По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы можем провести бой и без него, — Куллан встал в боевую стойку, выставив перед собой кулаки. Хакуро не знал этот стиль, он отличался от привычных ему восточных боевых искусств.
— Ты заигрываешься, кузнец. Доставай… свой… меч! — рявкнул ректор Ксерон.
Куллан вздохнул и расслабил стойку. Вернувшись, он потащил за собой меч, всё также волоча его за ремень.
— Хочешь видеть мой меч? — громко произнёс Куллан. В его изменившемся голосе Хакуро уловил нотки нерушимой стены, — Тогда держи! — выкрикнул Куллан.
Взмах руки попечителя Хакуро был столь резким, что мало кто в зале вообще смог его уловить. Он метнул свой меч прямо за ремень ножен. Снарядом баллисты тот плашмя врезался в еле успевшего заблокировать своим оружием ректора.
Не успел меч в ножнах упасть на песок, как кузнец Куллан метеором рванул вперёд. Согнутый чуть ли не пополам, он потащил за собой приготовленный кулак, словно это была натянутая катапульта. Удар был столь молниеносным, будто выстрел. Он пришёлся на меч самого же Куллана. Прогремел столь чудовищный грохот, словно обвалилась целая каменная башня. Ректор Ксерон не удержался на ногах и отлетел назад на добрый десяток шагов. Меч Куллана приземлился в другой стороне и остался покоиться на песке.
Ксерон покатился по песку, остановив движение, он извернулся и прыжком вернулся на ноги. Опыт помог удержать в руке зубчатый меч. Показалось тайное локтевое лезвие. Выставив вперёд клинок и отведя в сторону вторую руку, Ксерон встал в свою стойку, готовый к следующему рывку Куллана.
Зверь-кузнец показался уже буквально через мгновение. Сверкнул свирепый взгляд.
Ректор Ксерон совершил резкий выпад, зубья клинка чуть было не полоснули вовремя развернувшего свой корпус Куллана. Кузнец пронёсся мимо Ксерона, а вслед за ним изогнутая рука, которая хлыстом должна была захватить шею соперника. Но Ксерон вовремя среагировал и змеиным клубком кувырнулся под рукой Куллана. Противники разминулись и развернулись для следующей стычки буквально сразу же.
Ксерон глазами хищной птицы зацепился за взгляд Куллана, сосредоточенный лишь на оружии соперника. Кузнец на мгновение отвлёкся на этот взгляд. Ксерон воспользовался моментом для одного из своих коронных приёмов — «Раздвоение смерти». Уведя взгляд противника от оружия, он начал первый взмах, не завершив его, Ксерон вывернул руку и мгновенно нанёс второй, настоящий удар. Но Зверь-кузнец голыми руками перехватил клинок. Ректор Ксерон не ожидал, что соперник сумеет подобное, он не растерялся и мгновенным рывком с разворотом выдернул меч. Зубья клинка рассекли Куллану руки. Он даже не обратил внимания на потекшую кровь. Ведь Куллан ожидал, что истинной несущей поражение атакой ректора был даже не второй удар его меча, а тайное лезвие, которое уже словно жало целилось ему в шею. Выдернув меч, Ксерон совершил оборот вокруг своей оси, набрал скорость и силу, чтобы завершить поединок. Не обращая внимания на боль, Куллан с нечеловеческой реакцией выбросил руку и остановил смертельное жало Ксерона. Куллан схватил локоть ректора и постарался вывихнуть ему руку, но тот успел вовремя среагировать.
Зверь-кузнец одномоментно сменил тактику. Отпрыгнув назад, дабы не быть задетым уже несущимся на него приёмом зубчатого клинка, вторым рывком Куллан вернулся в бой, собрав кулаки в один громовой молот, он вдарил по нагруднику Ксерона. Ректор не сумел сдержать дыхание и потерял равновесие. Вслед за молотом, набравшись скорости и силы в ректора своим плечом и всем весом влетел Куллан. Удар тарана был столь мощным, что Ксерона снесло и впечатало в стену арены. Только завершив «Бивень вепря», не передыхая, Куллан вновь рванул к своему сопернику. Ксерон поднялся с песка и сплюнул кровь. Вместо боевой стойки, он тихим голосом обратился к Куллану:
— Почему ты прислал сюда этого мальчишку, Куллан? Он ведь уже почти свихнулся, — Куллан остановился и перевёл дыхание, но ничего не ответил, — Да и не долго ему осталось ходить по нашей славной земле.
— Чему быть, тому не миновать, — Куллан приготовился продолжить поединок.
— Может в таком случае мне вспороть ему горло этим клинком и поумерить твой пыл? — Ксерон покрасовался своим тайным клинком.
Куллан взбесился, чего и желал ректор Ксерон. Кузнец набросился на соперника, Ксерон вновь стал вырисовать своё «Раздвоение смерти», но не успел он сам прервать первый взмах, как Куллан одной рукой перехватил лезвие его меча, словно тростинку, а второй схватил его за шею. Нерушимый, словно алмазный, хват, следовавший за весом Куллана, впечатал ректора Ксерона в песок арены, не отпустив шею и ни капли не расслабившись. Ксерон потерял остатки воздуха и раскрыл рот от болезненного столкновения, которое не сумел смягчить даже песок. Ректор выронил свой меч. Вернув чувства, он хотел было полоснуть Зверя-кузнеца своим тайным клинком, но тот схватил его локоть и яростно сжал с безумной силой. Ксерон почувствовал, что ещё немного и кость не выдержит, даст трещину. Но хват ослаб, Куллан отпустил локоть ректора, а с ним и шею. Зверь-кузнец хотел было подняться, но Ксерон, словно молниеносно бросившаяся змея, приставил тайный клинок к его горлу.
С трудом Ксерон сдержал рвущуюся наружу злобу. Он выплюнул её вместе со своей кровью.
Ход поединка был непомерно нарушен!
— Итак… победителем в этой жесточайшей схватке человека и «зверя», оказывается ваш достопочтенный ректор Чёрной Академии Диссании Ксерон Атрикс! — обратился ректор ко всем присутствующим в стенах арены.
Зал взорвался бурными аплодисментами, вперемешку с животным воем.
— Как вы видите, из любой ситуации можно выпутаться. Одно ваше точное движение может одержать верх даже над непробиваемым диким зверем!
Ректор убрал клинок от шеи Куллана, поднялся на ноги и возвёл руки вверх.
— Годовой турнир начинается для вас!!!
* * *
(Хакуро Татибана)
Показательный бой Куллана с ректором поразил меня до глубины души. Что движения моего попечителя, что Ксерона были столь быстрыми и резкими, что за ними невозможно было уследить. А мощь их ударов чувствовалась даже на трибунах! Ещё не столь давно я удивлялся силе и скорости своих однокурсников, но теперь я понял, насколько они ничтожны на фоне настоящих воинов. Я мог уследить за их движениями, считал это своим
