Социализм. История благих намерений - Александр Монович Станкевичюс

и поставить все передвижение товаров под контроль армии, лишить повстанцев всяких связей с семьей и продовольствия. Эта идея пришла в голову испанскому военачальнику Валериано Вейлеру, который принял командование армией на Кубе для борьбы с партизанами, приказав всем жителям сельских районов или районов за пределами линии укрепленных городов сосредоточиться в городах, занятых войсками, в течение восьми дней. Всякого, кто ослушался бы этого приказа или кто будет найден за пределами предписанных районов, следовало признавать мятежником. Вейлер запрещал вывозить продукты питания из городов и перевозить их в другие города морем или сушей без разрешения военного командования. Нарушителей этих правил предавали суду и осуждали как мятежников. Наконец, владельцам крупного рогатого скота приказывалось отвезти их в города или городские окрестности, где они смогли бы получить надлежащую защиту.

Речь здесь идет не о привычных нам концентрационных лагерях с колючей проволокой и бараками, а насильственным сосредоточением огромных масс населения в городах, где есть гарнизон и укрепления. Однако такая политика Reconcentracion не превратилась в систему и была признана чрезмерно жестокой и провальной, особенно учитывая высокую смертность мирных жителей из-за плохо организованных поставок продовольствия и разразившегося голода.

Количество жертв такой военной меры было огромным, и до сих пор нет единогласного мнения касательно цифр – называли от 60 до 500 тыс. жертв голода и болезней, современные исследования говорят о 170 тыс., или 10 % населения острова [464]. Американские газеты тех лет намеренно преувеличивали число жертв до 225–250 тыс., поскольку США были в плохих отношениях с Испанией и стремились к ее вытеснению с острова [468]. Валериано Вейлер пробыл в должности командующего войсками на Кубе менее двух лет и был отозван обратно в Испанию.

Широко известны концентрационные лагеря для буров в Бурских республиках во время англо-бурской войны 1899–1902 гг. и лагеря в Намибии во время восстания племени гереро в 1904 г. Первые изначально задумывались как лагеря для беженцев, но жестокость военных действий и тактика выжженной земли оставляла без крова и источника пропитания все больше и больше населения, что вкупе с плохим управлением, гигиеной, медициной и постоянными сбоями поставок еды превратило лагеря в настоящий ад. Кроме того, англичане решили повторить откровенно провальный опыт изоляции мирного населения, как это было на Кубе, от их воюющих родственников. Лагеря для беженцев превращались в лагеря для борьбы с партизанами-бурами. Как и в кубинском варианте, партизаны лишались поддержки своих семей, отрезались от источника продовольствия, а их близкие оказывались фактически в заложниках у противника. Снабжение концлагерей было довольно удручающим, поэтому в них царило сильное недоедание и люди умирали от истощения и болезней, вызванных падением иммунитета. Особенно страдали дети. Принудительному размещению в концлагерях Трансвааля и Оранжевого Свободного государства подверглось свыше 100 тыс. буров и около 107 тыс. их чернокожих сторонников.

В 1900–1901 гг. широкой общественности Великобритании становилось все более понятно, что африканские лагеря для буров представляют собой очень жестокий инструмент для победы над партизанами; это привело к критике правящей партии в средствах массовой информации и парламенте. Значительную роль в освещении событий сыграла Эмили Хобхаус, секретарь South Africa Conciliation Committee, которая указала на проблемы с питанием и антисанитарию в лагерях. Ее активную деятельность в освещении ситуации в Южной Африке поддержали крупные политики. Правительство назначило специальную «комиссию Фоссет», которая провела собственное расследование и подтвердила выводы Хобхаус. Миллисент Фоссет, председатель комиссии, выразила мнение, что главной причиной смертности была антисанитария. В конце 1901 г. лагеря были переданы под управление гражданских властей, были увеличены рационы питания, улучшены медицинское обслуживание и гигиена, благодаря чему смертность в концлагерях стала снижаться. Само собой, после окончания войны в 1902 г. лагеря были расформированы. За все время существования этих концлагерей умерло до 27 тыс. буров (почти все – женщины и дети) и по меньшей мере 15 тыс. чернокожих.

Широкое распространение концентрационные лагеря для интернированных гражданских и военнопленных получили во время Первой мировой войны. Их устраивали все воюющие стороны: Германия с Австро-Венгрией, с одной стороны, и Италия, Франция, Россия и даже Канада – с другой. Если с плененными солдатами всё понятно, то интернированные гражданские включали в себя весьма широкий спектр граждан противоборствующих сторон, иногда даже совершенно случайных. Например, Австро-Венгрия интернировала граждан иностранных государств, не успевших покинуть территорию страны до начала войны с этими странами. В Канаде были интернированы австро-венгерские граждане, также Великобританией туда переводились немецкие военнопленные. Германия и Россия создавали лагеря для пленных русских и немецких, турецких солдат соответственно. Условия содержания во всех этих лагерях были различными: от приемлемых (как в Канаде) до весьма тяжелых (как в Австро-Венгрии). Скученность людей в маленьких тесных бараках, законность военного времени и антисанитария приводили к смертям из-за жестокости надзирателей и распространения болезней. Однако идеологического характера эти лагери не несли и в основном были расформированы после окончания войны.

Некоторые лагеря Первой мировой просуществовали чуть дольше. В 1919–1920 гг. началась польско-советская война. Это была первая полноценная война молодого социалистического режима с другим независимым государством. В то же время это была первая неудачная война, которую РСФСР проиграла, а из-за поражений значительная часть красноармейцев оказалась в польском плену. Польские концентрационные лагеря для русских, украинцев, а также немцев (часто их называют лагерями для красноармейцев, что не совсем корректно) появились в результате перипетий Первой мировой войны, причем большинство этих лагерей достались Польше от немцев и австрийцев (например, Вадовице, Щиперно, Стшалково, Тухоля, Домбе). В первый год войны красноармейцев было совсем немного – около 7 тыс.; в лагерях также содержались и интернированные русские, в том числе участники белогвардейских формирований и бывшие пленные немецких и австрийских лагерей, которые не имели никакого отношения к советской республике. Положение всех этих людей было вполне приемлемым до «Чуда на Висле» в августе 1920 г. – битве, в которой РККА потерпела сокрушительное поражение и ход войны переломился в пользу Польши. Именно тогда в плен попало более 60 тыс. красноармейцев, и до конца года пленных становилось все больше, их число превысило отметку в 110 тыс. Часть красноармейцев (до 25 тыс.) перешла на сторону поляков и впоследствии принимала участие в боях на их стороне. Так или иначе, к такому притоку военнопленных польские концентрационные лагеря оказались совершенно не готовы, из-за чего они столкнулись с типичными для таких ситуаций проблемами, вроде роста антисанитарии и заболеваемости. Последнее усугублялось пандемией «испанки», охватившей тогда весь мир. Общее количество жертв польских лагерей до сих пор остается предметом споров, но более-менее консенсусные польско-российские оценки приходят к цифре смертности в 12–18%от общего числа заключенных. Интересно, что положение военнопленных вызывало в Польше определенное беспокойство, и в результате критики действий правительства и военного руководства