Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет, барахтался он еще очень долго. Моргантос Оот был паргоронски упорным и сдаваться попросту не умел. Но его последователи не все были настолько же упорны.
Поэтому у него постепенно оставалось все меньше последователей.
В триста сорок восьмом году Моргантос потерял Грандпайр. Великая империя полтора столетия поддерживала Орден Света. Их легионы постоянно участвовали в битвах, а денежные вливания и оружейные поставки были просто неоценимы. Династия Пайров действительно верила в дело Моргантоса, да к тому же им очень хотелось избавиться от одного из сильнейших конкурентов в мировой геополитике.
Но в триста сорок восьмом году династия Пайров пресеклась. Очередной император скончался бездетным, на трон нацелились сразу четыре его дальних родственника — и началось то, что потом назвали Войной Четырех.
Она продлилась пятьдесят два года, истощив могучую державу, все четыре претендента погибли задолго до ее окончания, а корону в конце концов надел совершенно посторонний человек, ставший первым из Свенеллионов — династии, что сменила Пайров. Их тоже спустя несколько веков сменят Чеболдиды, но это все к данной истории отношения не имеет.
С началом междоусобиц Грандпайру, как ранее Тирнаглиалю, стало не до поддержки войны на другом континенте. Все их легионы вернулись домой, а река поставок пересохла… и Моргантосу стало еще тяжелее.
Из всех по-настоящему сильных союзников у него осталась только Астучия. Севигистская церковь поддерживала Орден Света всегда, во всех его начинаниях. Духовно-рыцарские ордена, воинствующие жрецы и боевые монахи, золото из сундуков служителей Гушима, а самое главное — моральная поддержка. Во всем севигистском мире с амвонов пелась осанна благородному Рыцарю Парифату, а проповедники призывали всех неравнодушных помогать ему, чем только возможно.
Нет, пока на его стороне оставалась церковь, Моргантос мог продолжать. Этот источник был воистину неисчерпаем, позволяя снаряжать все новые и новые походы. Но в триста пятьдесят шестом году в Цитадели Зла состоялась тайная встреча…
- ...Богам неугодны войны, - произнес высокий худой жрец.
- Это спорное утверждение, - улыбнулся сидящий на железном троне великан. - Разве среди Двадцати Шести нет Энзириса?
Нунции переглянулись, пряча ладони в широких рукавах. Оба выглядели так, словно не ели несколько дней, и при них не было никакого оружия. Однако они совершенно спокойно и даже чуть брезгливо взирали на ужасного Бельзедора и окружающих его чудовищ.
- Мы здесь не для обсуждения богословских дилемм, - сказал жрец. - Я отец Ардениус, а это смиренный брат Эссило. При нас пайцзы нунциев, если ты не поверишь нам на слово.
- Поверю, поверю, - махнул ладонью Бельзедор. - Так что вы там говорили насчет воли богов?
- Ты безусловный враг Сальвана и нашей святой матери церкви, - спокойно заявил отец Ардениус. - Наложенная на тебя фетва не будет снята никогда и ни при каких обстоятельствах.
- Рад это слышать, - ухмыльнулся Бельзедор. - Мне было очень приятно ее удостоиться.
- Это не награда. Пока на тебе эта фетва, боги не защищают тебя, и никакое враждебное действие по отношению к тебе не является грехом.
- Я знаю, как это у вас устроено. Хотя я не думаю, что у вас есть право лишать кого-то защиты богов. Как это должно работать? Космодан прикрывает кого-то своей божественной дланью, а тут вы заявляете: на нем фетва, не защищай его, боже! И Космодан грустно убирает руку и говорит: прости, смертный, они мне запрещают… Так, что ли?
Нунции ничего не ответили, поскольку они действительно пришли не ради богословских дискуссий.
- Нет, господа, Космодан сам решает, кого защитить, а кого покарать, - подытожил Бельзедор, почесывая грудь. - Но я понял, что вы пытаетесь до меня донести. Вы сказали о фетве, но не упомянули интердикт. Он ведь наложен не лично на меня?
- Да, - медленно склонил голову отец Ардениус. - Фетва не обсуждается, но наложенный на твою богомерзкую державу интердикт может быть… снят.
- При определенных обстоятельствах, - добавил брат Эссило.
- Как интересно, - погладил сидящего на коленях кота Бельзедор. - И при каких же обстоятельствах вы можете снять интердикт с нации отъявленных злодеев и пособников Паргорона?
- Если бы вы в самом деле были пособниками Паргорона — ни при каких, - произнес брат Эссило. - С демонами компромиссы невозможны. Но нам хорошо известно, что в твоей державе нет демонистических капищ...
- Во всяком случае официально, - добавил отец Ардениус.
- Религии должны кормить сами себя, - любезно сказал Бельзедор. - Если такие культы и появляются, то не благодаря мне. Но будьте уверены — те демонопоклонники, что у нас все-таки есть, исключительно верны своим идеалам и веруют бескорыстно. Я сторонник свободы совести, господа.
- Именно об этом мы и желаем поговорить, - сказал отец Ардениус. - О свободе совести. Астучия снимет интердикт с твоей державы, если ты делом докажешь, что в ней дозволено любое вероисповедание.
- А, рыночек занять хотят, - проворчал белый кот.
- Эта богопротивная война длится больше полутора столетий, - вздохнул брат Эссило. - Мы не видим каких-либо результатов, кроме все новых и новых смертей.
- И затрат, - процедил отец Ардениус. - Рыцарю Парифату требуется… все больше.
- Понимаю вас, хорошо вас понимаю, - покивал Бельзедор. - Действительно, героизм должен требовать самоотверженности от героя, а не от его окружения. Мы все устали от этой войны, господа, я с вами совершенно согласен.
- В таком случае у нас есть официальное предложение, - достал из рукава пергаментный свиток отец Ардениус. - Оно не будет нигде записано и о нем не будет объявлено вслух. Также интердикт не будет снят открыто…
- Вы будете выглядеть отвратительно, - доверительно поделился Бельзедор. - Жадные попы готовы продавать индульгенции хоть хракам в Паргороне. О каком спасении души можно говорить, когда понтифики пьют какао из чашки Бельзедора?
И он отхлебнул горячего какао.
- Если война за спасение душ твоих прихвостней
