Дороги детства - Ирина Франц

Вычитать и умножать, малышей не обижать учат в школе, учат в школе, учат в школе…

Директор школы говорит торжественную речь в микрофон. Поздравляет всех с успешным окончанием учебного года. От микрофона раздаётся небольшое эхо. Солнце поднимается выше и прогоняет прохладную тень. Награждение отличников почётными грамотами. Учитель музыки играет на баяне туш. Та-ам-там-там-там-там-там… Аплодисменты.

Вот уже все награждены. И вот он, долгожданный прощальный момент. Колокольчик с красной ленточкой нерешительно звенит в руках первоклашки, сидящей на плечах у парня-выпускника.

Символичный жест. Словно передача эстафеты. Прощание и продолжение. Выпускники уже никогда не вернутся в этот школьный двор. Но вряд ли они осознают в этот момент прелесть этих школьных лет. Быть может, с надеждой и радостью смотрят они сейчас в своё будущее. Остальные же просто рады слышать этот робкий звонок колокольчика, который предвещает им целых три месяца беззаботного детского лета.

Как сажали картошку

В начале мая, когда земля, сбросив с себя снежные покровы, грелась на солнышке, еще не успев просохнуть и сохраняя в себе влагу талого снега, начинали все сажать в огородах картошку. Сезон начинался на праздники, у нас это было всегда на 9 мая. В этот день у нашей бабы Клавы был день рождения, и из Георгиевки приезжали к нам родные.

Это был такой небольшой праздник труда, который запомнился мне как особые, лёгкие, радостные дни, когда собирались родственники, шутили друг с другом, смеялись и, казалось, были по-настоящему счастливы. Не знаю, были ли на самом деле счастливы взрослые. Может, мне просто так запомнилось. В любом случае ведь хорошо, что именно так запомнилось…

А перед самой посадкой разбирали с одной стороны деревянный решётчатый забор, открутив стальную проволоку, намотанную на толстые столбики-карандаши, вкопанные в землю. В открытый огород мог теперь заехать трактор, он ворошил землю настоящим большим плугом, которым пахали совхозные поля.

Потом начиналась и сама посадка. Участвовали при этом все, взрослые и дети. Мешки с картошкой, отложенные для посадки, уже были вытащены на белый свет из тёмных погребов. Ещё пахла она сыростью и была холодной на ощупь.

Мужчины копали ямки одну за другой, отступая в сторону на ширину лопаты, образуя длинный ряд. Женщины и дети бросали в ямки картофелины, доставая их из ведра, повесив его на руку и прижав к себе стальную его дужку согнутой в локте рукой.

В момент, когда блестящее лезвие штыковой лопаты вонзается со скользящим хрустом в мягкую влажную землю, ты уже держишь в ладонях картофелину, готовую к броску в сырую тьму, чтобы возродить там жизнь. У тебя есть несколько секунд, чтобы повертеть её в руках, рассматривая её причудливые формы, шрамы, царапинки и пробившиеся за зиму белые стрелы отростков с лиловыми наконечниками… Старые картофелины – сморщенные, мягкие на ощупь. Почти как люди, когда стареют, у них морщины, и нет уже сока…

Интересной представлялась мне жизнь картофелины. Она умирает, чтобы дать плоды. Получается – нет смерти. Картошка возродится, продолжив себя в других, молодых клубнях. Сначала она даст ростки, появится над землёй зелёная ботва. Потом зацветёт ботва белыми шляпками-цветочками с жёлтым длинным носиком. Принцесса-картошка. Царица степных огородов. Там, где ничего практически не растёт, она цвела надеждой на богатый урожай, заботливо ухоженная людьми. Прополка, полив – непременные.

Иначе не будет никакого урожая.

А когда среди поднявшихся картофельных ростков начинали выглядывать непрошеные гости-сорняки, приходила пора для прополки. Сорняки были разные: ползучий вьюнок «берёзка» с бело-розовыми цветочками-граммофонами, серая душистая полынь и прямостойкий «бурьян» с колючими пушистыми бурыми соцветиями, похожими на ёршик или лисий хвост. Картошку «окучивали» – подсекали острой тяпкой корни травы, подгребая землю под корни картошки. Кусты росли в ряд, окопанные с двух сторон в длинные невысокие холмики. А между рядами прокладывали шланги для полива, и вода текла тонкой речкой вдоль земляных холмов.

А ещё в картофельных огородах встречались фаланги: серые, с мохнатыми лапами степные пауки. Однажды мы нашли одну паучью норку среди картофельных гряд: ровное тёмное отверстие в светлой сухой земле, как будто ктото проткнул её прутиком. Прибежавшие тогда на шум мальчишки показали, как можно выманить оттуда фалангу. Надо было налить в норку воду, и если паук был у себя дома, он резко выскакивал из своей норы и попадал в подставленную к входу стеклянную банку.

Пацаны с гордостью удачливых охотников унесли банку с собой, закрыв её полупрозрачной резиновой крышкой. А что стало с ним потом – не известно.

Винегрет и картошка

Когда я познакомилась с мужем, мы с удивлением обнаружили, что наши дедушки-бабушки были родом из Украины, даже из одного района. Девичья фамилия его бабушки была Массольд, в нашем селе тоже жили семьи с такой фамилией. Может быть, они даже и какие-нибудь родственники друг другу были. Знакомы нам обоим были и бабушкины восклицания на немецком «Jesus, Maria, heilige Mutter Gottes!»2, и лёгкий немецкий акцент, когда говорили они по-русски… Серёжина бабушка Франциска, или по- простому баба Фрося, также пекла куличи на Пасху, смазывая их шляпки «гоголем-моголем», как у нас называли взбитый с сахаром белок, и раскладывала также крашеные яйца вокруг «паски» на тарелке. И такие же сдобные булочки она пекла со сладкой начинкой из сухофруктов, перекрученных на мясорубке. И штрудели – варёные на пару рулетики из сдобного теста, и суп-лапшу с куриным бульоном… Всё как у нас. Споров нет.

Только в одном вопросе мы с ним до сих пор не сошлись во мнениях: нужно ли добавлять в винегрет варёную картошку. Оказывается, в его семье в этот любимый и знакомый всем салат добавляли только фасоль. И он утверждает, что в винегрете картошке ну абсолютно не место. И что мы все, «ушбиикская порода»3, жить не можем без картошки.

Добавляем в любое блюдо в большом количестве.

Меня это вначале даже немного коробило. Как так? Винегрет без картошки? Не бывает. А как же самый вкусный фирменный винегрет от нашей бабы Эрны с самодельной квашеной капустой, зелёным горошком и, конечно же, неотъемлемой картошкой? Признать винегрет без картошки было равносильно тогда почему-то предательству дорогого моему сердцу детства. Только потом, со временем, я поняла, что совершенно не важно что ты добавляешь в салат. Детство останется детством, это только мои воспоминания, моя реальность. Винегрет бабы Эрны так и останется для меня самым вкусным… а вот то, что мы, ушбиикские,