Оптина Пустынь. История обители и жизнеописания скитян - Георгий Гупало

Иначе учат православные пастыри, следуя более точно заповедям Господа.

«Два рода ученых и мудрых людей, – пишет святитель Тихон Задонский, – одни учатся в школах от книг, и множайшие от них суть безумнейшие паче простых и безграмотных, яко и алфавита христианского не знают; ум острят, слова исправляют и красят, но сердца своего исправить не хотят. Другие учатся в молитве со смирением и усердием и просвещаются от Духа Святаго и суть мудрейшие паче философов века сего; суть благочестивии и святии, и Богу любезнии; сии хотя алфавита не знают, но добро все разумеют; просто, грубо говорят, но красно и благоприятно живут».

Повеление Спасителя: «шедше научите вся языки», католичество возвело до измышления догмата непогрешимости папы, и духовное руководство совести верующих дало в руки отцам-иезуитам для учреждения всесветного папского царства на Земле и для уловления всеми средствами душ человеческих с принадлежащими им капиталами (католическое старчество). А протестантизм предоставил полную свободу: кто как хочет, так и верует.

В Православной же Церкви пастыри духовные, просвещенные богословием, ведут своих овец ко Христу без всяких политических видов, и простецы, хотя и не обучавшиеся в школах наукам, но просвещенные Духом Святым, оказываются, по слову свт. Тихона, мудрейшими паче философов века сего. К простецам сего рода принадлежал и наш старец о. Леонид.

Старец Леонид

Отец Леонид (карачевский мещанин, в мире Лев, родившийся в 1768 г.) поступил первоначально в Оптину Пустынь в 1797 году, а через 2 года перешел в Белобережскую пустынь, в 15 верстах от Брянска, где и пострижен в 1801 году. Затем временно он проживал в Челнском монастыре (в 8 верстах от Трубчевска) для духовного назидания у схимонаха Феодора, одного из учеников великого старца о. Паисия (при котором он около 20 лет прожил в молдавских монастырях). Когда же о. Леонид по воле преосвященного Досифея, епископа Орловского и Севского, определен был настоятелем Белобережской Пустыни, тогда и наставник его о. Феодор переселился к нему в обитель в 1805 году, после временного пребывания в Челнском монастыре[20].

В 1807 году о. Феодора постигла опасная и продолжительная болезнь, во время которой он был трое суток в летаргическом сне. Под влиянием этой болезни, подкрепляемый благодатью Божией и утешаемый духовными дарами Св. Духа, он объявил настоятелю и братии непременное свое желание удалиться из обители в уединение для безмолвной жизни.

Из любви и почтения к старцу немедленно устроили в двух верстах от обители, в глухом лесу, уединенную келью, где он и поселился с другим великим подвижником, Клеопою. К ним вскоре присоединился и отец Леонид, добровольно сложивший с себя настоятельство в 1808 году. Слава о высокой жизни пустынников стала привлекать к ним тысячи посетителей, и они от этой молвы и по смиренномудрию признали за лучшее для себя удалиться на дальний север. Первым вышел о. Феодор в 1809 году в Новоезерский монастырь, из которого по воле с. – петербургского митрополита Амвросия он переведен был в Палеостровскую Пустынь (на острове Онежского озера), где провел три скорбных года, а оттуда переселился в скит Валаамского монастыря. В 1811 году соединились с ним его духовные дети – о. Клеопа и о. Леонид, переселяясь в тот же Валаамский скит, чему был очень рад о. Феодор. Около 6 лет они прожили в скиту. Но слава о высокой жизни и духовной мудрости подвижников и там причиняла им скорби. Вслед за иноками к ним стали стекаться во множестве и мирские люди. Влияние старцев настолько было велико, что даже приближенные настоятеля Валаамского монастыря безусловно следовали советам старцев, и игумен Иннокентий почувствовал себя как бы пастырем без паствы. Строгий исполнитель духовного регламента, он считал отеческую общительность старцев с братиею и приходящими богомольцами каким-то странным нововведением, а наставления, преподаваемые ими братиям, как бы вторжением в его настоятельское управление. Окончательно мера терпения настоятеля переполнилась тогда, когда министр духовных дел князь А.Н. Голицын во время своего приезда на Валаам посетил старцев и провел все время у них в келье, даже велел подать себе там чай и вызвал туда в скит настоятеля монастыря.

Игумен Иннокентий донес митрополиту Амвросию, что с прибытием старцев нарушается порядок и мир обители, и митрополит поручил исследовать дело благочинному монастырей, коневскому строителю о. Илариону. Как муж опытный в духовной жизни, о. Иларион, получив от старцев подробное показание, высказывал после, что нигде не пришлось ему вычитать того, что высказали ему в ответах старцы: святое буйство их оказалось выше мудрости человеческой. В старцах приняли участие князь Голицын (присылавший на место в Валаам для дознания г. Никольского) и известные тогда архимандриты Филарет (впоследствии митрополит Московский) и Иннокентий (впоследствии епископ Пензенский). Игумену приказано было покоить старцев, старцам же было передано, чтобы они были уверены в защите их высшим духовным начальством. Но опытные и смиренномудрые старцы, избегая молвы, предпочли перейти (в июле 1817 г.) в Александро-Свирский монастырь.

Во время пребывания старцев в этом последнем монастыре император Александр I (в 1820-х гг.) объезжал северный край России, и путь его лежал вблизи Свирского монастыря. Старцы Феодор и Леонид почтительно предложили архимандриту приготовиться к встрече государя, хотя в маршруте Свирский монастырь показан не был. Архимандрит внял совету старцев и в часы, определенные по маршруту для проезда, ждал его у ворот монастыря.

Между тем император, расспрашивая у своего кучера Ильи о лежащих на пути селениях и жителях, приблизился к перекрестку дороги, пролегавшей к монастырю, где по обыкновению стоял поставленный от монастыря крест, и, узнав, что Свирский монастырь находится вблизи, приказал ехать туда. Государь, слышавший от князя Голицына о проживавших тут старцах – Феодоре и Леониде, пожелал видеть их лично. Старцы же, наперед ожидавшие прибытия царя, остановились на такой мысли: «Если из-за князя Голицына было нам искушение, то что будет из-за государя?» – и о. Феодор сказал о. Леониду: «Ты всячески помалчивай и не выставляйся».

Государь, подъехав к монастырю, удивился нечаянной парадной встрече его архимандритом и спросил его: «Разве ждали меня?» Архимандрит должен был сказать, что вышел по совету старцев. Вошедши в церковь и приложившись к мощам прп. Александра, государь пожелал принять благословение от старцев, с приказанием, чтобы не отнимали рук, когда он будет целовать их. При этом спросил: «А где о. Феодор и о. Леонид?» Старцы несколько выделились вперед, но на все вопросы государя отвечали сколько возможно сдержанно и кратко, так что государь, заметив это, прекратил дальнейшие вопросы. Наконец, подошедши к о. Феодору, попросил его благословения. «Я монах не посвященный, – сказал о. Феодор, – я просто мужик». Государь откланялся и поехал дальше.

Недолго после сего жил о. Феодор: он скончался 7 апреля 1822 года.

После кончины о. Феодора о. Леонид не пожелал оставаться долее в Свирском монастыре, сделавшемся очень известным и от притока богомольцев шумным. И о. Феодор благословил его перед смертью искать себе более уединенное место, как видно из письма о. Леонида к одному единомысленному иеромонаху: «Вы изволите писать, что в нынешние пребедные времена, кажется, нужно собраться всем нам воедино и выпросить у какого-либо монахолюбивого архипастыря куточек. Это ваше мнение и мы одобряем.

…Да и батюшка наш о. Феодор насчет соединения, дабы нам не разлучаться, но сожительствовать вкупе, неоднократно подтверждал. Особливо когда дар прозоливства пред смертию получил. Уговаривал отечески тихо: “Отцы мои! Господа ради, друг от друга не разлучайтесь, поелику ныне в пребедственное время мало найти можно, дабы с кем по совести и слово-то сказать…“

Когда сделалось известным, что о. Леонид желает оставить Свирский монастырь, то его вместе с учениками стали приглашать во многие места. Архиепископ Амвросий (Подобедов) приглашал его в Казанскую епархию, настоятель Площанской Пустыни звал его опять в эту Пустынь. Но о. Леонид писал: «Наши сердца наклонность туда имеют (перейти в Оптину Пустынь), поелеку я там начало полагал и здоровье потерял, и наш прежний любитель и благодетель преосвященный Филарет, яко монахолюбивая душа, того желает». Первый из учеников о. Леонида иеромонах Гавриил (оставшийся в Валаамском монастыре) перешел в скит Оптинской Пустыни в 1823 году[21].

Лишившись своего духовного брата и друга схимонаха Феодора (7 апреля 1822 г.), о. Леонид прожил по кончине его в Александро-Свирской обители еще 7 лет. Затем, пожив полгода в Площанской Пустыни и узнав, что в Оптиной Пустыни скит уже устроен и в нем уже поселились рабы Божии, он решился перейти в этот скит в 1829 году вместе с пятью своими учениками.