Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

"Мы давно знаем друг друга. Все будет по-другому, потому что мы друзья. Я мог бы оказывать большее влияние".

Клинтону понравилась эта идея. Он жаждал разрешения всего этого вопроса о реальных темпах роста - и, конечно, рухнувший рынок облигаций не был бы приятной новостью во время выборов. "У нас будут действительно интересные дебаты, национальные дебаты по этому вопросу между председателем ФРС и заместителем председателя", - сказал он в частном порядке. Клинтон нравилась и политика назначения Рохатина. Президент мог переназначить Гринспена, что в тот момент не было неизбежно, поскольку срок его полномочий истекал через несколько месяцев, и знать, что его человек Феликс будет внимательно следить за неуправляемым председателем ФРС, не менее республиканцем. Тайсон безуспешно пытался убедить Клинтон, что экономическая война в ФРС не имеет смысла. В конце концов она все же сообщила Феликсу об энтузиазме президента. Полагая, что Клинтон его поддерживает, Феликс начал звонить своим друзьям - корпоративным вождям, а те в ответ лоббировали свои интересы в Вашингтоне от имени Феликса. Однако Феликс не сообщил Мишелю, что хочет перейти в ФРС. "Это не обрадовало Мишеля, - сказал один из наблюдателей.

Потом позвонил Блиндер. "Почему ты это делаешь?" - спросил он Феликса. "Я ухожу, потому что не могу этого выносить". Он передал Феликсу ту же мысль, что и Тайсон: все в ФРС вращается вокруг Гринспена; сотрудники - следующая всемогущая сила, выполняющая распоряжения председателя и "подавляющая инакомыслие или альтернативное мышление, если Гринспен не соглашался", как пишет Боб Вудворд в книге "Маэстро". Жена Феликса, Лиз, была категорически согласна с Блиндером. "Ты сумасшедший", - сказала она мужу. "Тебе повезло, что они не заперли тебя в чулане. Никто никогда тебя больше не увидит. Как бы ты себя чувствовал, когда был председателем MAC, если бы Хью Кэри назначил Алана Гринспена вице-председателем MAC? Вам бы это понравилось?" Феликс ответил Лиз: "Нет, скорее всего, нет". Тайсон, Блиндер и Лиз недооценили двойное желание Феликса - вырваться из безумия Lazard и получить, наконец, шанс, подобный шансу Жана Монне, пусть и скромный, повлиять на национальные политические дебаты. Со своей стороны, Феликс снова сильно ошибся в оценке политической ситуации.

19 января 1996 года газета Wall Street Journal сообщила, что Клинтон, скорее всего, назначит Феликса на пост заместителя председателя ФРС, и, как обычно, похвалила Феликса за его мастерство в инвестиционно-банковской сфере, в том числе заметила: "В отличие от некоторых предыдущих заместителей председателя ФРС, г-н Рохатин, вероятно, будет рассматриваться как вероятный преемник г-на Гринспена - если председатель ФРС покинет свой пост, а президентом станет демократ". Оппозиция со стороны республиканцев в банковском комитете Сената против кандидатуры Феликса была быстрой - и сокрушительной. Сенатор-республиканец Конни Мак из Флориды сразу же публично осудил Феликса как опасного либерального интервенциониста с большим правительством. Сенатору Элу Д'Амато, который в то время был председателем банковского комитета Сената и республиканцем из Нью-Йорка, не нужно было ничего говорить; после того как он впервые задумался о борьбе с Д'Амато, Феликс выступил против его переизбрания в 1992 году. Сотрудники республиканского конгресса направили сенатору Маку записку, в которой жаловались: "Проще говоря: R-O-H-A-T-Y-N - это стагфляция", - отсылка к 1970-м годам с низким ростом и высокой инфляцией. Феликс оказался в политическом водовороте, подобного которому этот опытный человек вряд ли мог себе представить. С одной стороны, республиканцы контролировали Сенат, что делало сомнительным ратификацию любой демократической кандидатуры президента-демократа в крайне пристрастном Вашингтоне Клинтона. Поэтому бурное противодействие со стороны республиканцев было вполне ожидаемо и могло послужить прикрытием для более тонких махинаций, происходящих за закрытыми дверями. Именно это и произошло, утверждал Вудворд. Он утверждает, что и Рубин, и Гринспен отнеслись к назначению Рохатина настолько вяло, что фактически загубили его. Гринспен, республиканец, тонко передал свое безразличие сенаторам-республиканцам. А Рубин выступил в роли посыльного.

"Что произойдет, если мы пошлем вам Гринспена председателем, а Рохатина - вице-председателем?" Рубин спросил сенатора Роберта Беннетта, республиканца от штата Юта, члена комитета.

"Мы утвердим Гринспена в мгновение ока, - ответил Беннетт, - а Рохатин не выйдет из комитета".

"Да, но они идут вместе", - ответил Рубин. "Мы отправим их вместе".

"Чтобы разделить их, потребуется наносекунда, - ответил сенатор, - и Гринспен будет утвержден... а Рохатин будет подвергаться филибастеру до тех пор, пока у Конни Мака не останется дыхания в теле".

Рубин получил то, за чем пришел.

Далее последовал необходимый хорошо организованный штурм СМИ, оспаривающий мудрость экономических взглядов Феликса на темпы роста. 29 января газета Washington Post опубликовала на первой полосе статью о том, что многие экономисты, включая Гринспена, сомневаются в сценарии более высоких темпов роста. Пол Кругман, тогда экономист из Стэнфорда, а сейчас колумнист New York Times, написал в журнале New York Times Magazine, что сторонники более высоких темпов роста, такие как "финансист-популист Феликс Рохатин", живут в "восхитительной сказке". Он продолжил: "На самом деле, так называемые революции в менеджменте, информационных технологиях и глобализации сильно переоцениваются их аколитами".

И это было практически все. 12 февраля Феликс отправил Клинтону свое письмо об уходе и поговорил с Рубином и Гринспеном.

Через несколько дней, после того как все закончилось, Феликсу позвонили из Белого дома и сообщили, что Клинтон будет присутствовать на ужине по сбору средств в размере 1000 долларов за тарелку 15 февраля в отеле Sheraton в Нью-Йорке и хочет публично поблагодарить его. Когда Феликс приехал в "Шератон", он столкнулся с вице-президентом Элом Гором и сказал ему, что не может остаться на ужин, потому что у него есть еще кое-какие дела. Хотя президент никогда публично не заступался за Феликса, когда его кандидатура сходила на нет, на ужине в Шератоне Клинтон осудил республиканцев за то, что они играют в политику с кандидатурой Рохатина. "Примером того, что не следует делать, с которым знакомо большинство людей в этом зале, стало возмутительное политическое отношение к моему намерению выдвинуть Феликса Рохатина на пост заместителя председателя Федеральной резервной системы". Затем он попросил Феликса встать и поклониться, но Феликс уже покинул мероприятие. Кто-то встал, и люди все равно начали аплодировать.

Феликс грелся в минутном сиянии от обожания президента, о чем сообщалось в прессе, но весь инцидент с ФРС был неприятным для Феликса и для Lazard - на многих уровнях. До этого момента о внутренних разборках между старшими партнерами умалчивали даже другие сотрудники Lazard. Но фиаско с Федеральным резервом ясно показало всем, что Феликс хочет уйти из фирмы и что младшие партнеры