Сто лет одного мифа - Евгений Натанович Рудницкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На протяжении долгого времени Зигфрид поддерживал тесные отношения с молодым активистом Народного союза Байройта, преподавателем музыки Отто Даубе, который ко времени возрождения НСДАП выступил с предложением создать Союз немецкой молодежи Байройта, что, разумеется, не могло не вызвать горячего одобрения обитателей Ванфрида. Почетный президиум этой организации, ставившей своей целью пропаганду творчества Вагнера и сплочение вокруг него молодых людей, придерживающихся консервативных и националистических взглядов, должен был составить фестивальный истеблишмент: Зигфрид, Винифред, Даниэла, Ева, Бландина, Вольцоген, Штассен и другие видные вагнерианцы. В дальнейшем Даубе удалось расширить сферу деятельности своего союза и сделать его общегерманской организацией, существенно повысив таким образом и собственный престиж: в Третьем рейхе он возглавил секцию Имперской палаты музыки по Северной Вестфалии. В 1926 году молодой человек оказался весьма полезен Зигфриду как организатор Фестиваля Зигфрида Вагнера в Веймаре. Дело в том, что в Байройте в том году был сделан, как обычно, перерыв, хотя в связи с пятидесятилетием первого фестиваля общественность настаивала на необходимости организации юбилейного мероприятия. На это Зигфрид заявил: «Наше нежелание проводить фестиваль в юбилейном 1926 году вызывает у некоторых отчуждение. Я полагаю, что нет необходимости подчеркивать, что мы вообще не сторонники юбилеев и соответствующей им атрибутики: праздничной мишуры, праздничных застолий, торжественных речей и тому подобного. Нынешнее серьезное и мрачное время несовместимо с юбилеями… Следующим летом мы вместо празднования юбилея займемся подготовительной работой. Если мы хотим представить публике новый спектакль, нам необходимо затратить год на его подготовку; кроме того, нам необходимо свободное от фестиваля лето, когда мы с исполнителями будем готовиться к спектаклям». Зигфрид поведал также о том, как ему неприятны нападки на иностранцев в Байройте: «На подобные оскорбления я имею обыкновение отвечать так: каждого, кто предан нам душой и сердцем, мы встречаем с распростертыми объятиями вне зависимости от его национальности… Повторяю то, что писал в прошлом году в короткой заметке: людям не дано достичь совершенства, однако наша цель состоит в том, чтобы стремиться к нему и искренне его желать».
По замыслу Даубе, взявшего на себя львиную долю хлопот по организации веймарского форума, Веймар должен был стать для Зигфрида Вагнера тем же, чем был Байройт для Рихарда Вагнера. Там даже предполагалось воспроизвести байройтскую пивную «Ойле», украсив ее стены рисунками Штассена, изображающими сцены из опер сына Мастера, и фотографиями декораций. Между тем в обществе стали ходить слухи, что фестиваль в Веймаре станет таким же реакционным мероприятием, как и байройтский. В связи этим Зигфрид направил председателю Ассоциации граждан иудейской веры доктору Бруно Вайлю письмо, надеясь, что тот ознакомит с его содержанием членов ассоциации: «Распространяется слух, будто организованный Отто Даубе Союз немецкой молодежи Байройта, который летом собирается устроить несколько представлений двух моих опер, подвержен антисемитским настроениям… Должен сообщить, что здесь нет ни слова правды. Будучи спокойным, разумным человеком, господин Отто Даубе прекрасно знает, что он сослужил бы мне самую скверную службу, если бы стал следовать политическим веяниям. Это не соответствует его натуре, я подолгу обсуждал с ним этот вопрос, и он полностью разделяет мою точку зрения. Однако достойно сожаления, что травля и провокации никак не прекратятся». В травле и провокациях он подозревал своего концертного агента Луи Мишеля, мстившего ему за то, что организацию веймарского фестиваля Зигфрид поручил не ему, а Даубе. На этот счет Зигфрид предупредил своего молодого друга: «Дорогой Отто, здесь скоро распространится слух, будто Союз подвержен антисемитским настроениям. Тебе следует подумать о том, кто распространитель; возможно, это Л. М., поскольку он рассердился на то, что в Веймаре обошлись без него. Я сразу же написал д-ру Вайлю, что это ложь и что ты слишком разумен и уравновешен, чтобы сослужить мне столь скверную службу. Но ты же сам видишь, как это делается. Я написал энергичное письмо Вайлю, ясно указав в нем на М., не называя его имени». Он с возмущением писал также Людвигу Карпату в Вену: «В конце концов, это право Байройтского союза выступить в защиту немецкого духа. Разве это преступление – защищать немецкий дух? Но теперь принято обзывать антисемитом каждого, кто говорит, что он немец. Удивительная страна!»
* * *
У Зигфрида в самом деле были достаточные основания для беспокойства как за престиж проводимых им фестивалей, так и за репутацию своей семьи, ведь о тесных связях его жены с нацистами теперь говорили на всех углах, а своим поведениям и она, и вся остальная его родня давали все больше поводов для подтверждения этих слухов. Во время регулярных поездок в Берлин Гитлер стал часто заезжать в Байройт, где останавливался на ночлег в гостинице «Бубе» или в близлежащем Бад-Бернекке. Если Зигфрид был в отъезде, Винифред забирала Гитлера оттуда ближе к ночи в Ванфрид. Когда в апреле 1975 года режиссер Ганс Юрген Зиберберг снимал о ней документальный фильм, семидесятисемилетняя Винифред поведала ему: «Я сидела за рулем, а он рядом, и это ему поначалу казалось несколько необычным, поскольку, завидев во время поездок женщину за рулем, он всегда начинал кричать: „Осторожно, баба за рулем!“ Но чтобы прибыть сюда неузнанным и незамеченным, он и в самом деле садился в мою машину и говорил комплименты по поводу моего искусства вождения». В Ванфриде он непременно заходил к уже готовившимся ко сну детям, и Винифред, судя по всему, этому не препятствовала, полагая, что великий человек влияет на них положительно. В своих мемуарах Фриделинда впоследствии писала: «В те дни Гитлер пребывал в постоянном страхе за свою жизнь, поэтому мы встречались каждый раз в другом месте. На эти встречи, которые происходили в каких-нибудь ресторанчиках вне Байройта или где-нибудь в лесу, мать постоянно брала нас
