Начало Века Разума. История европейской цивилизации во времена Шекспира, Бэкона, Монтеня, Рембрандта, Галилея и Декарта: 1558—1648 гг. - Уильям Джеймс Дюрант
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
V. САТЫРЬ
В музее Конде в Шантийи есть восхитительный портрет Франса Пурбуса Младшего, на котором Генрих изображен в полной зрелости силы и гордости: стройный, просто одетый в мешковатые бриджи, черный дублет и рукава, левая рука поднята вверх, под седой бородой - ершик, величественный нос, твердый рот, глаза внимательные, скептические и человечные. Многолетние кампании придали ему осанку, нрав и запах солдата: сильный, активный, неутомимый, слишком занятой, чтобы предаваться чистоте или должным образом менять одежду; иногда, говорил один друг, "от него воняло, как от трупа".25 После целого дня марша или сражения он тревожил своих помощников, устраивая охоту. Он был образцом храбрости, но при приближении битвы у него начинался понос,26 а в последние семь лет жизни он страдал от дизентерии, дизурии и подагры. Его ум был таким же выносливым и стойким, как и тело. Он с легкостью проникал в суть дел, сразу схватывал их суть, писал письма, не теряющие своей жизни, и скрашивал Францию и историю своим остроумием. Когда он назначил Ла Вьевиля на какую-то должность, а благодарный адресат сказал, как в Библии: "Господи, я недостоин", Генрих ответил: "Я прекрасно это знаю, но мой племянник попросил меня назначить вас".27 Однажды, когда он шел на обед, его остановил проситель, который напыщенно начал: "Сир, Агесилай, царь Лакедемонский..." "Ventre saint-gris!" - застонал Генрих. "Я слышал о нем; но он ужинал, а я нет".28 "Он был, - говорит французский историк, - самым умным из французских королей".29
Он также был самым любимым. Но еще не самым популярным; половина Франции все еще принимала его с неохотой. Но те, кто знал его близко, готовы были пойти за него на костер, некоторые включительно. Он был самым доступным из правителей, неприхотливым, естественным, добродушным, не умеющим быстро обижаться и никогда не медлящим с прощением. Его придворные жаловались на его нежелание надеть на себя величие короля. Он позволял поэтам и драматургам смеяться над ним, хотя ему больше нравилось, когда Мальербе делал из него бога добродетели и очарования. Он ходил на сатирические фарсы и притуплял их колкости своим смехом. Он не мстил тем, кто выступал против него на словах или на деле: "Все леса моего королевства не обеспечат достаточного количества гиббетов, если все, кто писал или проповедовал против меня, будут повешены".30 Он был чувствителен, как поэт, и ощущал бедность народа почти так же остро, как красоту женщин. Он не был стоиком; контроль над своими эмоциями не входил в число его достоинств. У него было много недостатков. Он мог быть необдуманно грубым и грубоватым. В нем был Рабле - он любил рискованные истории и рассказывал их без умолку. Он слишком много играл в карты, крупно проигрывал, часто жульничал, но всегда возвращал свои беззаконные выигрыши.31 Он пренебрег преследованием отступающего врага, чтобы преследовать удаляющуюся женщину.
Не стоит перечислять все его любви. Три женщины, в частности, отметили его путь к трону. К "La Belle Corisande" он написал пламенные строки: "Я пожираю ваши руки... и целую ваши ноги миллион раз... Это было бы поистине безлюдное место, где нам было бы скучно вдвоем".32 К 1589 году ему стало скучно, и он открыл для себя Эстер Имбер де Буаламбер. Годом позже, в возрасте тридцати семи лет, его не остановила гонорея,33 он потерял свое сердце с Габриэль д'Эстре, тогда семнадцатилетней девушкой, которую поэт наделил "золотыми волосами, звездными глазами, лилейным горлом, жемчужными пальцами и алебастровой грудью".34 Ее любовник, Беллегард, безрассудно описал ее красоту королю; Генрих проскакал галопом двенадцать миль, переодевшись, по вражеской местности, чтобы увидеть ее. Она посмеялась над его длинным носом; он упал к ее ногам; Беллегард удалился. Она поддалась чарам франков и королевской власти и родила Генриху троих детей. Он брал ее с собой при дворе и на охоту, ласкал ее на людях, думал жениться на ней, если Марго даст ему развод. Гугеноты и католические проповедники осуждали его как ярого прелюбодея, а храбрый Сюлли упрекал его в растрате государственных средств на куртизанок. Он просил прощения, ссылаясь на то, что, так тяжело работая на войне и в правительстве, и так неудачно женившись, он, как хороший солдат, имеет право на отдых.35 В течение восьми лет он любил Габриель так безудержно, как только возможно для духа, столь настойчивого и разнообразного. Но Габриель стала толстой и жадной. Она интриговала против Сюлли, называла его "камердинером"; Генрих рассердился, сказал ей, что ценит такого министра выше десяти таких любовниц. Он смирился и снова заговорил о женитьбе, но 10 апреля 1599 года она умерла, родив мертвого ребенка. Он горько оплакивал ее и писал: "Растение любви во мне погибло".36
Она возродилась два месяца спустя, когда он встретил Генриетту д'Антраг, дочь той самой Мари Туше, которая служила Карлу IX. Мать, отец и сводный брат запретили ей капитулировать, кроме как за обручальное кольцо. Генрих написал ей обещание выйти замуж при условии, что она родит ему сына; Сюлли разорвал его у него на глазах; Генрих написал другое и передал его с двадцатью тысячами крон. Совесть дамы очистилась, и она стала королевской любовницей. Некоторые дипломаты короля решили, что ему пора остепениться. Они уговорили Марго согласиться на развод при условии, что Генрих не женится на своей любовнице. Климент VIII согласился дать развод на тех же условиях и предложил в качестве невесты Марию Медичи, дочь великого герцога Тосканского; флорентийские банкиры предложили списать огромный долг, который им задолжала Франция, если Генрих сделает Марию своей королевой.37 Брак был отпразднован по доверенности во Флоренции (5 октября 1600 года). Генрих оторвался от поля боя,