Gelato… Со вкусом шоколада - Леля Иголкина

хихиканьем мудака, который с серьезным видом рассказывает бородатые шутки, надеясь выпросить очки и выставить себя в наиболее выгодном свете перед в кулачок хохочущей девицей. Например, предстать в роли человека с охренительным чувством юмора и прослыть, естественно, душой компании. А, как по мне, Матвей — дурак и не очень умный человек. Такой себе гогочущий шизик с амбициями и даже не латентный полудурок с явной паранойей. Смешливый идиот, ни хрена не знающий о том самом чувстве меры и о правилах приличия. Дрянной болван, возомнивший себя королем стендапа и преследующий Туза ежедневным возгласом и услужливым любопытством относительно ее самочувствия и настроения.

— Ты ведь понимаешь, что и кого я имею в виду, — подхожу к иллюминатору поближе.

— Велиховчик, ты, видимо, волнуешься, что Матвей, не прилагая, собственно, больших усилий, добьется от меня внимания? В обход тебя, конечно? Так не уверен в себе и собственных силах? Сдаешься?

— Нет! — резко отрезаю.

— Он хороший парень, — жалится Смирнова.

— Не сомневаюсь и не спорю, но…

— Мне следует грубить ему только лишь потому, что ты об этом просишь или…

— Я не прошу, Смирнова.

— У тебя еще одиннадцать дней в запасе, Петя, — Антония, похоже, вплотную подобралась ко мне, горячо и тихо дышит в спину, — вдруг ты откроешься для меня с несколько иной стороны. Все возможно, Велихов.

— Намекаешь на переменчивость своей натуры? Женское непостоянство, управляемое какой-нибудь фазой блуждающей впотьмах Луны.

— Чего?

— Выбрала новую жертву? Помолвка, свадьба, бегство, а после разговоры по душам за чашкой кофе в нашем магазине? — хмыкаю, подкалываю и язвлю.

— Замолчи! — дергает пальцами, царапает ногтями, сжимает мои бока и угрожающе рычит, захлебываясь хрипом. — Это не нормально. Ты жуткий собственник, Велиховчик, а ведь я не обещала хранить тебе верность. Здоровое и честное соревнование — прекрасное мероприятие, чтобы проявить себя.

— Утешаешь? Жалеешь, что ли? Стимулируешь? Ты выстрел уже произвела?

— Что это значит?

— Кобели на старте, Ния, и готовы бежать. Бежать за приманкой, которая начнет движение по заданной заранее траектории, но только после сигнала стартового пистолета. Я спрашиваю обо всем заранее, чтобы не налететь на гребаный фальстарт. Так ты дала отмашку?

— Нет, — Тосик упирается в мой позвоночник теплым лбом.

— У меня есть шанс? — спрашиваю вполоборота.

— Я не знаю.

— Что это значит? — не меняю положения.

— Это значит, что все может быть. Не хочешь продолжать игру?

Это совершенно не смешно! И я устал твердить одно и то же, и бесконечно повторять, что:

«Это больше не игра, да и строгих правил здесь тоже больше нет!».

Прикрыв глаза, сцепив зубы и растянув рот в жесткую прямую линию, я шумно забираю носом воздух и на вдохе замираю.

— Не я пари предложила, а ты! Помнишь? — вкруговую водит пальцем по моей рубашке.

— Да, — не двигаюсь и еще чего-то жду. Жду, по-видимому, что разболевшаяся до «кровавых мальчиков» башка успокоится и трезвый разум вновь вернется в рациональное и сдержанное состояние, а сам я приду в равновесное положение и прекращу странные волнения.

— Считаешь, что со сроком трагически ошибся? Так просишь об отсрочке?

— Нет, — еле двигаю губами.

Но мне не нравится Матвей.

— Расскажи про шлюз, пожалуйста, — пытается развернуть меня к себе лицом, а когда это не выходит, просачивается, обходит и становится передо мной. — Что с тобой?

— На маршруте таких шлюзов будет три штуки.

— Зачем они?

— Рельеф местности такой. Это своеобразные ступеньки. Увидишь, — отрываясь от бездумного созерцания пейзажа за окном, наконец-то, обращаю взгляд на нее. — Готова?

— Да…

На нижней палубе почти нет людей. Пустынное пространство с одинокими вкраплениями развалившихся в деревянных креслах и безмолвно созерцающих то, мимо чего мы проплываем или проходим. Я путаюсь в терминологии, да и Туз частенько с нужного сбивает. Так что многопалубный теплоход идет, а мы на нем живем.

В деталях помню первый день здесь и открытый от диковинок и изумления женский рот, с которым Ния блуждала, держа меня за руку, когда я проводил для нее экскурсии места, зафрахтованного мной на две недели. Не персонально, конечно, а по такой себе туристической путевке, половину стоимости которой Тоня пыталась оплатить, предлагая варианты суммы, в которую нам стал этот all inclusive марш-бросок. Естественно, я отказался от женской щедрости и бешеного рвения. Более того, не стал даже слушать жалкий, но звонкий, иногда крикливый лепет, который она выкладывала, пока мы с небольшой поклажей катились по коридору в поисках забронированной для нас каюты.

Крупная посудина, уверенно держащаяся на плаву, чересчур широкое пространство и комфортабельное жилое место. Спрашивается, чего еще душа желает? Я огласил наш план, сопроводив все фотографиями локаций и нужных точек, в которых будут обязательные пешие передвижения и единичные ночевки в комфортабельных отелях. Как выяснилось, Антония давно нигде не была, а в отпуске — ни разу, и это абсолютно спонтанное предложение и моя реализация оказались, как нельзя, кстати. Это интересно и довольно познавательно, как она сказала, поэтому я, не напрягаясь, получил ее согласие…

— Куда мы идем? — она немного отстает, в то время как с небольшим усилием я тяну ее за собой на верхнюю палубу.

— Там обзор лучше, — объясняю, не вдаваясь в особые подробности.

— Где? — тормозит ногами и едет пятками по палубе. — Велихов, я не хочу наверх.

Боязнь высоты и открытого пространства на той же пугающей до усрачки высоте.

— Ты не одна, я буду рядом.

— Не понимаешь, да?

— Тонь, не бойся, я тебя прошу.

— Отпусти, — дергается, пытаясь вытащить из моего захвата кисть. — Кому сказала?

Ну, уж нет! Этого не будет. Перегруппировываюсь, подтягиваю ее к себе и, обняв за талию, крепко прижимаю к себе.

— Это интересно. Знаешь, как происходит прохождение через шлюзовые ворота? — надавливаю ладонью на ее затылок и впечатываю женское лицо, сведенное судорогой и вскрывшееся сеткой ужаса, себе в грудь. — Рассказать?

— Я подожду в каюте, — бурчит, цепляя зубами ткань моей рубашки.

— Судно заходит в специальный док, наверное. Извини, я не очень разбираюсь…