По ту сторону клинка: Дева орхидей - Ламеш дю Лис

Я обогнал этого Татибану и сделал то, чего он бы никогда не сумел! Ведь важен именно тот, кто окажется рядом в нужный момент! Разгильдяй Татибана на это не способен! А вот я, как оказалось, да! Даже в этом я его перегнал!

Тепло от костра грело слабее, чем мысли о том, что я сегодня сделал. На сердце теплело как от любви к Эмэру, так и гордости за самого себя.

Я чувствовал нарастающую романтическую атмосферу, подогреваемую наполняющими меня чувствами. Красоты окружающего парка на фоне разрушенного города создавали уникальную атмосферу. Свет от языков пламени костра игрался на наших лицах. Он создавал чудные румяна на щеках Эмэру. Она отвела взгляд, как только заметила, что я на неё смотрю.

Я знал, что это лучший момент.

Я знал, что действовать надо сейчас.

Я знал, что сейчас она не откажет.

— Мика, мы столько пережили вместе в последнее время, — на произнесённое мной своё имя Эмэру никак не отреагировала, — Но кто знает, когда мы вернёмся. Неизвестно, что сталось с Татибаной. Не думаешь, что пора забыть о нём? Выбрать нового?.. Я вот всегда рядом с тобой… Всегда защищу… — я выдержал короткую паузу, собираясь с духом, — Пожалуйста, встречайся со мной!

Эмэру посмотрела на меня, словно на домашнего питомца, который начудил.

— Ты идиот, Кэнто.

Она встала со скамьи и направилась в сторону костра.

Пребывая в прострации, я ошарашенно сидел неизвестное количество времени. И не знаю, сколько бы ещё прошло, если бы меня не окликнул сэр Гор. Я встал и направился к Золотому рыцарю. Возле него на телеге покоился сэр Розваль. Всё его тело кроме головы было покрыто его огромным белым щитом.

— Господин Кэнто. Не только я, но и все лицезревшие сегодняшнее чудо были невероятно удивлены, как ловко вы защитили госпожу Деву Орхидей мечом покойного сэра Розваля, — начал свою речь сэр Гор, — Мало кто сумел бы овладеть его огнём, а уж тем более за одно мгновение. Среди местных жителей уже пошла молва о вашем подвиге. Городская стража очень вдохновилась. Храмовники даже попросили меня… Поэтому я принял решение. Встаньте на одно колено, господин Кэнто. Я извиняюсь, но таков ритуал. Поверьте, я никогда в жизни не совершал его с такой гордостью.

Я встал на одно колено.

— Кэнто Сасаки, божественный защитник Девы Орхидей, я посвящаю вас в паладины Церкви Каиура, — Золотой рыцарь сэр Годрик взял в руку палаш сэра Розваля и опустил его сперва на одно моё плечо, затем на второе, — Встаньте, божественный паладин.

Я поднялся с колена.

— Отныне палаш Святого Огня принадлежит вам, сэр Кэнто.

Золотой рыцарь Гор Дедрик, в уголках глаз которого от гордости проступили скупые слезинки, взял палаш обеими руками за кончик лезвия и вложил рукоять в мои руки.

— Приношу свои извинения, сэр Кэнто, щит-то вам правда не достанется, — добрый «Санта» улыбнулся, подарив мне истинное чудо, — Это реликвия семьи Фалатис, поэтому щит вернётся в лоно своего рода, — Золотой рыцарь призадумался, — Но теперь вам придётся изрядно потрудиться над тренировками нашему земному искусству фехтования. Ведь приняв сей святой палаш, вместе с ним вы принимаете и ответственность. А его огонь ой какой буйный! Вы должны потрудиться, чтобы его обуздать! Не навредить своей госпоже, — он вновь улыбнулся, — Так что не подведите её!

— Слушаюсь, сэр Гор!

Золотой рыцарь засмеялся.

* * *

(Мика Емельянова)

Когда я узнала, что Кэнто досталась та опасная огненная штука, то мне поплохело от того, что он может начать выпендриваться рядом со мной. Кэнто уж точно тот, кто быстро доиграется. Так что лучше не находиться слишком близко к нему. Кто знает, когда случится именно тот момент, когда он подожжёт как себя, так и всё вокруг!

У меня было искреннее желание поблагодарить его за то, что сегодня меня спас, но Кэнто это не тот человек, которого можно хвалить. Одна лишь малейшая искра хорошего слова зажигает в нём такой огонь гордости, что его потом невозможно потушить. Для него это вредно. Как и для окружающих. И в особенности для меня!

Вместе с Гором Дедриком мы сидели в зале городской ратуши. Храмовники и паладины были заняты. Потому мы с Гором вдвоём обсуждали наше возвращение в Филлению, домой в столицу Аккарда, в наш Собор.

— Я приношу свои искренние извинения, леди Мика, но возвращаться вам с сэром Кэнто придётся вдвоём, — слова Гора ошарашили меня.

— Как это?!

— Простите, госпожа. Конечно, мы с отрядом сопроводим вас до Якоэллы, но в телепорт вы ступите вдвоём, — в его голосе звучала искренняя раздосадованность.

— Почему? Вы должны остаться в Бургаре?

— Дело не в этом, госпожа, — Гор причесал бороду, — Понимаете, в вашем небесном царстве, конечно же, нет таких проблем, но телепортация сегодня экзотичная штука. Скажем так, у нас не хватит ресурсов для того, чтобы вернуться через телепорт всем вместе. Поэтому мы с храмовниками будем возвращаться пешком до Аккарда, или, возможно, до ближайшего телепорта, который сумеет вернуть нас в Филлению. Один мой друг, такой же Золотой рыцарь, но другой страны, пообещал выделить ресурсы и вернуть нас в столицу.

Эти слова эхом звучали в моей голове. Это было страшнейшее, что я могла услышать.

Теперь я поняла. Я осознала истину.

Ни за что нельзя говорить это остальным. Ни Кэнто, ни Торио, ни Курико, ни Итиро.

Придётся соврать Кэнто.

Я осознала, что домой, на Землю в нашу родную Японию мы уже никогда не вернёмся. Мы обязаны искать своё место в этом мире. Под этим солнцем. И стать им же для народа Аккарда и всех, кто верит в Церковь Каиура.

[1]Меха — название огромных боевых человекоподобных машин или щагоходов в фантастическом жанре.

Глава XXVII. Чёрный турнир

(Хакуро Татибана)

Река времени беспощадно текла вперёд, не считаясь ни с моими чувствами, ни с мыслями. Она не оглядывалась на факт того, что я здесь чужд, что я пришелец. Её не останавливали камни любых ужаснейших событий, с которыми я столкнулся в этом мире. Она просто несла меня вперёд, разрушая даже надежду на возвращение на Землю.

Мои занятия местной латынью с Дрейдесом подошли к концу. Из-за подготовки к турниру и окончанию очередного учебного года, времени на меня у него не осталось. Эти уроки являлись моей главной отдушиной. Лишиться их ощущалось как нож в сердце. Тем более, что моё владение их языком не достигло каких-либо высот. Я мог воспринимать обычную повседневную устную речь, какую-либо специфическую для академии лексику, но тонкости разговоров проходили