Прежде, чем их повесят - Джо Аберкромби

— Что, руками?

— Смотри и учись, парень, — пробормотал Девятипалый. — А-а-а… — Его лицо расплылось в улыбке. — А вот и она. — Он водил пальцами под водой, и мышцы его предплечья шевелились. — Поймал! — И он вытащил руку в фонтане брызг. Что-то блеснуло на ярком солнце, и Девятипалый бросил это на берег — на сухих камнях осталась дорожка мокрых пятен. Рыба билась и подпрыгивала.

— Ха-ха! — вскричал Длинноногий, выходя позади них. — Вылавливает рыбку из пруда, а? Весьма впечатляющая и выдающаяся способность. Однажды я встречал человека с Тысячи Островов, которого считали величайшим рыбаком во всем Земном круге. Говорю вам, он мог сидеть на берегу и петь, а рыба просто прыгала ему на колени. Действительно, прыгала! — Он нахмурился, заметив, что его история никому не понравилась, но теперь через гребень перелез Байяз, почти на четвереньках. Его ученик с угрюмым лицом появился позади него.

Первый из Магов, пошатываясь, опустился, тяжело опираясь на свой посох, и откинулся на валун.

— Наверное… надо разбить лагерь здесь. — Он хватал ртом воздух, пот ручьями тёк по его сухопарому лицу. — Ни за что не поверите, но однажды я пробегал по этому перевалу. Пересёк за два дня. — Он выронил посох из дрожащих пальцев, и тот со стуком упал среди сушняка у края воды. — Давным-давно…

— Я тут думал… — пробормотал Луфар.

Байяз повернул к нему свои усталые глаза, словно даже повернуть голову было для него чрезмерным усилием.

— Думали и шли? Умоляю, капитан Луфар, не перенапрягите себя.

— Почему край Мира?

Маг нахмурился.

— Не ради тренировки, уверяю вас. Там то, что мы ищем.

— Да, но почему именно там?

— Угу, — согласно проворчала Ферро. Хороший вопрос.

Байяз глубоко вздохнул и надул щёки.

— Ни минуты покоя, а? После разрушения Аулкуса и падения Гластрода, три оставшихся сына Эуса встретились. Иувин, Бедеш и Канедиас. Они обсуждали, что нужно сделать… с Семенем.

— Получите! — крикнул Девятипалый, вытаскивая очередную рыбину из воды и швыряя её на камни рядом с первой. Байяз безучастно смотрел, как та извивалась и билась, отчаянно раскрывая рот и жабры навстречу удушающему воздуху.

— Канедиас хотел изучить его. Он говорил, что может направить Семя во благо. Иувин боялся камня, но не знал, как можно его уничтожить, так что он отдал его на хранение брату. Однако спустя многие годы, когда раны Империи всё не заживали, он пожалел о своём решении. Он беспокоился, что Канедиас, жадный до власти, может вслед за Гластродом нарушить Первый Закон. Он потребовал, чтобы камень больше не использовался. Сначала Делатель отказался, и доверие между братьями поколебалось. Я это знаю, поскольку сам носил послания между ними. И даже тогда, как я узнал позже, они готовили оружие, которое однажды используют друг против друга. Иувин просил, потом умолял, потом стал угрожать, и наконец Канедиас согласился. И так три сына Эуса отправились в путешествие на Шабульян.

— Во всём Земном круге нет места более удалённого, — пробормотал Длинноногий.

— Поэтому его и выбрали. Они отдали Семя духу острова, чтобы тот хранил его до скончания времён.

— И приказали духу никогда его не отдавать, — прошелестел Ки.

— Мой ученик вновь демонстрирует невежество, — ответил Байяз, сердито глядя из-под кустистых бровей. — Не "никогда", мастер Ки. Иувин был достаточно мудр, и знал, что не сможет предвидеть всех исходов. Он понимал, что могут наступить отчаянные времена, в каком-нибудь отдалённом будущем, когда сила этой… вещи может понадобиться. Так что Бедеш приказал духу отдать её только человеку с посохом Иувина[36].

Длинноногий нахмурился.

— Тогда где же он?

Байяз указал на деревяшку, на которую опирался в пути. Грубая палка без украшений лежала рядом с ним.

— И это всё? — разочарованно пробормотал Луфар.

— А чего вы ожидали, капитан? — Байяз ухмыльнулся ему. — Десять футов полированного золота, инкрустированного кристаллическими рунами, с бриллиантом размером с вашу голову на конце? — Маг фыркнул. — Даже я не видел настолько[37] большой драгоценности. Простой палки моему господину было достаточно. Больше ему ничего было и не нужно. Деревяшка сама по себе не делает человека ни мудрым, ни благородным, ни могущественным, как и кусок стали. Могущество, мальчик мой, идёт от плоти, а так же от сердца и от головы. Особенно от головы.

— Обожаю это озеро! — загоготал Девятипалый, швыряя очередную рыбину на камни.

— Иувин, — тихо пробормотал Длинноногий, — и его братья, немыслимо могущественные, среди людей и богов. Даже они боялись этого предмета. Они пошли на такие трудности, чтобы спрятать его. Разве не должны и мы, подобно им, бояться его?

Байяз уставился на Ферро, его глаза блестели, и она уставилась на него в ответ. По морщинистой коже мага текли капли пота, затемняя волосы бороды, но его лицо было бесстрастным, как закрытая дверь.

— Оружие опасно для тех, кто его не понимает. Из лука Ферро Малджин я прострелил бы себе ногу, если бы не знал, как им пользоваться. Шпагой капитана Луфара я проткнул бы своего союзника, если бы у меня не было опыта. Чем мощнее оружие, тем больше опасность. Поверь мне, я отношусь к этой вещи с должным уважением, но чтобы сражаться с нашими врагами, нужно поистине могучее оружие.

Ферро нахмурилась. Она ещё сомневалась, что у неё с магом одни и те же враги, но не собиралась пока об этом говорить. Она зашла так далеко и подобралась слишком близко — так что надо довести дело до конца. Ферро глянула на Девятипалого и увидела, что тот смотрит на неё. Он отвёл взгляд и уставился на воду. Она нахмурилась ещё сильнее. В последнее время он постоянно так на неё смотрел. Таращился, ухмылялся и отпускал похабные шуточки. И она заметила, что смотрит на него куда чаще, чем требовалось. На его лице играли блики света, отражённые от ряби на воде. Он снова посмотрел на неё, их глаза встретились, и он ухмыльнулся ей, всего лишь на миг.

Ферро нахмурилась ещё сильнее. Она вытащила нож, схватила одну рыбину, отрезала ей голову, разрезала брюхо, вытащила скользкие потроха и швырнула в воду, рядом с ногой Девятипалого. Конечно ошибкой было трахаться с ним, но в конце концов всё обернулось не так уж плохо.

— Ха! — Девятипалый взметнул очередной блестящий фонтан воды и поскользнулся, хватаясь за воздух. — А-а! — Рыба блестящим трепыхающимся росчерком выскочила из его рук, и северянин плюхнулся в воду лицом вниз. Он вскочил, плюясь и тряся головой, к которой прилипли волосы. — Сволочь!