Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь перед ним встал решающий вопрос: Сможет ли он, протестант, завоевать и удержать трон страны, на 90 процентов состоящей из католиков? Даже его армия была преимущественно католической. Несомненно, его не оставляло сомнение, что у него заканчиваются средства и он не может больше платить своим войскам. Он созвал своих помощников и признался, что подумывает о переходе в католичество. Некоторые одобрили этот план как единственный путь к миру; другие осудили его как жестокое и скандальное дезертирство гугенотов, которые отдавали ему кровь и деньги в надежде иметь короля-протестанта. На это Генрих ответил: "Если бы я последовал вашему совету, то через некоторое время во Франции не было бы ни короля, ни королевства. Я хочу дать мир своим подданным и покой своей душе. Посоветуйтесь между собой, что вам нужно для вашей безопасности. Я всегда буду готов удовлетворить вас".12 Он добавил: "Возможно, между двумя религиями разница велика только благодаря враждебности тех, кто их проповедует. Когда-нибудь своей властью я постараюсь все это уладить".13 И он дал определение своей собственной основной вере: "Те, кто непоколебимо следует своей совести, принадлежат к моей религии, а я - к религии всех храбрых и добрых".14 Дюплесси-Морнэ, Агриппа д'Обинье и многие другие протестантские лидеры отказались от короля, но самый доверенный советник Генриха герцог Сюлли, сам оставаясь стойким протестантом, согласился с решением своего господина: "Paris vaut bien une messe" (Париж вполне достоин мессы).15
18 мая 1593 года Генрих отправил Папе и парижской иерархии весточку о том, что желает получить наставления в католической вере. Григорий XIV возобновил его отлучение от церкви, но французская иерархия, никогда не подчинявшаяся Риму, приготовилась готовить нового кающегося к тому, чтобы он стал благочестивым королем. Он не был легким учеником. Он не давал никаких обещаний вести войну с ересью, отказывался подписывать и верить "чепухе, в которую, как он был уверен, большинство из них сами не верили".16 Он милостиво согласился с доктриной чистилища, потому что "это лучшая часть ваших доходов".17 25 июля он написал своей нынешней любовнице: "Je vais faire le saut perilleux" (я собираюсь совершить гибельный прыжок). Он отправился в церковь аббатства Сен-Дени, исповедался, получил отпущение грехов и отслушал мессу.
Тысячи голосов в обоих лагерях осуждали его как лицемера. Иезуиты отвергли его обращение, а лидеры Лиги продолжали сопротивляться. Но смерть герцога Пармского и кардинала де Бурбона ослабила Лигу, а "Шестнадцать" потеряли авторитет среди французских патриотов , поддержав план Филиппа сделать его дочь королевой Франции. Многие дворяне склонялись к Генриху как к полководцу, способному удержать Филиппа в узде, и как к гуманному правителю, способному вернуть здоровье стране, разоренной до предела. Остроумное периодическое издание "Сатир Мениппе" (1593-94) выражало настроения политиков и буржуазии, с остроумием и иронией высмеивало иезуитов и Лигу и заявляло: "Нет такого несправедливого мира, который не стоил бы больше, чем самая справедливая война".18 Даже фанатичный Париж взывал к миру. Мелкие военные действия продолжались еще восемь месяцев, но 22 марта 1594 года Генрих вошел в Париж, и почти никто ему не помешал; его приветствовали такие толпы, что, когда он хотел войти в Нотр-Дам, его пришлось поднять над головами толпы. Утвердившись в качестве короля в том же Лувре, где за двадцать два года до этого он был пленником и был близок к смерти, он предался радости и объявил, в своей веселой манере, амнистию всем, даже Гизам и Шестнадцати. Некоторых врагов он привлек к себе готовым прощением и галантной вежливостью, некоторых подкупил заемными средствами.
Не все были побеждены. В Лионе Пьер Баррьер купил нож, наточил его и отправился в Париж, объявив о своем намерении убить короля. Его арестовали в Мелене и безжалостно задушили. "Увы, - сказал Генрих, - если бы я знал об этом, я бы его помиловал". Папа Климент VIII прислал королю отпущение грехов, но иезуиты продолжали проповедовать против него. 27 декабря Жан Шатель, девятнадцати лет, ударил короля кинжалом, но нанес лишь рассечение губы и выбитый зуб. Генрих снова предложил помиловать фанатика, но власти подвергли Шателя всем пыткам, предусмотренным законом против цареубийц. Он с гордостью признался, что хотел убить короля как опасного еретика, и заявил, что готов предпринять еще одну попытку ради собственного спасения. Он признался, что был учеником иезуитов, но не стал больше впутывать их в свое предприятие. Испанский иезуит Хуан де Мариана (с которым мы еще встретимся) был процитирован как одобривший убийство плохих королей, особенно Генриха III; а французский иезуит Жан Гиньяр, как выяснилось, написал, что Генрих IV должен был быть убит во время резни святого Варфоломея, и что теперь от него следует избавиться "любой ценой и любым способом".19 В начале 1595 года Парижский парламент, по ходатайству светского духовенства Сорбонны, приказал иезуитам покинуть Францию.
IV. ТВОРЧЕСКИЙ КОРОЛЬ: 1594-1610 ГГ.
Задача восстановления оказалась для Генриха более трудной, чем завоевание власти. Тридцать два года "религиозных" войн оставили Францию почти такой же опустошенной и хаотичной, как после Столетней войны столетием ранее. Французский торговый флот практически исчез с морей. Триста тысяч домов были разрушены. Ненависть объявила мораторий на нравы и отравила Францию жаждой мести. Демобилизованные солдаты грабили и убивали на дорогах и в деревнях. Дворяне замышляли потребовать в качестве платы за свою лояльность возвращения к феодальным владениям; провинции, давно предоставленные самим себе, делили Францию на автономные государства; гугеноты требовали политической независимости, а также религиозной свободы. У Лиги все еще оставалась враждебная армия в поле; Генрих уговорил ее лидера Майенна на перемирие и, наконец, на мир (январь 1596 года). Условия были подписаны, Генрих довел толстого герцога до изнеможения, а затем заверил его, что это единственная месть, которую он предпримет.20 Когда один из его собственных генералов, Шарль де Гонто, герцог Бирон, организовал заговор против него, Генрих предложил ему помилование за признание; получив отказ, Генрих предал его суду, осудил и обезглавил (1602). К этому времени Франция поняла, что королем стал Наварр. Народ Франции,
