Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

2,1 миллиарда долларов, что составило 700 миллионов долларов прибыли для Форстманна - одна из самых потрясающих и прибыльных сделок по выкупу бизнеса в 1990-х годах. Стив консультировал Forstmann по вопросам продажи. Затем, если всего этого было недостаточно, Стив представлял интересы другого приятеля, Амоса Хостеттера, при продаже его кабельной компании Continental Cablevision за 10,8 миллиарда долларов телефонной компании US West.

Феликс занимался и сделками, в том числе знаменательной продажей пионера программного обеспечения Lotus Development Corporation, создателя Lotus 1-2-3 и Lotus Notes, компании IBM за 3,5 миллиарда долларов наличными, что на тот момент было самой крупной сделкой в области программного обеспечения в истории. Сделка была примечательна еще и тем, что IBM, самая "голубая фишка" корпоративной Америки, 5 июня 1995 года неожиданно сделала враждебное предложение о покупке Lotus по цене 60 долларов за акцию, что составляло почти 100 процентов к тому уровню, на котором торговалась Lotus до этого предложения. Все считали, что Lotus не стоит на месте, учитывая предложение IBM. Феликс, который понятия не имел, как пользоваться компьютером, работал над сделкой с Lotus вместе со своим партнером Джерри Розенфельдом, который пришел в Lazard в 1992 году после работы в Bankers Trust. Розенфельд хорошо знал генерального директора Lotus Джима Манзи еще по их совместной работе в McKinsey & Company, и Розенфельд, как правило, знакомил Феликса с Манзи в попытке скрепить отношения между Lotus и Lazard.

Когда IBM объявила о своем враждебном предложении, Манци позвонил Розенфельду и Феликсу. После первоначального отклонения предложения IBM о полной оплате наличными Lazard и Lotus провели переговоры о повышении предложения IBM с $60 за акцию до $64 за акцию. За свою работу Lazard получила гонорар в размере 9 миллионов долларов. По иронии судьбы, за полгода до того, как IBM сделала предложение о покупке Lotus, Манци опасался именно этого и признался Феликсу в своих опасениях. "Я немного беспокоюсь, что IBM может попытаться сделать с нами что-то враждебное", - сказал Манзи Феликсу. "Это было за шесть месяцев до этого. А Феликс ответил: "Не будь дураком, они никогда, никогда не сделают ничего подобного, они так не работают", - или что-то в этом роде". Они и сегодня шутят над таким поворотом событий.

Lazard, благодаря динамичному дуэту Феликса и Стива, стала ведущей консалтинговой фирмой на Уолл-стрит, специализирующейся на СМИ и коммуникациях. Но в раю не все было хорошо. Эти двое были похожи на призеров, осторожно обходящих друг друга во время титульного поединка, и непрекращающаяся скакалка претендента только что открыла кровавую рану под глазом стареющего чемпиона. В начале 1995 года был момент, когда Феликс задумался о том, чтобы вообще покинуть Лазард. Он катался с женой на лыжах в живописной австрийской деревушке Цурс, когда ему позвонил Роджер Альтман, доверенное лицо Клинтона и друг Стива, который за несколько месяцев до этого ушел с поста заместителя министра финансов. Альтман, разумеется, по-прежнему был близок к Клинтону, и Клинтон уполномочил его поговорить с Феликсом о том, чтобы тот стал следующим президентом Всемирного банка, сменив Льюиса Престона, который только что сообщил Клинтону, что болен раком, который вскоре его убьет. Рохатины были очень дружны с Престонами, и Феликс знал о болезни Престона и о том, что тот сообщил Клинтону о своем уходе с поста. Олтман сказал Феликсу: "Знаешь, ты очень нравишься Клинтону. Он считает, что из вас получился бы отличный президент Всемирного банка. [Министру финансов Роберту Рубину не нравится [Джеймс] Вулфенсон, который был ведущим кандидатом. И если бы вы сказали нам, что вам это интересно, вас бы назначили. Но также помните, что вы должны... если вы это сделаете, вы должны быть в состоянии взять на себя моральные обязательства на два срока, что составит двенадцать лет".

Феликс попросил у Альтмана несколько дней на обдумывание предложения. Он был очень заинтригован по целому ряду причин - в том числе из-за растущего разочарования в динамике внутри Lazard. Но он никогда раньше ничем не руководил, тем более такой огромной бюрократической структурой, как Всемирный банк. "Управление большой бюрократией никогда не было моим любимым делом", - сказал он. И Элизабет была категорически против". Помимо необходимого переезда в Вашингтон, пришлось бы много ездить по всему миру, чтобы участвовать в многословных совещаниях. Кроме того, это было двенадцатилетнее обязательство, в результате которого Феликсу к моменту ухода с работы должно было исполниться семьдесят восемь лет. Феликс позвонил Альтману и сказал, что отказывается. Вулфенсон получил эту должность и проработал на ней десять лет. В прессе было лишь едва заметное упоминание о том, что Феликс рассматривался на эту должность. Но это упоминание открыло внешнему миру недостатки его характера. "Я не хотел Всемирный банк", - сказал он. "Но я почти согласился, чтобы Джим Вулфенсон не получил его".

Но этого было достаточно, чтобы понять, что Феликс начинает беспокоиться в Lazard, что привело к ощутимым и заметным изменениям в компании: после долгих лет ожиданий конец эры Феликса был близок. И банкиры Lazard больше не могли игнорировать, насколько грозным стал Стив. Он, несомненно, тоже это почувствовал и в 1994 году отказался от должности главы банковского отдела в пользу того, чтобы стать старшим "специалистом по сделкам" без каких-либо административных обязанностей. Он даже заменил свою давнюю помощницу Кэти Миньоне на Салли Ренналл-Монтес, более высокую и привлекательную помощницу Кристины Мор, одного из его менее влиятельных партнеров. Кен Уилсон сменил Раттнера, став пятым главой банковского отдела Lazard за шесть лет, что навело рядовых специалистов на мысль о том, что вражда, возможно, делает Lazard неуправляемым. Когда Феликс решил не соглашаться на работу во Всемирном банке, он практически гарантировал, что, как бы больно это ни было для всех участников, его раскаленная до бела обида на Стива будет усиливаться в течение всего года.

Со своей стороны, намеренно или нет, Стив знал, что делать, чтобы свести Феликса с ума. Он продолжал повышать свой интеллектуальный авторитет, сочиняя "мыслительные" статьи для New York Times. А затем Стив и Морин начали поднимать свой социальный и политический авторитет. В качестве первого шага Рэттнеры и их четверо головастых детей - Ребекка, близнецы Дэниел и Дэвид и Иззи - переехали через Центральный парк из модной и элегантной "Дакоты" на Централ-парк-Уэст на девятый этаж эксклюзивного дома 998 на Пятой авеню. За эту привилегию они заплатили почти 10 миллионов долларов, что в наши дни выглядит просто смешно. Здание, построенное по проекту McKim, Mead &