там. Идём, Ларри.

– Да, доктор Иван! – выдохнул Арчи и убежал.

Жариков, идя с Ларри по коридору, говорил быстро и уверенно:

– Пока из палаты не выходи. И к окнам не подходи. Услышишь выстрелы, ложись на пол под кровать. И ничего не бойся.

– Это что же, сэр, доктор Иван, всё обратно? – тихо спросил Ларри.

– Нет, прошлое не возвращается, – спокойно ответил Жариков. – Всё, Ларри.

Ларри вошёл в свою палату, снял и повесил куртку, сменил сапоги на тапочки и, не раздеваясь, лёг на кровать. Как всё было хорошо… было уже совсем хорошо. Он уже несколько раз выходил в город, купил себе и Марку рубашки, по две, клетчатые, яркие. Парни посоветовали купить джинсы, что очень ноские и удобные, хоть и дорогие. И он купил. Тоже и себе, и Марку. До выписки оставалось совсем немного. И вот… Нет, если и в самом деле поворот, если всё опять… Нет, Джонатан не стал бы разлучать его с Марком, Фредди бы заступился, Фредди понял бы… Но это если бы он был там, в имении. А теперь… как он найдёт сына, если всё опять, и рабство, и война…

Кто-то открыл дверь его палаты. Ларри вздрогнул и сел на кровати. На пороге стоял белый юноша из пятого бокса. Он только дня три, как начал вставать и в общую столовую ещё не ходил.

– Что… там… в городе? – юноша натужно выталкивал слова.

Ларри молча встал, подошёл к вешалке и достал из кармана куртки всё тот же листок. Протянул его белому.

– Вот, сэр. Прочтите сами, сэр.

Юноша взял листок, стал читать, и Ларри увидел, как бледнеет, становится землисто-серым и старым это молодое и, в общем-то, незлое лицо. Ларри молча ждал. Дочитав, юноша медленно с усилием поднял на Ларри глаза.

– Ты… ты знаешь, что это?

– Да, сэр, – кивнул Ларри.

Юноша нервно сглотнул, скомкал и снова развернул листок.

– Что? Что я могу сделать?

Ларри пожал плечами.

– Не знаю, сэр. Всем… раненым велели идти в палаты. И не выходить, сэр.

– Да, – он кивнул. – И лечь под кровать, когда будут стрелять. Мне говорили. Но… но они… эти… они убьют… всех.

Ларри покачал головой.

– Всех убить нельзя, сэр, – и улыбнулся. – Я знаю, сэр. Меня уже убивали.

Юноша кивнул.

– Я в пятом боксе. Если что…

Он не договорил. Потому что в палату вбежала медсестра.

– Почему не на месте? Быстро-быстро! Кроуфорд, идите к себе. Левине, ложитесь.

Ни спорить, ни объяснять они не стали. Да и чего тут спорить…

Алабама

Графство Эйр

Округ Гатрингс

Джексонвилл

Рассел уже начал тревожиться: насколько основательно он вырубил индейца. Слишком лёгкая