Дыхание в унисон - Элина Авраамовна Быстрицкая

Партийное начальство в масштабах республики как раз вело себя более чем деликатно, но перед самым отъездом, уже в Москве, воспитательную работу провели по полной программе, они ведь не знали, что мою сестру по линии патриотизма воспитывать совсем не надо, она сама кому хочешь в этом смысле фору даст.

И поехали советские звездочки в Париж, в те времена это было сердце Европы. Какие имена, какие кумиры! Трудно поверить, но тогда таких известных, популярных, узнаваемых и любимых артистов было в разы меньше, чем теперь. Фильмов меньше снимали. Но звезды на небосклоне кино и театра все же сияли настоящие. В этом составе, я помню, была Людмила Целиковская — звезда номер один, фантастическая красавица Алла Ларионова и рядом с ними — моя дорогая Элина, для меня — лучше всех. Неделя на Каннском кинофестивале осталась незабываемым восторгом для сестры. Взахлеб рассказывала она об увиденном — например, какая прекрасная в Ницце старинная гостиница «Негреско» — их ведь повозили, показали то, чем сами привыкли гордиться. (Я уже в наше время была в Ницце, видела этот отель, не впечатлилась. Старость не всегда служит объектом интереса. И вроде бы ничего не изменилось, но все же, все же…)

Лина вернулась обновленная, полная сил и энтузиазма, даже с чувством некоторого превосходства над теми, кто там не был! Но этот момент общими усилиями быстро растворили с помощью повседневной нашей жизни. А когда на следующий год открылся Московский кинофестиваль, наши звездочки уже принимали французских небожителей как равных, как друзей. Помнится, больше всего Лина, вернувшись из чужих краев, рассказывала о встречах с Симоной Синьоре и Ивом Монтаном. А еще она подружилась с Джиной Лоллобриджидой, мне кажется, они даже были внешне похожи.

Но праздники приходят и уходят, а жизнь продолжается.

Вскоре сестра перебралась в Москву, ее приняли в Малый театр. Вначале по договору. Немного похоже на то, что сегодня называется «фриланс».

Моя сестра живет в Москве! Моя сестра работает в замечательном театре! Моя сестра появляется на экране телевизора!

— Правда, а на каком канале?

— О чем вы? У телевизора может быть только один канал, по-другому не бывает, не выдумывайте!

Какие каналы? Вы о чем? На дворе конец пятидесятых годов ХХ века!

Стыдно признаться, но я тогда, только еще робко начиная собственную независимую жизнь, совсем не задумывалась о том, как у сестры складывается повседневный быт, чем наполнены ее утра и вообще кто там рядом, кто протянет руку, подложит соломки, если что.

Еще на пике успеха в Вильнюсе моя Лина попыталась построить семью. До этого была любовь с Кириллом Лавровым — не сложилось. Даже самые ленивые журналисты со временем не обошли вниманием эпизод на вокзале. Правда, сам того не подозревая, Кирилл Юрьевич Лавров сыграл особую роль в моем миропонимании. Как раз в то время приехал в Вильнюс с гастрольными концертами Ленинградский Большой симфонический оркестр под управлением Евгения Мравинского. С оркестром, уж не помню в какой должности, приехала Ольга Ивановна Гудим-Левкович, мать Кирилла Лаврова. Остановилась у нас. Вот благодаря ей я впервые в жизни попала на настоящий концерт настоящего симфонического оркестра с настоящей классической программой — весь вечер звучал Чайковский! Это было так давно, но так волшебно, что врезалось в память, осталось событием. В тот вечер я испытала бескрайний восторг.

А у сестрички тогда не получилось. Что тут поделаешь? Скажу только, что уже в очень немолодом возрасте они с Кириллом однажды встретились очень тепло и без печали вспомнили тогдашние страсти. И сошлись во мнении, что судьба распорядилась мудро. Как говорят поляки, «два гриба в одном борще — это не годится». Это понимание пришло зрелым людям, а тогда, в Вильнюсе, моя сестричка едва не наступила на те же брачные грабли.

Главным режиссером Вильнюсского театра в то время был Андрей Константинович Поляков. Орденоносец, ветеран Великой Отечественной, сибиряк по рождению, очень интересный режиссер, добродушный шутник и на тот момент не женатый мужчина. Разумеется, положил глаз на молодую красавицу. Как было устоять? Она и не устояла, в столицу они уже уехали вместе. Сняли временное жилье, первоочередной задачей, естественно, было трудоустройство. Против ожидания, все решилось удивительно легко и быстро.

Андрей Константинович созвонился с давними киношными и театральными друзьями, с однополчанами, и практически нескольких застольных встреч оказалось достаточно, он был принят на работу, кажется, во ВГИК, а может быть, в ГИТИС, я просто не помню. С этого момента этот человек стал снова не женатым. Впрочем, для ясности: это не был официальный брак.

Лине даже особо показываться не надо было, она все показала на экране. Пусть в штат взяли и не сразу, вначале была работа по договору, но репетиции начались буквально сразу.

С этого момента жизнь моей дорогой сестры пошла под девизом «Малый театр и я в нем». Так длилось более 60 лет, до ее последнего вздоха. В моих глазах Элина была лучше всех. И в жизни, и на сцене!

Конечно, я не собираюсь здесь высказываться о сценических успехах сестры, для этого существуют искусствоведы, театральные критики, завсегдатаи театра и кино, почитатели и скептики.

У меня совсем иная задача. Мне хочется рассказать, какой она была, моя старшая сестра, неотделимая часть меня, мое надежное укрытие в трудную минуту. Понимаю, что в целом жизнь сестры — личная, общественная, профессиональная и какие еще бывают грани — все это в совокупности намного шире и объемнее, чем наш с нею кровный, сердечный, душевный союз. Просто эта грань для меня наиболее прозрачна.

— Я всегда думала, что голубые огоньки бывают где-то на болоте, когда торф от жары и засухи начинает гореть, или на нефтяных приисках — так отмечают место бурения. В общем, представление шестиклассницы, я же в нормальной школе именно столько отучилась. В хорошей, правда, школе, но потом было уже специальное