Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саб Ирдени — считается мугальским разбойником.
Следуют названия посланных тартар масутского, или ниухского, происхождения, которые от имени синского императора были отправлены в Удинской к Великому послу Их Царских Величеств
Кулуфутзим капсянин — пехотный полковник.
Тулергий колотей тараскай дзурдагини — судья.
Айсилаху хавань Ракии — дворянин.
Дсялании зангими дзургии Порходой — начальник одного пограничного города, да еще два писца по имени Лодогуй да Борой.
Куяк и Говеддейка Кадзарчин — дворяне. Они и их свита получали на содержание ежедневно по два быка, по 12 ржаных хлебов, по 20 больших пшеничных хлебов, по три ведра вина, по пять ведер меда, по 20 ведер пива, так как в этих краях принято предоставлять иноземным послам питание.
Дзангин — это название должности у тартар Сины.
Около Далая в Мугалии употребляются для езды очень легкие повозки.
Следует сообщение мугалов, перешедших в подданство Их Царских Величеств, пересланное мне из мугальских пограничных областей, в то время, когда в 1686 и 1687 гг. на границах Мугалии возникли разногласия между войсками Их Царских Величеств и некоторыми мугальскими тайшами. Тогда войска русских одержали крупную победу. Из этого можно видеть положение военного дела в тех далеких землях в те годы.
Итак, эти люди говорят, что они перебежчики, урожденные браты и мугалы, и что они долго жили в табунитской орде и ежегодно платили табунитскому хану дань. И так как жизнь у них была тяжелой, они решили между собой уйти тайно с женами и детьми и имуществом и перейти на сторону Их Царских Величеств. Они пришли в Селенгу, желая навсегда перейти под защиту Их Царских Величеств и платить им дань, и просили, чтобы их приняли и позволили жить с селенгинскими братами около Байкала. Они рассказали, что, когда Батур Контайша собирал мугальскую армию, он пошел вдоль реки Селенги с намерением разрушить крепости и населенные места Их Царских Величеств, /W 273/ и привести братских людей под мугальское господство. И Батур Контайша перед своим отъездом обязался перед всей Мугалией не успокоиться, пока это не исполнит. Затем он отправил с реки Селенги посланников к некоторым мугальским тайшам и табунитским зайзанам, чтобы они собрались около крепостей и жилищ русских и выступили против братских людей, и сообщил, что вместе с ним, Батуром Контайшой, находится и прибудет еще несколько синских воинов (среди них мастера, которые умеют осаждать и брать штурмом города). Так он соблазнил всех мугальских господ. А Катухта, и многие тайши, и табунитские зайсаны настоятельно советовали ему этого не делать. Они не согласились начать спор с русскими или пойти к крепостям и гарнизонам Их Царских Величеств, потому что им эта война не принесла бы выгоды. Но Батур Контайша не слушал их и хвастался, что разрушит крепости и города русских и приведет под свое господство братов, если (возможно) пойдет дальше. Многие мугальские тайши, наконец, ему подчинились и со своими войсками пошли за ним, но табунитские зайсаны пошли с половиной своих людей, а некоторые с двумя третями, так как не хотели идти со всеми своими людьми. Тогда Батур Контайша послал к зайсанам войска, велел взять с них большой штраф и пошел к крепостям; к русским сборным местам, к малым гарнизонам и братам он посылал несколько тысяч человек. Но повсюду он имел жалкий успех, и особенно в последнем сражении, так что после этой битвы он вернулся к себе. Тогда все тайши, и табунитские зайсаны, и многие мугалы упрекали его в том, что они не советовали начинать эту войну, но он не хотел слушать ни их, ни Катухту, а уезжая, продолжал хвастаться тем же; теперь он увидел, что натворил: и он, и они понесли большие потери и разрушения; до сих пор они вели большую торговлю с людьми Их Царских Величеств и этим жили, но теперь не только лишаются торговли, но и вся Мугалия находится в опасности. На это он ничего не ответил. Когда Батур Контайша пришел к Зуибден тайше, тот ему сказал то же: так как он не послушал ни его, ни Катухту и стал причиной больших разногласий с русскими, то он, Батур Контайша, должен позаботиться о том, как поладить с чрезвычайным полномочным послом Их Царских Величеств, который прибыл в Удинский заключить мир с синцами, чтобы покончить этим начатую без оснований войну. Тогда Батур Контайша, стыдясь своего промаха, ушел без ответа от Зуибдена. Они слышали от мугал, что была битва под Удинской и Ильинской, и что Батур Контайша со всей своей армией участвовал в ней, и несколько человек русских погибло, и много мугал погибло от них, но сколько, они не знали; и Батур Контайша хвастался потом, что он сожжет город Селенгинский огненными стрелами, а изобретенными орудиями штурмует и уничтожит его, и он пошел на этот город, и пустил огненные стрелы, и штурмовал город, но в разгар штурма мугалы испугались, но почему, не знали. Тогда они были вынуждены с большими потерями оставить город и отказаться от штурма. И тогда Батур Контайша со своим войском ушел и расположился между Селенгинском и Удинском. И когда несколько отрядов войск Их Царских Величеств были посланы из Удинского в Селенгинской, то мугальские стражи заметили их, сообщили Батур Контайше; /W 274/ тогда он собрал всех своих людей и пошел тем навстречу, намереваясь не пропустить их к Селенгинской. Тогда на месте их встречи в месте Бактус произошла битва, но они ничего не добились и должны были их пропустить. И в этой битве погибло семь человек Их Царских Величеств, из них один мугал; погибло четыре тайши и другие чиновники и много простых воинов, но сколько, они не слышали, потому что те из стыда об этом умалчивали. А с ним, Батур Контайшей, не было ни синских солдат, ни знающих людей[282], и после этой битвы он с остатками своих людей отправился к себе и, придя домой, узнал, что дела его брата Ачорой хана в борьбе с Бушукти ханом так плохи, что тот уничтожает много городов Катухты и Ачорой хана вдоль реки Оркона[283], и что он захватил многие их шабина-роллы[284], поэтому он, собрав оставшихся людей, пошел с ними на помощь брату;
