Дороги детства - Ирина Франц

Когда она объясняла тему, невозможно было её не слушать, потому что она рассказывала с каким-то необычайным, можно сказать, чарующим благоговением.

Она улыбалась, рассказывая нам про химические соединения, валентность, молекулы и атомы, нейтроны и протоны… Никогда больше я не встречала таких учителей. Это был дар, для нас – удача. Для неё – кто знает? Может, она просто любила свой предмет? И любила делиться своими знаниями с учениками? Ещё в ней чувствовалось уважение к нам. Да, именно уважение к нам, маленьким слушателям. Казалось, каждый урок был ей в радость, а у школьников не было томительного ожидания звонка на перемену. Не было напряжения. Уроки проходили удивительно легко.

И воспоминания остались только приятные.

Вот от чего это зависит? Не все же оставили такой след.

Ты можешь думать, что ничего не значишь в жизни других. На самом деле достаточно одного взгляда, чтобы врезался он навсегда в чью-нибудь душу. Те далёкие школьные уроки влияют на нас и сейчас. Потому что мы можем забыть химические формулы и грамматические правила, но навсегда сохраним в душе то отношение, с которым учителя общались с нами.

23 

февраля

В наши школьные годы у нас в классе была традиция поздравлять друг друга на праздники. 23 февраля девочки готовили мальчишкам сюрприз. Пока мальчишки были на перемене, мы раскладывали у каждого на парте небольшие подарки.

Простой карандаш или новая шариковая ручка, тетрадка и подписанная открытка. На расчерченных простым карандашом линиях старательно выведены имена и поздравления. «Желаем тебе здоровья, счастья и мирного неба над головой…»

Непоседливые, шумные и всегда находящие повод для шуток и смеха, наши мальчишки вдруг становились серьёзными и торжественными, заходя в кабинет. Вот они, будущие защитники отечества. Тогда, во время холодной войны с США, и даже потом, во времена перестройки, всегда ощущалась невидимая угроза. Враждебно настроенный капиталистический Запад хочет уничтожить нашу светлую страну. Пусть всегда будет мир над головой, и не придётся мальчишкам воевать.

Но никто и предположить тогда не мог, что времена поменяются, и нерушимый Союз разрушится. Мой одноклассник Валера и двоюродный брат Сергей будут служить в Чечне на войне. Их призовут в армию в России. Но пока это ещё не случилось. На дворе вторая половина восьмидесятых.

После уроков мы устраиваем с нашей классной руководительницей Карлыгаш Орынгазиевной чаепитие у нас в кабинете. Каждый приносил что-нибудь с собой из еды. Заваривали чай. И слушали хиты тех лет на магнитофоне «Романтик», который приносил с собой Нурлан…

Звуки домбры

Зима. За окном темно, лишь светятся окна на заснеженной улице. Дома тепло. В печке потрескивают угли, отбрасывая красные тени сквозь щели чугунных «кружков». На кухне на стене у окна висит маленькое радио. Из коробочки раздаётся музыка. Звуки домбры. Вечерний концерт. Исполняются музыкальные народные произведения – кюи.

Трогательные мелодии домбры. Грусть, радость, печаль, сладость любви, зов родных степей, разлуки и встречи, нежность, неистовость сражения, расставания и много- много всего ещё может передать двухструнная домбра. Чудо. Казахская народная и композиторская музыка удивительно красива. Казахский народ музыкален. Кто-то сказал, что домбра – душа казахов. С этим невозможно не согласиться.

И сейчас, когда слышу звуки домбры, уносит музыка меня назад, в детство. В бескрайнюю, живую, молчаливую Степь, благодарно внимающую радостным трелям жаворонков над высохшей травой.

Стрижка овец

В конце весны, перед самым летом, когда становилось совсем тепло и солнечный ветер приносил с собой запах зелёных холмов, выгоняли на пастбище скот. Взрослые коровы и их дети-одногодки, тёлочки с маленькими рожками и рыжие, с белыми пятнами по бокам бычки, бараны и козы – всем семейством выходили они из загонов.

Выгоняли их с раннего утра, когда ещё лежал на горизонте солнца алый шар, озаряя густое небо и редкие тёмные тучи.

Утро дышит прохладой, пахнет мокрой от росы землей и парным молоком… За селом, от нашего двора рукой подать, совсем недалеко, возле конюшни ожидает пастух, он на лошади верхом, в руках у него длинный бич. Коровы медленно идут, обмахивая себя хвостами с метёлочками, бараны, блея, толкая друг друга пузатыми боками и выпучив зелёные глаза, уже знают дорогу, идут с невозмутимым видом на сборы.

За зиму козы и бараны обрастали шерстью, ходили они в эти тёплые весенние дни в толстых шубах. Не по сезону были одеты. Самое время назначать им стрижку.

В этот день баранов оставляли дома, они стояли в загоне, ожидая своей очереди. Но так как они ни в коем случае не хотели подвергнуть себя этой процедуре добровольно, их приходилось ловить, выволакивать из загона, связывать им ноги и держать, прижав к полу, чтобы они, не дай Бог, не воткнулись брюхом или шеей в острие ножниц. Ножницы были интересные, не такие, как обычные дома, а похожие на железную рыбку, с длинной ручкой и большими широкими лезвиями.

Вначале мы только помогали держать их, пока мама с бабушкой ловко состригали шерсть с замерших от ужаса животных. Потом и сами приловчились их стричь. И даже это было очень интересное дело – осторожно поддев лезвием очередной клочок мягких, пахнущих навозом волос, освобождать баранью кожу от тяжёлого шерстяного груза. Вжик-вжик, вжик. У нас были ручные ножницы. Бывали и электрические, с ними, наверное, было бы быстрее. Но зато не так бы, может, запомнились эти дни. Вжик-вжик. Одна сторона готова. Переворачиваем. Брыкается, но потом успокаивается. Лежит, замерев. Ждёт.

У каждого барана – своё поведение. Каждый из них – разный, по-своему реагирует на стресс. Одни сильнее, другие – нет. У одних больше испуга, у других – меньше. А когда их наконец-то распутывают и толкают легко в бок, давая знак подняться, они всё ещё лежат, будто парализованные. Лишь несколько мгновений спустя, после того как резкой волной прошла дрожь по оголённому светлому телу, они поднимаются, встав сначала на колени, и убегают обратно в загон.

Удивительно другие, преображённые. Из пышных, солидных и тучных превратились вдруг в бедных, худых и стройных.

Весна

В марте далёкое солнце уже не спешило прятаться за холмы. Всё дольше оставалось оно на небе, согревая старые высокие сугробы своими лучами. Плотные, белые, искристые на солнце, превращались они в серые, сочные, тяжёлые глыбы. Ночью мороз покрывал прозрачной ледяной корочкой подтаявший снег. Если отломить кусочек этого ледяного кружева и посмотреть через него на свет, можно увидеть в нём множество маленьких чёрных точек. Так таял снег, обнажая