Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тирнаглиалем три года управлял совет старейшин. От имени временно недееспособной гильлидархе-иситир, разумеется. Какое-то время им удавалось скрывать истинное положение дел, но в конце концов о коме владычицы узнали все, и страну охватили беспорядки.
В Тирнаглиале и без того уже несколько десятилетий становилось все напряженнее. После того, как Бельзедор вернулся из мертвых, эльфы все громче говорили, что уничтожить его невозможно, что тайный муж их владычицы бессмысленно дергает дракона за усы, и как только Бельзедор с ним покончит, его месть обрушится и на Тирнаглиаль. К Галлерии отправляли петиции, лидеры кланов и царствующие жрецы убеждали ее прекратить поддержку Ордена Света.
В триста девятом году она прекратилась. Совету старейшин был объявлен нагинльин, вотум недоверия. Тысячи вечно юных дев и мужей с прекрасными, но холодными лицами ворвались в Священное Древо, и власть Галлерии была льядануаль-иних, приостановлена до ее пробуждения.
Ей не причинили вреда. Большая часть Народа по-прежнему видела в ней сакральную фигуру. Напротив, охрану тела только усилили, чтобы никто даже случайно не мог лишить эльфов их владычицы. Галлерию просто… вежливо отодвинули в сторону, а сами стали договариваться, кто будет регентом.
Они не договорились. Уже через несколько дней вспыхнула гражданская война, а через полтора года Тирнаглиаль раскололся на фактически два государства. В нем снова наступили смутные времена — не такие жестокие и кровопролитные, как в Войну Братьев, зато вызвавшие распад эльфийского единства.
Именно в тот период Тирнаглиаль утратил больше трети земель, в том числе выход к Гульранскому морю. Восточное побережье, в городах которого преобладали переселенцы-гемод, оторвала в свою пользу Человекия. Ортодоксальные лесные эльфы создали Йотоль — собственный анклав, не признающий власти спящей Галлерии. Два самых сильных клана высших эльфов тоже отделились, дав своим странам названия на манер гемодских — Сидерия и Сидовия. А на юго-востоке образовалось аж три десятка независимых эльфийских королевств, так называемых Льин-Лиалей, каждое из которых обзавелось собственной владычицей. Часть из них Галлерии после пробуждения удалось объединить, сформировать из них Белый Альянс и убедить их вступить в Эльфийское Содружество… но это будет уже много позже.
В довершение ко всему на расколовшийся и охваченный смутой Тирнаглиаль вновь стали делать набеги фоморы, прежде сидевшие тихо на своих островах. А вишенкой на торте случилась вспышка эллильи, эльфы сотнями начали превращаться в пикси… в общем, им стало абсолютно не до Моргантоса и его бесконечной войны.
Моргантос, конечно, от этого приуныл. В какой-то момент он был просто раздавлен, но быстро взял себя в руки. Судьба уже неоднократно наносила ему удары, он уже несколько раз терял как будто все, оказывался в безвыходной ситуации. Этот очередной удар Рыцаря Парифата тоже не сломил — он стиснул зубы и продолжил делать то, что делал.
Однако в четвертом веке войны Добра и Зла шли скучнее, чем в третьем. Они превратились в надоевшую рутину. Год за годом стороны сходились в сражениях, отбирали друг у друга территории, одерживали мелкие победы и терпели мелкие поражения. Топтались друг против друга еще двадцать девять лет. Но несмотря на утрату ценнейшего союзника, Рыцарь Парифат все же в целом выигрывал чаще, и линия фронта постепенно придвигалась к Бриарогену.
В триста тридцать девятом году состоялась третья битва за Бриароген. Как и вторую, ее выиграл Моргантос, но в этот раз не с таким разгромным счетом. Новая Цитадель Зла была прочнее старой. Ее еще надежнее защитили от боевой магии и стихийных бедствий. Даже заклятия Красного Криабала не сумели ее уничтожить.
Все, чего добился Моргантос — глухой блокировки. За год до этого в Мистерии состоялась церемония вручения четвертой премии Бриара первой степени — и Рыцарь Парифат на ней присутствовал. Он не только поздравил победительницу, не только преподнес ей подарок, но и сумел уговорить помочь. Ни в каких войнах она участвовать не хотела, но Моргантос все же упросил ее сотворить одно-единственное чудо.
И в решающий час у огненной пропасти встала Плезия Лиадонни. Безо всяких Криабалов Чудесница Плезия окружила Цитадель Зла непроницаемой сферой и запечатала внутри всех, кто там находился.
В том числе лорда Бельзедора
- Слушай, ты что, коллекцию собираешь? - не выдержал Дегатти. - Был ли хоть один лауреат Бриара первой степени, с которым ты не сражался?
- С Арминатти не довелось, - с сожалением сказал Бельзедор. - Как-то пропустил.
Это вновь обезглавило Империю Зла. Моргантос снова получил свою Новую Тамплию, снова начал чистки — но теперь иными методами. Он учел прежние ошибки, он всегда был хорошим учеником. Он больше не пытался вырезать всех непокорных, больше не строил исправительных лагерей — вместо этого он попытался предложить альтернативу.
Он сделал ставку на следующее поколение. Решил позволить старым прихвостням умереть в их заблуждениях, сосредоточившись на их детях. В захваченном Бриарогене и окрестных территориях стали открываться школы, где детям вдалбливали новую идеологию, ни в чем не похожую на «Теорию Зла».
Хотя и не сказать, чтобы прямо уж вдалбливали — такое всегда вызывает отторжение, а Моргантос действительно учел прежние ошибки. Он долго вынашивал новую тактику, у него было семьдесят лет, чтобы создать действительно хорошую программу для будущих рыцарей Света. По сути он просто взял свой старый трактат, «Об искоренении зла», который по сей день был настольной книгой всякого тамплийца, и скорректировал некоторые места. Терпеливо и аккуратно заменял старые идеи новыми, упирал на то, что идейное зло во многом похоже именно на добро, только чуточку ошибочное… знаете, у него даже могло получиться.
Могло, имей он больше времени. Возможно, лет за двадцать или хотя бы десять Рыцарь Парифат действительно сумел бы перевоспитать часть юных прихвостней. Тех, чьи разумы еще были чистыми листами, кто еще не успел проникнуться слепой преданностью Темному Властелину.
Но Моргантосу не дали ни двадцати, ни хотя бы десяти лет. В триста сорок четвертом году заклятие Лиадонни спало. Бельзедор и его приспешники пять лет сидели под колпаком — но в конце концов вырвались и
