Gelato… Со вкусом шоколада - Леля Иголкина

— Ты ведь ездишь верхом? — не обращая внимания на ее жалкие попытки избавиться от меня, задаю вопрос.

— Что? — злобно цедит через зубы.

— На лошадке? «Цок-цок, цок-цок» — стучат копыта. В седле хорошо сидишь?

— Отпусти! — улыбается натянуто, демонстрируя идеально ровный штакетник из белоснежных остреньких зубов.

— В чем ты у нас сегодня? — опустив голову, отмечаю прикид, в который облачилась Ния.

Э, нет! Так точно не пойдет. Короткий сарафан, подстреленная джинсовая курточка и высокие каблучки босоножек, напоминающих сандалии немытых древних римлян, сейчас надетых на блестящие от гладкости точеные ножки злобной и плюющейся ядом крошки.

— Дорогая эпиляция? — быстро обращаюсь к ней лицом и подмигиваю. — Ты везде гладенькая, словно родилась без телесных волосиков. К-р-а-с-о-т-а! Мне так повезло с женой. Скользкая и нежная! Девочка прекрасная…

— М-м-м, — кривится Смирнова.

— Я подожду. Обдумай свой ответ и не волнуйся, тепленькая писечка.

— Р-р-р, — глухо рычит, перебивая. — Не забывайся, идиот.

— Еще раз скажешь «котик» или «зайчик», или…

— Или? — Тоник наклоняется и обращается ко мне своим лицом.

— Или «медвежонок», или еще какое-нибудь фауноподобное прозвище выкинешь, я не ручаюсь, что не сорвусь и вслух не назову тебя так, как обозначил только полушепотом. Вам, стервам, нравится, когда вас пошленько сношают. Я окажу высокую честь несговорчивой Смирновой и публично назову тебя… Влажненькой писюлей, которую люблю, люблю, люблю!

— Я буду называть тебя Буратино. Ты прав! Чего это я…

— Пи-се-чка, — шепчу по слогам, облизывая губы. — Женушка моя маленькая! Такая же и пис…

— Что сегодня? — грубо перебивает меня.

— Прогулка верхом, — быстро ориентируюсь по обстоятельствам, вытираю губы салфеткой и тут же становлюсь серьезным. — Ты умеешь?

— Конечно, — обиженно мне отвечает.

В положительном результате я не сомневался. Но на всякий случай решил просто уточнить. Для успокоения своей совести и кармической впоследствии стабильности.

— Я забронировал нам транспорт, Туз. Однако он живой, пугливый и чрезвычайно нервный. Советую переодеться, чтобы не выглядеть смешно. Твои почти отсутствующие трусы жеребчикам — совершенно ни к чему, а пилотку потереть о грубое седло — что два пальца, да как не фиг делать. Отобьешь лобок и что? Конец медовому месяцу? Я только с новым статусом смирился и приготовил забег на нижнем ярусе, но в глубину и ширину. А тут:

«Ай-ай, я больше не могу!».

— На целый день? — выпучивает глазки.

— Конечно. А что можно увидеть за неполный час? Пока доберемся до места, пока оседлаем, пока разомнемся, пока, пока, пока…

— Это было очень давно! — шумно выдыхает и взглядом обращается на сидящую напротив пару. — Они спросили, где мой муж, Петя. Ничего такого.

Ну, наконец-то оправдания подкатили.

— И что?

— А как я должна была тебя представить. Братом, что ли?

— И что, Ния? — отпиваю воду из стакана. — С этим я бы смирился и по-мужски обиду перенес.

— Я сказала, что мы недавно поженились.

— Колоссально! А администратору несколькими минутами ранее ты сказала, что мы женаты, потому что… Пуританин не вкурил бы, как мужчина и женщина могут проживать в одном номере, к тому же в гостинице, не имея штампа в паспорте. Хочу тебе напомнить, что при регистрации мы заполняли документы, а гостеприимные хозяева видели наши удостоверения личности. Ты патологическая лгунья? Или ты замуж хочешь? За меня, Смирнова? Стоп-стоп! Как я мог забыть — неважно за кого, но лишь бы в белоснежном платье и с фатой, а колечко с бриллиантом в три — не менее — карата! Ага?

— Какая разница! — еще раз дергается, пытаясь вытащить свою ладонь, которая плотно упирается мне в пах. — Прекрати и отпусти меня.

— Я не твой муж, Смирнова, а ты не моя жена. Заруби эту информацию себе на носу.

— Трудно, что ли?

— Что именно?

— Люди ведь смотрят на нас, у них, вполне естественно, возникают неудобные вопросы. Мое положение — очень шатко, зато ты ходишь с грудью колесом. Так самоутверждаешься? Дорогостоящий круиз, общая каюта, один номер. Он ведь для новобрачных, Велихов. А я кто такая? Дешевка? Маленькая приживалка, с который ты под настроение играешь, как кот с замученным беготней крохотным мышонком? Объяснись, в конце концов!

Какие глупости и эмоциональная накрутка! Я все заранее узнал. Своеобразный местный люкс, трехзвездочный комфорт и одна двуспальная кровать. А больше ничего! Ничего такого, что говорило бы о том, что этот номер приготовлен для зарегистрированных дурачков на тридцатидневный сладкий срок.

— И ты решила простым ответом разрулить. Так, мол, и так! Антония порешала все вопросы. Мы с тобой десять дней женаты? Враньем прикрыла задетую чем-то гордость?

— Не вижу в этом никаких проблем. Побудешь второй половиной. Недолго осталось.

Четыре дня! И все, привет.

— Сказала бы тогда, что дорогая проститутка. А я твой постоянный толстосум-клиент. У нас типа микрофлора совпадает. Что-то типа такого! Или я трахаю исключительно тебя за огромные деньги потому, как имею нестандартные или нездоровые предпочтения, которые ты с удовольствием удовлетворяешь. Например, только сзади, на коленях или в душе, вжав твою мордашку в кафельную стену и застегнув пушистые браслеты на узеньких запястьях. Я обеспечиваю тебя, преподношу очень дорогие подарки, проявляю щедрость и внимание. Ты купленная или арендованная девочка из эскорт-службы. На такой бы я точно не женился. Извини, конечно. Но супруги… Это верх цинизма, Ния.

— Лучше быть твоей женой, чем платиновой шлюхой.

Сравнила эрегированный член с выставленным пальцем!

— Хм! И чем же это лучше? Кольцо, фамилия и статус? И в тебя не тычут пальчик, называя древним словом «бл. дь». М?

— Жене ты можешь объяснить свои проблемы с сексом, например, а с женщиной за деньги ты должен соответствовать. Иначе, зачем оплачивал, если ни разу не воспользовался. А жены терпят, даже утешают, медитируют над опавшим членом и о милости поникшую крайнюю плоть слезливо заклинают.

— Тебе чего-то не хватает, Ния? — спрашиваю, дергая губами, потихоньку завожусь. — Как мы дошли до таких вопросов за обеденным столом во время питательного завтрака?

Твою мать! Я даже стал забывать, как это на самом деле происходит. Как это, когда