Оптина Пустынь. История обители и жизнеописания скитян - Георгий Гупало

Между тем на окончание постройки скита нужны были деньги, а их не было, потому о. Моисей вынужден был вторично отправиться в Москву для сбора подаяний в январе месяце 1825 года. Только что приехал о. Моисей в Москву и приступил к сбору, как получил от игумена Даниила письмо с нарочным на монастырских лошадях (от 5 февраля 1825 г.), извещавшее, что преосвященный Филарет, по указу Св. Синода, полученному им 28 января, переведен на Рязанскую кафедру, а он, Даниил, – в должность настоятеля Добринского монастыря, с возведением в сан архимандрита, с поручением по обязанности благочинного смотреть за всегдашним порядком общежительности и скитской жизни иночествующих Оптиной обители, а Оптина Пустынь со скитом поручена в управление и настоятельство ему, о. Моисею.

Прибыв из Москвы в Оптину Пустынь, о. Моисей принял по описи все церковное имущество при братии и членах Козельского духовного правления, о чем и донес Консистории 21 марта того же 1825 года за № 16.

На Калужскую кафедру вступил преосвященный Григорий (Постников), который и утвердил о. Моисея в строительской должности 12 сентября 1826 года.

Глава V

Настоятели Оптиной Пустыни и старцы (по устроении скита)

Отец Моисей – настоятель Оптиной Пустыни

Сын серпуховского купца Ивана Григорьевича Путилова Тимофей (в монашестве Моисей) родился в г. Борисоглебске Ярославском 15 января 1782 года. В 19 лет поступил на службу к откупщику Карпышеву в Москве. Там все свободное от службы время он проводил в чтении Священного Писания и изыскивал случаи видеть опытных духовных лиц, получать от них благословение и назидание. В то время в Москве жила монахиня Досифея[15], по повелению Екатерины II заточенная в 1785 году в Ивановский монастырь. По смерти Екатерины II она стала пользоваться большею свободою. Годы уединения и созерцательно-благочестивой жизни обогатили ее высокими духовными дарованиями, так что она преподавала духовные советы и другим людям, подходившим к окну ее кельи и просившим ее молитв и благословения, причем допускала некоторых и в свою келью. От нее Тимофей получил совет поручить себя духовному руководству наместника Новоспасского монастыря – иеромонаха Александра (впоследствии архимандрита Арзамасского монастыря) и его духовного друга – иеромонаха Филарета. Оба находились в духовном общении с Паисием Величковским[16]. По совету о. Александра Тимофей с меньшим братом Ионою отправились в 1805 году сначала в Саровскую Пустынь, где в то время подвизались: о. Серафим (в дальней пустыни), больной строитель Исаия, валаамский игумен Назарий, схимонах Марк и др. Затем, в 1808 году, по совету о. Александра Тимофей перешел в Свенский монастырь, где жили старцы: о. Серафим, ученик его Василий Кишкин, ученик Паисия Величковского – схимник Афанасий, из сенатских секретарей, иеродиакон Афанасий и др.

В 1810 году Тимофей представлен был в Св. Синод к пострижению, но Синод указом 8 марта 1810 года в пострижении отказал, так как в этом монастыре еще не был им пройден трехлетний искус.

Через несколько времени пришлось брать в Москве новое увольнение, но, получив его 16 марта 1811 года, о. Моисей, по совещанию с опытным старцем Адрианом, избрал жизнь пустынную в рославльских лесах, о каковой жизни он наслышан был от свенских монахов, там бывавших, и в особенности по указанию о. Александра (Симоновского). О. Моисей жил десять лет в этих лесах под руководством старца Афанасия. Отличаясь природным даром красноречия, он был, однако, строгий молчальник, избегая многоречия, чтобы не сказать праздного слова и не отвлекаться от внутренней молитвы.

В свободное от молитв время главным занятием отца Моисея было чтение и переписывание святоотеческих книг. Еще будучи в Свенском монастыре в 1810 г. и в Белобережской Пустыни в 1813 г., он переписал полууставом с перевода Паисия Величковского книгу св. Иоанна Лествичника – житие Симеона Нового Богослова, поучительные слова его и «стишную книгу». В Рославльском лесу у старца Афанасия он нашел еще многие другие рукописи святоотеческих книг, переведенных тем же Паисием. На обязанности о. Моисея лежал также прием и успокоение странных; он приготовлял для них, кроме хлеба, какую-нибудь горячую пищу: щи или похлебку. В подобных трудах и подвигах, между которыми молитва и богомыслие занимали главное место, мирно протекала жизнь о. Моисея вплоть до назначения в строители Пустыни.

Управление отца Моисея

В должности строителя о. Моисей утвержден 12 сентября 1826 года преосвященным Григорием, преемником Филарета, 43 лет от роду.

По всей справедливости следует сказать, что он, подобно древним знаменитым старцам устроил монастырь и собрал братию в полном смысле слова – и наружно, и внутренно.

Пустынь принята была им с долгами до 12 тысяч рублей. В ней, по спискам за 1826 год, состояло братства 46 человек, в том числе 8 иеромонахов, 4 иеродиакона, 17 монахов и 17 послушников.

Указом Св. Синода от 20 июня 1832 года дозволено иметь 30 монахов и столько же послушников.

По Высочайше утвержденному 8 февраля 1857 года определению Синода, разрешено к прежнему монастырскому штату прибавить 12 монахов и 12 послушников, для Предтечева скита[17].

При приеме Пустыни в 1826 году в ней находились следующие здания: одна каменная церковь (Казанская), колокольня, трапеза, настоятельский корпус, два братских корпуса каменных и два деревянных одноэтажных, собор Введенский, очень тесный, и больничная церковь во имя Владимирской иконы Божией Матери.

Попечением о. Моисея Введенский собор был распространен через пристройку к нему двух боковых приделов с папертями; к больничной церкви сделана пристройка келий. Из старой братской трапезы устроена церковь во имя преподобной Марии Египетской, построена церковь кладбищенская. Над братскими одноэтажными корпусами надстроены верхние этажи; построены вновь семь братских корпусов внутри Пустыни; устроена каменная ограда с семью башнями, новая трапезная, библиотека, гостиницы из восьми корпусов с тремя флигелями; два конных двора с братскими при них келиями, скотный двор, заводы кирпичный и черепичный; на месте сгоревшей Болотской мельницы выстроена новая. Наконец, построен скит.

Лежавший на Пустыни долг в 12 тысяч рублей уменьшен на 5 тысяч. Остальной же долг по кончине о. Моисея заплатил один почитатель его, в уважение к памяти почившего.

Число братства в 1832 году было 57 человек, в том числе 13 иеромонахов, 2 священника, 5 иеродиаконов, 12 монахов и 25 послушников.

А в 1857 году было уже 104 человека, в том числе: иеромонахов 19, иеродиаконов 13, монахов 22, послушников 44 и сверх штата 6 человек.

При управлении Пустынью о. Моисею надлежало осуществить, по желанию братии и благословению епископа Филарета, устав Коневской обители, рекомендованный Св. Синодом и напечатанный в руководство всем обителям Российской империи.

По этому уставу (ч. 2, гл. а и б) «подобает в духовная начальства избирать благонравных и в житии иноческом искусных, безпорочных и свидетельствованных, добре сведущих разум писания и устав жития монастырскаго и монашескаго, да печется о спасении братних душ, а не о устроении точию стен, и собрания многаго богатства».

Таков был на самом деле и о. Моисей как настоятель.

Десять лет, прожитых им в рославльских дремучих лесах в уединении, послужили ему прекрасной предварительной подготовкой к усовершению своего внутреннего духа.

Пустынники рославльские имели по маленькой келье в версте одна от другой и жили в полнейшем уединении. В полночь вставали для келейных молитвословий, а в праздник собирались в келью к одному из старцев на общую молитву. На великие праздники приходил к ним из ближайшего села старец священник и приобщал их запасными Св. Дарами. Питались они своими трудами в огороде, в котором, по дурному качеству почвы, мало что родилось, кроме репы. Пища, впрочем, была у них последней заботой. Они занимались рукоделием и на выручку за рукоделие покупали хлеб. Безмолвие было полнейшее. Для людей плотских такое уединение – это смерть. Для человека же духовного уединение есть неиссякаемый источник духовной жизни, наилучшее средство обогащения души благодатными сокровищами.

Все время своего строительства и настоятельства в Пустыни о. Моисей строился. Но строился не по прихоти, а по нужде и в особенности потому, что постройки служили для него лучшим средством к оказанию действительной помощи рабочему народу. И постройки начинал он всегда без средств, в надежде только на Бога. В особенности в неурожайные годы, каков был, например, 1839 год. В такое голодное время о. Моисей увеличил работы по постройке большой каменной ограды, начатой в 1832 году, вокруг всего монастыря. В тот злополучный год, когда Господь заключил небо для дождей и земля не принесла плодов, когда пуд муки ржаной продавался по три с половиной рубля (ассигнациями) и доходил до 4 рублей, а мера круп гречневых по 4 рубля, о. Моисей послал сборщиков в северные губернии: Ярославскую, Костромскую, Вологодскую и Тверскую для сбора пожертвований на содержание братии.