Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

по утрам. Эркин подставил ведро и открыл воду. Тугая струя звонко ударило в дно. Эркин обвёл взглядом спящие дома. Спящие? Или кто из них навёл? Не эта ли… Невидимка, что подсматривает за ним каждое утро, когда он ходит за водой и дровами. Ну и чёрт с ней и со всеми.

Наполнив вёдра, он отнёс их домой. Женя уже разожгла плиту и жарила картошку. И правильно. Раз они сегодня уходят, то продукты и беречь нечего.

Женя разбудила Алису. Они позавтракали, и Эркин стал собираться.

– Женя, только будь осторожна.

– Сам не нарывайся.

Они стояли на кухне. Эркин уже в куртке, шапке. На левой скуле наливался синяк, распухшие разбитые губы… Женя обняла его, осторожно поцеловала в щёку рядом со шрамом. Эркин коснулся губами её виска и оторвал себя от неё, от Алисы, державшей его за полу куртки. В дверях он обернулся. Женя уже в юбке и жакете, в которых ходит на работу, Алиса в клетчатом платьице…

– Я только с Андреем переговорю и обратно.

Женя кивнула и улыбнулась ему.

– Мы будем ждать.

И когда за ним захлопнулась дверь, посмотрела на Алису. Господи, оставить её дома, одну, после такой ночи…

– Тебе на работу надо, да? – голос Алисы дрожал от сдерживаемых слёз.

Женя присела на корточки и прижала её к себе.

Стоя в проулке, Рассел видел, как из калитки дома Джен вышел индеец в рабской куртке и надвинутой на лоб так, чтоб затеняла лицо, рабской шапке. Да, но, если он ночует у Джен, с Джен, а Спайз никаких нарушений не обнаружил, иначе бы ликвидировал индейца… Ладно, сегодня с этим будет покончено. Индеец огляделся по сторонам и быстро ушёл. На станцию? Или на рынок, где собираются все цветные? Но в любом случае конец будет один.

Город тих и безлюден. Может, ночью только к ним приходили? Но где-то же стреляли. Недолго, правда, и зарева – он, когда стрельба утихла, рискнул подойти к окну посмотреть – не было. Значит, не подожгли ничего. Странно что-то.

Эркин шёл быстро, почти бежал. И с каждым шагом всё явственнее чувство близкой опасности. Нет, к чёрту. Увидеть Андрея, и сразу назад.

Ближе к рынку стали попадаться прохожие. Эркин проходил мимо них, опустив глаза, но успел заметить, что многие в форме, как у ночных. Свора… чего они здесь крутятся? Не видно их было с весны, или и впрямь… поворот?!

Он вошёл в ворота рынка и сразу свернул к развалинам рабского торга. Несмотря на ранний час, там уже толпились. Но Андрея не видно. Эркин с ходу врезался в толпу, жадно ловя обрывки разговоров.

– Не, обошлось, пораскидали всё, посуду побили, мне по морде смазали и велели в Цветной убираться.

– А хозяйка чего?

– А у меня ход отдельный, я до неё не касаюсь.

– Меченый, тебе что, тоже…?

– Тоже-тоже.

– А ты чего?

– А ничего.

– А Губача не видно.

– Стрельбу слышали?

– Кого стрельнули?

– Не меня.

– Видим.

– Хрен вам в глотки всем, нашли, чем шутить.

– Вот и вели к этому.

– Ты смотри, как загнали…

– Да-а, либо за хозяина, либо в Овраг.

– Это что же, всё заново?

– По новой?

– Хрен тебе по новой, по-старому!

– Ну и как?

– Чего как?

– Ну, пойдёшь за хозяина?

– Охренел? У меня жена, пискунов трое, а за хозяином этого ж нельзя.

– А мой обещал не прижимать, дескать, разрешит жить, как жил, только числиться за ним буду.

– И ты поверил?

– Видал дураков, сам дурак, но такого…

– Заткнись.

– А пошли вы все…! Лучше в Овраг, чем за хозяина.

– И Рода нет.

– Род характерный, мог и не смолчать.

– А Белёсый…

– Что Белёсый?

– Он и за беляка сойдёт.

– Да, он вывернется.

– А ты?

– А я в Цветном…

– Ну да, в Цветной не лезли.

– Чего так?

– Пойди и спроси…

– Во, ещё валят.

Подошедшие жили в Цветном, стрельбу слышали, но ничего не знали. Андрея всё не было, и Эркин начал беспокоиться. Что-то случилось? Или Андрей пошёл к нему, и они разминулись? Сбегать, что ли? Тогда уж точно разминутся.

– Во, ещё…

– Ух ты, как тебя отделали!

– Сволочи поганые…

– А хозяйка?

– Я ей ещё приварю, найду случай.

– Толком объясни.

– С ходу, стерва белёсая, она, вишь ли, меня за собой оставляет, так чтоб меня поучили только, а баба моя с дитём ей ни к чему, пусть продают…

– Чего-о?!!!

– А вот того… и этого…!

– А ты?

– Вывел и в Цветной отправил, а сам сюда. А она, вишь ли, чтоб я ей сегодня не меньше трёх кредиток принёс, а то выпорет, сходу подстроилась. Вещи все бросил…

– Плюнь, жизнь дороже…

– Поучи свою бабу…

– Во, Белёсый!

Андрей, злой, взъерошенный, с подбитым глазом, врезался в толпу. Кто-то спросил:

– Белёсый, тебя-то за что? Ты же белый.

В ответ прозвучала такая виртуозная ругань, что остальные не выдержали и заржали.

– Чего-о?! Чего ржёте? – Андрей обводил их блестящими светлыми до белизны глазами. – Не поняли, что ли, ни хрена?

Эркин протолкался к нему, дёрнул за рукав. Андрей досадливо мотнул головой.

– Так тебя-то за что? – спросил Одноухий.

– Чтоб расу не позорил, – Андрей снова выругался и вытащил из кармана сигареты, вскрыл пачку, закурил и пустил пачку по кругу. – Они за меня, гады траханые, решать вздумали: где мне жить и с кем дружить, – и явно передразнивая. – Обдумай своё поведение. Разумеется, с торгов тебя продавать неудобно, но возможны и другие варианты.

– Значит, торги, – упавшим голосом повторил кто-то и всхлипнул.

– Я им покажу торги! – вспылил Рукастый. – А в Овраге они полежать не хотят?

– Да что ты можешь против них? – возразило сразу несколько голосов.

– Сдохнуть могу! – рявкнул Эркин. – По своему выбору!

– И с собой, сколько сможем, захватим, – кивнул Арч. – Ну, каждый сам за себя или вместях?

– Или, – отозвалось несколько голосов, но остальные промолчали.

Рынок постепенно заполнялся людьми. В основном торговцами, покупателей почти нет, да и те только прохаживались и приглядывались, но не покупали. На цветных у развалин косились, но близко не подходили. И толпа цветных слабо, еле заметно, но стала редеть. Самые смелые рискнули отойти в поисках работы. Эркин и Андрей отошли чуть в сторону.

– Досиделись, – Андрей зло сплюнул окурок.

Эркин быстро рассказал ему о ночных событиях и о том, до чего они с Женей додумались.

– Вместе и накроют, – отрезал Андрей.

– А по одиночке если, как найдём потом друг друга, – возразил Эркин.

– Выживем, так найдём, – отмахнулся Андрей. – Вот если оцепление выставили… стоп, чего этот чмырь там трепыхается?

Эркин уже