Никогда правда - Джилл Рамсовер

— Может быть, ты и стала взрослой, но это не оправдывает твоей грубости. Члены этой семьи не прячутся в своих комнатах, когда у нас гость. — Его тон был решительным. Он не собирался уходить от темы.

Я не хотела начинать свое пребывание в доме с родителями с ужасной ссоры. После многих лет практики прикусывания языка, я могла применить этот навык, а затем сделать так, чтобы мои родители поняли, что это больше никогда не повторится. — Хорошо. Я буду там через несколько минут. — Хотя слова были согласием, в моем тоне не было ничего примиряющего. Я хотела, чтобы не было никакого недопонимания, что я не рада этому.

— Хорошая девочка, — пробормотал он, протягивая руку, чтобы погладить мои волосы. — Ты знаешь, что мы хотим для тебя только лучшего. — Он еще раз натянуто улыбнулся и вышел из комнаты.

Когда я осталась одна, мои легкие сжались, а плечи сгорбились. Менее чем через двадцать четыре часа мне придется встретиться с Нико во второй раз. По крайней мере, у меня была минутка, чтобы прийти в себя перед нашим следующим общением.

Я схватила телефон, чтобы пойти привести себя в порядок, и заметила сообщение от Майкла.

Ты выживаешь со своей семьей?

Я рассмеялась от точности его вопроса. Это было то, что я делала, когда была со своей семьей — выживала. Я никогда не была счастлива. Я просто плыла по течению от одного дня к другому.

Я полагаю. Если меня нужно будет спасать, я дам тебе знать. Спасать. Почему меня должны были спасать от моей собственной семьи? Я больше не была ребенком. Разве у меня не было сил взять свою жизнь в свои руки, а не позволять им вести меня за собой, как дрессированного ретривера?

Обед завтра?

Я помогаю маме готовиться к выпускному. На следующей неделе?

Звучит неплохо.

Чем больше я думала об этом, тем решительнее становилась. Если мои родители настаивали на том, чтобы я присоединилась к ним за ужином, то я сделаю это на своих условиях. Черт, если бы я действительно хотела, мне не пришлось бы оставаться в их доме. Не все в жизни можно было выбирать, но я должна была взять на себя ответственность за то, что мне подвластно. Легко жаловаться и скулить из-за того, что все тяжело, но это не значит, что у меня нет выбора. Иногда обстоятельства делали этот выбор трудным, но это все равно был выбор.

Ужин был моим выбором. Я буду присутствовать на маленькой подставе моих родителей, но я не буду играть роль хнычущего, раненного щенка. Я буду сильной, независимой женщиной, какой я себя знала. Нико мог расстроить меня лишь настолько, насколько я позволяла ему, и я решила не позволять ему влиять на меня.

Я была Дженовезе, и мы были сделаны из холодной стали.

Пребывание дома позволило мне перестроиться и превратиться в маленькую испуганную девочку, которой я была так долго. За несколько часов я забыла о женщине, которой стала. Они не знали этой моей стороны, но они многого не знали. Неудивительно, что именно Майкл напомнил мне об этом, даже если это и не входило в его намерения.

Майкл стал моим спасательным кругом после ухода Нико. Он поднял меня с земли, отряхнул от пыли и помог мне найти себя.

В моей семье у всех были секреты, и Майкл был моим.

7

НИКО

Сейчас

В доме, как я и помнил, пахло минестроне. Я не проводил много времени у нее дома, когда мы были младше, особенно когда наступило половое созревание и ее отец стал более опекающим. Большую часть нашего совместного времени мы проводили в школе, но я иногда бывал у нее дома, и в этом месте часто пахло минестроне.

У меня были смешанные эмоции по поводу пребывания здесь. Часть меня боялась удушающей неловкости от того, что я буду сидеть рядом с ней и знать, что она меня ненавидит. У меня не было определенного плана на наш маленький обед, но мне все равно удалось удивить себя тем, как я справился с ситуацией. Мне нужно было снять напряжение и заставить ее впустить меня, но я не собирался вскрывать себя ради нее. Слова сорвались с моих губ прежде, чем я успел их остановить. Когда я увидел, что она смотрит на меня с такой болью, я не смог сдержаться. Мне нужно было, чтобы она знала, что она не одна.

Мои чувства были восприняты не очень хорошо.

По крайней мере, наше первое общение закончилось — я знал, что это будет самая трудная часть. Ужин мог оказаться таким же сплошным пиздецом, каким был обед, но часть меня это не волновало. Часть меня все равно предпочла бы увидеть ее, прикоснуться к ней, почувствовать ее запах, чем оставить ее в покое.

Да, я был засранцем.

Конечно, когда Энцо предложил мне зайти к нему на ужин, я не мог отказаться. Если бы у меня был выбор, я бы им воспользовался? Наверное, нет. Я не был защитником на детской площадке, с которым выросла София. Мальчик, которого она знала, вырос в ожесточенного, эгоистичного мужчину. Было время, когда я сделал бы все, чтобы она не расстраивалась, но теперь я провел слишком много лет, заботясь о своих собственных интересах. После того, как я почувствовал свои губы на ее коже, ощутил аромат ягод и сливок на ее волосах и увидел искорки в ее лесных глазах, я захотел большего — независимо от того, причинит это ей боль или нет.

Когда миссис Дженовезе направила меня в столовую, я заметил, что обои сменили, но все остальное осталось прежним. Длинный вишнево-красный стол с восемью стульями заполнял всю комнату, а у задней стены стоял формальный посудный шкаф, заставленный бьющимися предметами. На одном конце стола были установлены четыре стула — во главе стола, один на ближней стороне и два на дальней стороне. Два места вместе явно предназначались для нас, и мне было интересно, как отреагирует София.

— Итак, Нико, Энцо сказал мне, что ты профессиональный боксер. — Карлотта посмотрела на меня с ожиданием, хотя технически она не задавала мне вопрос.

— Да, мэм. В тяжелом весе труднее найти соперников, поэтому я теперь дерусь не так часто.

— Еще бы. Ты так вырос с тех пор, как мы видели тебя в последний раз!