Дороги детства - Ирина Франц

на порог. А там – чудесная картина. Как в сказке. Вся улица покрыта инеем. Вот диво! Небо голубое, высокое-высокое и доброе такое. Улыбаются тебе небеса. И тебе от этого радостно становится на душе.

Деревья белые стоят, с густыми пушистыми ветками. Склонились от снега немного. И птицы тут. Воробьи да сороки-белобоки. На дерево присели и трещат о чём-то. И не холодно им?

А мороз какой на улице! Одеваться надо потеплее и лицо шарфом укутать хорошо. Ох, какой мороз сердитый. Не успеешь оглянуться – может щёки отморозить. Жжёт лицо.

Надо срочно щёки потереть рукавицей сухой.

Снег скрипит под ногами. Скр-р-рст. Скр-рст. Скр-рст.

Гуляем по двору возле дома. Вот лужица замёрзла. Превратилась в маленький каток. Гладкий лёд, без крошек снежных и камней. Хорошо на нём кататься. Будем играть в фигурное катание! У нас нет коньков, но это не беда. Можно по льду скользить и в войлочных сапогах. Кто может делать волчок? Кружиться, сделав «ласточку»? Фантазии нет предела. Довольно и этого льда для нашего местного катка.

По телевизору как раз идёт чемпионат по фигурному катанию. Фигуристы бодро выходят на лёд, улыбаясь. Красивые костюмы с блестящими узорами. Одно загляденье. А как они танцуют! Как они так умеют?

Разбегаясь в паре, отталкиваясь всем телом, набирают скорость, взявшись за руки, фигурист и фигуристка. Развевается короткая юбочка, отлетает от блестящих коньков раскрошенный лёд, и тут на скорости подхватывает пар тнёр свою партнёршу аккуратно вверх и катится дальше, подняв её над головой. Партнёрша парит, раскинув руки, выпрямившись в руках партнёра. Полёт на льду.

Для произвольных танцев подбирались часто красивые музыкальные композиции. Движения спортсменов, синхронные с тактом и мотивом мелодии, завораживали необыкновенно. Способность фигуристов мастерски владеть телом.

В начале танца всегда вступление, разогрев. Потом страсти накаляются, музыка подводит к кульминации. Тут выдаются волчки и тулупы. Броски. Вот это вообще круто. Когда партнёр на всём лету отцепляет от себя партнершу и выбрасывает её на лёд. Она при этом перекручивается в воздухе несколько раз и благополучно приземляется. А зрители в этот момент задерживают дыхание, следя за каждым её оборотом. Успела. Не упала. Молодец! Ещё один прыжок, ещё одно вращение. Волчок – вращение с приседанием, вытянув одну ногу вперёд.

А вот неудача. Одно неточное движение – и сломан танец, вырывается партнёрша из синхронности. Кубарем падает на лёд. Больно, вздрагивает от удара всё тело, коньки врезаются в лёд. Зрители и судьи не должны заметить замешки. Музыка тоже не ждёт, она звучит, не прерываясь, зовёт обратно в танец. И уже через малые доли секунды возвращается улыбка. Партнёр протягивает руку, помогая встать. Как будто ничего не бывало, продолжается танец.

Вставать, всегда подниматься с колен и продолжать свой танец, несмотря на падения и промахи. Учиться на ошибках, усложнять пируэты. Стремиться к победе. Быть лучшими.

Фигуристы снова скользят по льду, приготовившись к оче редному прыжку. «Никогда не сдаваться! Мы можем ещё победить!»

Танец приближается к финалу. Раздаются заключительные звуки мелодии. Теперь уже не будет опасных трюков. Фигуристы готовятся к завершению номера и, как в знакомой детской игре, замирают в миг, когда замолкает музыка. Аплодисменты. Голос невидимого ведущего объявляет на чуждом уху английском имена выступающих. Доверительный голос нашего комментатора за кадрами. Он искусно сопровождает телезрителя, предоставляя ему одновременно возможность самому смотреть номер и снабжая его ненавязчиво в нужный момент важными деталями. Это тоже искусство. Присутствовать самим и не мешать другим тоже здесь быть.

Фигуристы, в контраст откатанному живому, динамичному номеру, теперь медленно и как будто бесцельно скользят вдоль бортов, принимая букеты от зрителей и детей, помогающих им собрать цветы со льда. Идут за бортики. Там, на скамеечке, их ждёт тренер. Они садятся, всё ещё тяжело дыша, в ожидании решения судей. Чувствуется их волнение.

Комментатор ещё раз делает обзор исполнения фигуристов, технические особенности, допущенные ошибки, которые показывают нам в замедленном режиме. Доверившись доброму голосу комментатора, ты слушаешь и переживаешь вместе с ним за наших, удивляешься мастерству профессионалов из других стран, узнаёшь подробности из удивительного мира фигурного катания. Голос диктора с эхом объявляет оценки, на экране появляется табло. 5.9, 5.8, 6.0, самая высокая – 6.0. Первый балл за техничность, второй – за артистичность. Какая пара сейчас на первом месте? Какие соперники еще впереди? Комментатор дове ряет телезрителям важные подробности чемпионата.

После того как выданы все оценки, спортсмены удаляются. На каток выходит другая пара. Такая же красивая. Фигуристы стоят в центре катка, прижавшись недвижно друг к другу, чтобы ожить от первых же ритмов музыки, призывающей их к танцам на льду. А в это время вся страна смотрит внимательно на телевизионные экраны, болея за них и желая им высоких баллов.

Прялка

Козы у нас были белошерстные, с белым нежным ангорским пухом, который вычесывали специальной металлической щёткой. Бабушка пряла потом их шерсть на своей прялке. Сначала у неё она была ручная – деревянное колесо-штурвал с педалью внизу и катушкой для наматывания сверху. От нажатия ногой на педаль колесо приводилось в движение, разрезая воздух тихим ритмичным шуршанием. Прялка послушно затягивала хлопья шерсти, которые не спеша подавала ей баба, погрузившись в своё молчаливое занятие, сгорбившись над нитями. Потом у нас появилась электрическая прялка, она стояла на табурете, и, словно маленькая хищница-пчела, с жадностью заглатывала шерсть она из бабиных морщинистых рук.

Воздушный козий пух превращался в тонкие нити, наматываясь на катушку прялки. Из ангорки потом вязали кружевные шали. Раньше они были в моде, и они были очень тёплыми, согревая в наши колючие морозы. Баранья шерсть пахла сараем, крошки сена и сухого навоза запутывались в этой жёлтой вате и осыпались потом в подол ба биного фартука. Потом, когда баба распутывала накрученные нити, наматывая их нам на запястья, мы помогали ей перевязывать мотки в четырёх местах. Так их потом стирали или иногда красили специальной краской. Крашеная пряжа добавлялась к белой или превращалась в радужные полоски на шерстяных носках и каёмках для шарфов.

После стирки нитки становились мягкими, шелковистыми, с особым душистым домашним духом, которым пахли наши вязаные шапки, шарфы и рукавицы. Особенно когда приходишь домой весь в снегу после катания на санках и кладёшь рукавички сушиться.

Урок химии

Из всех учителей, преподававших нам, запомнилась мне больше всех учительница по химии Алия Кажибековна.

Она могла преподнести свой предмет так, что волей-неволей приходилось, если не полюбить, то уважать его.