Пустующий трон - Кен Лю

Джиа создала систему военных наблюдателей. К командирам дивизий, флотилий и эскадр были приставлены назначенные ею наблюдатели, обладающие равными с ними полномочиями. Эти люди выбирались из числа гражданских чиновников и подчинялись лично императрице. Их первостепенной задачей было держать честолюбивых командиров в узде. Они также выступали в роли стратегических советников, следили за обучением и снабжением солдат и проверяли на достоверность рапорты о боевых достижениях. Теперь любые военные походы и операции командир обязан был согласовывать с наблюдателем.

Джиа твердо вознамерилась не допустить повторения восстания Тэки Кимо или генеральских бунтов эпохи государств Тиро.

Учитывая, как активно Тан Каруконо поддерживал призыв Фиро к вторжению на утраченные северные острова, он наверняка рассчитывал, что в этом направленном против пиратов походе юный император наберется боевого опыта и заручится поддержкой флота.

– Не годится, – предсказуемо ответила императрица. – Дом Одуванчика выставит себя на посмешище, если отправит усмирять горстку корсаров первого адмирала флота и самого императора. Это попросту нелепо.

– Я тоже так считаю, – согласилась Дзоми. Политические игры по-прежнему были сложны для нее, но за годы службы императрице она кое-чему научилась. – У меня есть другая кандидатура.

– И какая же?

– Айя Мадзоти, имперская принцесса.

Джиа глотнула чая, взяла костяной нож и рассеянно разрезала пополам печенье с начинкой из зеленой фасоли. Взяв одну половинку, она придвинула тарелку к Дзоми и вопросительно вздернула бровь.

– Айе всего восемнадцать, но она с детства изучает военное дело, – торопливо заговорила секретарь предусмотрительности. – После гибели маршала Мадзоти она поставила себе целью стать не менее успешным военачальником, чем ее покойная мать. Она прекрасно ездит верхом и стреляет. Учителя также отмечают ее успехи в фехтовании. Айя дополнила трактат маршала о войне и знает его наизусть…

– Мне прекрасно известны ее успехи в изучении военного дела – в немалой степени благодаря твоим постоянным разглагольствованиям, – но реального боевого опыта у Айи нет…

– Поэтому крайне важно дать ей возможность получить этот опыт. Если подумать, это просто идеальная ситуация…

– Хватит. Остановись.

Дзоми не без труда проглотила остаток приготовленной речи.

– Какова твоя истинная цель? – Императрица вперила в собеседницу ледяной взгляд. – Ты уверена, что рекомендуешь эту девушку за ее личные достоинства? Или тобой движет привязанность к ее покойным родителям?

«А разве ваша подозрительность в отношении Айи не продиктована предвзятостью по отношению к ее отцу и матери?»

Секретарь предусмотрительности стиснула зубы и не позволила язвительному замечанию вырваться наружу. По правде говоря, Дзоми понимала, что императрица отчасти права. Луан Цзиаджи был ее учителем, а Гин Мадзоти – заступницей и покровительницей. Дзоми считала их вторыми родителями, и вполне естественно, что эта привязанность распространялась и на их дочь. Кроме того, она терзалась чувством вины за то, что сама сыграла значительную роль в посрамлении репутации Гин, а потому всячески стремилась предоставить Айе возможность проявить себя. Когда после смерти матери девочку удочерила императорская семья, Дзоми уделяла много внимания ее образованию, а принцесса в ответ с головой погрузилась в изучение военной стратегии и тактики.

– Родословная Айи говорит лишь в пользу ее таланта, а не наоборот, – упорствовала Дзоми. – Девушка унаследовала отцовский ум и материнские способности, так сказать инстинкт победителя…

Дзоми остановилась. Если уж говорить начистоту, эта похвала была явным преувеличением. Айя усердно училась, но выдающимися успехами похвастаться не могла. Самой Дзоми с легкостью давались любые науки, и ее часто раздражало, что принцессе подчас требуется разжевывать новый материал. Бывало, что девочка уходила с уроков в слезах.

Официально трактат Гин Мадзоти о войне дописала Айя, но на деле основную работу сделала Дзоми. Порой ей казалось, что юная принцесса куда сильнее интересуется украшением пирожных с Фарой и чертежами удобных диванов, чем военной тактикой и историей. Эти предметы она изучала из чувства долга, не получая никакого удовольствия. Но Дзоми утешала себя мыслью, что все придет со временем.

– Айя Мадзоти – прирожденный тактик, – сказала она императрице.

– А еще она унаследовала отцовскую горячность и материнское высокомерие, – парировала Джиа. – Чем чаще ты говоришь Айе, что она станет великим генералом, тем сильнее проявляются ее недостатки.

– Я не согласна, ваше величество. Но даже если и так, то эти недостатки можно исправить с опытом, которого Айя не получит, если будет все время сидеть в столице…

– Мы можем спорить так целый день и ничего не решить.

Дзоми уставилась на императрицу. Затем вдруг поднялась, отошла от стола, опустилась на колени в позе мипа рари и отвесила земной поклон.

– Это еще что? – изумилась Джиа.

– Я больше не буду спорить, – смиренно промолвила секретарь предусмотрительности. – Ваше императорское величество, я никогда ни о чем вас не просила. Пожалуйста, не откажите мне в этой просьбе.

Джиа долго сидела молча, но Дзоми не поднимала головы.

– Ладно, – со вздохом сдалась императрица. – Пусть Айя Мадзоти возглавит экспедицию против пиратов. Надеюсь, это послужит ей в той мере, в которой ты рассчитываешь.

Дзоми села. Ее глаза светились благодарностью. Затем она вновь поклонилась.

– Прекрати, – велела Джиа. – Кого предлагаешь поставить наблюдателем?

Секретарь предусмотрительности выпрямилась и на коленях подползла к столу, где снова села в позу геюпа. После чего спросила:

– Как насчет Гори Рути?

– Мужа Раги?

Дзоми кивнула:

– Он человек внимательный и здравомыслящий, способный судить непредвзято, хотя и немного тщеславный. У Гори Рути есть опыт общения с льуку, поэтому ему по силам помочь Айе.

Она надеялась, что императрица не станет возражать против супруга госпожи Раги, ведь Джиа всецело доверяла своей фрейлине.

– Годится. Сообщи Тану о моем решении и отправь Айю на морскую базу в Гинпен. Пусть начинают приготовления. Строго-настрого запрети ей кому-либо рассказывать о предстоящей экспедиции. Не нужно облегчать работу шпионам.

Дзоми кивнула.

«Сейчас императору нужнее всего умелые молодые командиры, разделяющие его взгляды, – подумала Дзоми. – Если благодаря новому опыту Айя станет той, кем должна, то у Фиро все равно что появится еще одна рука. Только тогда мой родной остров будет освобожден; только тогда мой народ окажется в безопасности».

– На этом все? – Императрица подавила очередной зевок и глотнула чая.

Секретарь предусмотрительности стиснула зубы. Очевидно, Джиа не собиралась облегчать ей задачу.

– Есть еще одно дело… вопрос о Великой экзаменации.

– А, ты принесла мне список пана мэджи?

– Увы… нет. Как вам известно, проведение экзамена невозможно из-за протестов.

– Невозможно? Я была уверена, что у тебя все под контролем, раз за целый месяц не было сделано никаких уступок.

Этот завуалированный упрек заставил Дзоми покраснеть.

– Мне непонятны ожесточенность и настойчивость протестующих, а также их… несговорчивость.

– Не сдерживай себя. – Императрица усмехнулась. – Излей душу, пожалуйся вдоволь. Я вижу, ты считаешь, что