По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис

из моей головы их всех. Я видел лишь клинок в своих руках и противника, стоящего передо мной. А что двигало им самим помимо магии Некроманта? Я чувствовал, что здесь присутствует и он сам, а не только его кости.

— Знаешь, Сквайр, когда я выкопал останки Дмитрия, подле них ещё обитала его душа. И он пожелал сохранить отголосок сознания после своего воскрешения. В этом скелете осталась часть разума вместе с бывшей силой. Он может существовать без моей магии. И почему-то своим последним желанием он избрал поединок с тобой без моего участия. За что же тебе такая честь, Сквайр? — пока Витус произносил свою долгую речь, скелет Дмитрий резкими рывками обрушивал на меня мощные взмахи своего короткого клинка.

Во время редких пауз между атаками скелета я пытался совершать бесполезные выпады. Насмотревшись и привыкнув к колющим атакам за пределы своей защиты, отточив его тысячу раз во время собственных занятий, я совершил укол, казавшийся мне жалом пчелы, но фальшион застрял между костями рёбер скелета. Дмитрий зацокал челюстями, словно изображая смех. Конечно, я понимал, что такое оружие, как фальшион, и не предназначено для колющих атак, тем не менее его остриё было столь великолепно заточено, что я не мог смириться с таким утверждением. Неужели все мои личные тренировки снова были бесполезны? Как и всегда в любом виде спорта?

Его молчаливый смех, казалось, выражал не насмешку, а удовольствие. Наслаждение происходящим. Он не излучал по отношению ко мне никакой злобы. Каким был этот воин при жизни? Он искал сражения?

Короткий меч Дмитрия порхал словно пёрышко, а бил, будто лапа медведя. Если б оружием являлся один лишь его меч… Следом за рассекающей полосой следовал разворот тонких костей. И плавно, схоже с танцем, на меня обрушивалась та самая пятка скелета Дмитрия. Он так великолепно использовал остатки своего тела в бою, что я не мог этим не восхититься. Пускай он и ужасающий мертвец, ходячий скелет, но теперь, когда я и без Витуса знал, что внутри него сохранилась душа, передо мной был человек. Воин.

Я попытался вложить силу в косой взмах вслед за удаляющейся от меня пяткой, но кости легко избежали моей атаки. Рассоединившись и упав на песок, за пару мгновений они вновь собрались в цельного скелета. Дмитрий вновь зацокал челюстями.

Он не искал сражения. Собственная воля не повела бы его вслед за Некромантом, не оставила бы подле Витуса.

«Этот человек… при жизни… прирезал очень много таких заморышей, как ты.»

Витус сказал, что он был убийцей. Тогда почему в мощных ударах этого скелета я не ощущал злобы, исходящей от его костяных кистей?

«Дмитрий… детоубийца. Он обожал пускать кровь ягнятам. За что и был пойман, а затем повешен.»

Витус сказал, что он был детоубийцей. Тогда почему я ощущал в этих костях совершенно противоположные чувства?

Несколькими перемещениями грудой костей из стороны в сторону он словно хотел заставить мою голову закружиться. Аудитория арены смеялась во всю мочь. Но Дмитрий даже не думал издеваться надо мной своими манипуляциями. Последовала атака, обошедшая мою защиту, но его клинок остановился возле моей руки.

От ректора Ксерона не последовало никаких слов, а значит поединок продолжался.

Неожиданным наскоком скелет всеми четырьмя костяными конечностями повис на моём щите. От перепуга и потянувшего вперёд веса я отпустил свою защиту. В руках остался один только фальшион. Дмитрий двинулся ко мне.

Я понимал, что мне уже ничего не оставалось. Без щита я не выдержу такого напора. А как атаковать подобное создание самому я даже не понимал!

— Дмитрий при жизни ведь не был детоубийцей… — сорвалось само собой с моих уст, — Правда, Витус? — уже осмысленно и собравшись с духом спросил я.

Некромант молчал. Но я заметил, как преисполненный ненавистью сосредоточился его взгляд.

Не знаю зачем я начал это говорить… Зачем продолжил… Казалось сейчас все мои знания латыни собрались в работающих участках мозга.

— Его клинок не наполнен безумием. Хаос не его проводник в этом мире, — как только у меня хватало силы духа? Я не понимал, откуда она исходила.

Скелет Дмитрий замедлил свой шаг и наклонил вбок свой пустой череп.

— С чего ты взял, Сквайр? — голос Витуса звучал как никогда спокойно и источал заинтересованность, будто в диковинной зверушке.

— Мощь его удара поддерживается не ненавистью… Не жаждой крови… Не желанием видеть угасание жизни… Его сила подпитывается желанием защищать. Я чувствую, как это исходит из его рук. В его удар не вложено то, о чём ты говорил, Некромант…

Витус засмеялся что есть мочи. Этот смех не был столь маниакальным, как было ему присуще. Он казался более… искренним? Исходящим изнутри.

Дмитрий хоть и замедленно, но всё же двигался в мою сторону, направив на меня остриё короткого меча.

— Стремление защищать? Хочешь сказать меня? Сквайр, твоя предсмертная агония вызывает галлюцинации, — Витус скинул капюшон своего плаща. Его седые белые длинные волосы засверкали под лучами солнца, пронизывающего купол арены.

— Он бы не пошёл с тобой просто так. Дмитрий сохранил свой разум. Может, при жизни он был воином своей деревни? Или города? Неважно. Он был защитником. Он искренне любил тех, кого ему поручено было защищать. Он гордился тем, что делает, что он стена для тех, кто ему дорог, — быстрым потоком слова сами собой вырывались из моего рта вперемешку со столько же быстрых дыханием.

Скелет Дмитрий был всё ближе ко мне. Я был обессилен и упал задом на песок.

— Против своего естества он убивал тех, от кого должен был защищать свой город. Ведь он был защитником.

Дмитрий стоял надо мной. Он занёс свой короткий меч. Остриё сверкнуло на фоне окон купола.

— И был предан теми, кого он защищал! — выкрикнул я.

Костяная рука замерла в воздухе.

— Предан теми, кого любил! Теми, чьим защитником являлся! Поэтому боль в душе отзывается в его движениях! Оттого я вижу, как его передёргивает, а не потому, что он воскрешённая тобою нежить.

Скелет Дмитрий опустил свой череп и посмотрел на меня пустыми глазницами.

— А я заперт в чужом для меня мире… Не зная здесь ничего… Потеряв возможность встретиться с теми, кто мне дорог… — тихо прошептал я.

Дмитрий словно услышал мои слова. Его челюсти несколько раз звонко соприкоснулись.

Я услышал шлепок о песок. Рука скелета, держащая короткий меч, отсоединилась и упала на площадку арены.

— Очень жаль. Набедокурил ты, Сквайр. Я надеялся узнать, насколько далеко смогу продвинуться использовав одного лишь скелета обычного воина. Теперь придётся искать иные варианты, — произнёс