Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Он лжет, - ухмыльнулся Янгфанхофен, с интересом следивший за диалогом. - Титаны им гордятся. Почитают, как одного из лучших представителей своего народа. Одного из самых верных своему жребию.
- А, опять твои враки, Янгфанхофен, - отмахнулся Бельзедор. - Не верь ему, Дегатти.
- Да нет, я склонен поверить больше Янгфанхофену, - задумчиво молвил волшебник. - Он, в отличие от тебя, не врет просто ради самого вранья. Только вот я не понимаю, зачем тебе такое скрывать.
- Это же очевидно, - постучал по виску гохеррим. - Подумай, какой у него жребий. Надолго бы хватило ужасной репутации Темного Властелина, если бы каждый титан простодушно говорил: а, это же наш Бельзедор, он кудесный, мы все его любим?
- Янгфанхофен, замолчи, - процедил Бельзедор.
- Понял, о чем я говорю? - повернулся к Дегатти Янгфанхофен. - Титаны всегда поддерживают чужие жребии, но они не умеют лгать, поэтому просто игнорируют Бельзедора. Делают вид, что его не существует.
- Ого... Даже родня? - изумился волшебник.
- Особенно родня. Титаны поддерживают чужие жребии... иногда вопреки здравому смыслу. Иногда ценой собственных жизней.
- Я помню историю Катимбера, - вздохнул Дегатти. - Непросто быть титаном, конечно.
- Никому об этом не рассказывай, - предупредил Бельзедор. - Иначе я подвергну тебя многолунным пыткам и уничтожу все, что тебе дорого.
- Ладно, хватит уже нам отвлекаться, - хлопнул в ладоши Янгфанхофен. - До утра еще полно времени, успеем рассказать еще несколько баек. И хватит уже про древние эпохи — давайте-ка я расскажу кое-что совсем свежее… об этом я еще никому не рассказывал, потому что сам узнал все детали только на днях.
Nomen illis Legio
1514 год Н.Э., Паргорон, Золотые Холмы.
...Сквозь туман что-то забрезжило. Пришло осознание своего существования. Спутанные обрывки воспоминаний, смутное понимание того, кто он есть… имени не было. Имя он не помнил.
Вокруг струились прохладные потоки. Вспыхивали отдельные эмоции, мысли, сновидения. Осколки, кусочки мозаики. Он и сам был разъят на мириады частиц, распределен по множеству планов бытия… но основной стержень уже сформировался, и на него наматывались ленты прежнего существа…
Это длилось долю секунды. Краткий миг, показавшийся вечностью. Потом перед глазами замерцало, и он очутился на желтом песке. Последний кусочек со звоном встал на место, и в руке появился меч.
Прекрасный клинок. Надежный и острый.
- ...Ого, ты вытащила гохеррима! - донесся издали басовитый голос. - Везет тебе!
- Это… это не просто гохеррим… - донесся другой голос, чуточку испуганный. - Это же…
Он слышал слова, но не до конца осознавал. Они как будто входили в уши, но не касались его существования. В них было не больше смысла, чем в гудении ветра в трубе.
Вдали поднимался замок. С другой стороны стояли какие-то домики. Там возились смертные создания — они делали все то же, что обычно делают смертные, когда не боятся за свою жизнь.
Но к ним уже пришла беда. К ним пришел… гохеррим.
Мысль показалась одновременно старой и новой. Он гохеррим. Ему нужно делать то, что делают гохерримы. Ноги сами понесли вперед, в спину как будто что-то толкнуло. Он должен это делать, потому что… потому что… неважно, он просто должен это делать.
Или нет? Он разве хочет этого?
Кто этого хочет?.. я этого хочу?..
Мысль. Простая, но ясно оформленная. До этого в голове были только инстинкты и ощущения.
Он растерянно остановился. Как ребенок, который собирается вступить в игру, которая ему не нравится. Чтобы понравиться старшим ребятам. Сделать то, чему противится сердце.
Сердце не противилось убийству смертных. Оно жаждало его. Но оно противилось тому, что это происходит по чужой воле. Из-за внешнего импульса.
Худайшидан никогда никому не подчинялся.
Худайшидан?.. что есть Худайшидан?..
- ...Ты уверена?.. - донесся басовитый голос. - Какой-то он вялый. Гниющий Князь уже перерезал бы всех моих крестьян.
- Маска на пол-лица. Кто еще это может быть?
- Условный игровой гохеррим.
- С таким уникальным признаком? Много гохерримов носило маску на пол-лица? Назови хотя бы двух.
- Ну не знаю… В омбредане много случайностей. Ходи, твоя очередь.
- Активничаю.
В спину толкнуло сильнее. Он почувствовал настойчивое желание все-таки сделать то, чего от него хотят. Это было так знакомо… и одновременно незнакомо.
Подчинение кому-то — это как смерть души. А смерть души — это было то, что постоянно угрожало Худайшидану. Тысячелетия страданий, кипящий в крови яд, в любой момент способный его убить… воспоминаний становилось все больше, он все лучше осознавал себя.
Худайшидан. Это имя.
Рядом появилась другая фигура. Закованная в доспехи, с огромным мечом. Враг?.. нет, союзник. Его нельзя трогать. Запрещено.
События развивались стремительно. На поле возникали все новые лица, все новые образы. Какие-то горбатые уроды построили стену, на нее полезли стрелки, огромный червь вырыл тоннель. Кто-то трубил в рог, над башнями порхали летучие создания. Потом явился враг, началась битва.
А гохеррим стоял и смотрел. Меч бессильно болтался в опущенной руке. Ему оказалось проще подчиниться собственному упрямству, чем чужой воле.
Упрямство, да. Это у него есть.
А что еще у него есть? Что у него... осталось?
- ...Он что, сломался? Поплыл? - донесся недоуменный голос. - Связь с Банком нарушилась?
- Тогда если б я активничала, он бы заработал... или исчез, - ответил второй голос, донельзя расстроенный. - Ну ты подумай, мне попался сам Худайшидан… а он не дерется! Я бы тебя разгромила им одним!
- Можешь открыть его сигнатуру?
- Сейчас… не ходи пока, я проверю, что там у него.
Внутри вдруг стало холодно.
