Из истории старообрядцев на польских землях: XVII—ХХ вв. - Эугениуш Иванец

1) Федосеевцы не считали необходимым разводить супругов, которые раньше заключили брак, то есть до перехода в «старую веру» (прежде чем перекрестились). Такую пару именовали «староженами», а их брак согласно 72-му пункту постановлений VI Вселенского собора признавался действительным. От «староженов» требовалось только соблюдение «чистоты», а именно: чтобы они не рожали детей. Нарушение чистоты, т. и. «чадородие», наказывалось. Зато «староженам» разрешалось жить под общей крышей, совместно молиться и потреблять пищу.

2) Единственной правильной надписью на кресте федосеевцы считали: 1НЦ1, согласно писанию евангелистов, и только в 1780 г. они от этой надписи отказались.

3) Приобретенная на рынке пища «очищалась» с помощью молитвы и определенного количества поклонов.

Со временем, когда поморцы ввели у себя молитву за царя, федосеевцы начали их упрекать также и в этом, относясь к этой молитве как к «нововводству» [Иоаннов 1855: 14–17; Макарий 1855: 267, 274; Архимандрит Павел 1885/8: 487–488]. Федосеевское согласие достигло своего расцвета и широко распространилось на северо-восточных землях бывшей Речи Посполитой.

Филипповское согласие было третьим по величине и возникло в результате разногласий в среде поморцев. Старец Фотий, который после ухода в монастырь получил имя Филипп, стал упрекать настоятеля Семена Денисова в том, что тот злоупотребляет властью и не соблюдает его распоряжений как духовного наставника братьев по религиозным вопросам. Несмотря на множество обоснованных обвинений, старец не получил решительной поддержки собора который состоялся 14 октября 1737 г. по поводу разногласий Филиппа с Семеном Денисовичем> [Сборник соборных решений Выгорецкого общежительства: 264–265]. В знак протеста Филипп вместе с группой единомышленников (около 40 человек) после 1737 г. покинул поморцев и приблизительно в 50 верстах от Выга на реке Умбе основал свой собственный скит. Когда с 1739 г. поморцы начали молиться за царя, сторонники Филиппа категорически отказались от такой молитвы. Узнав в 1742 г., что на территорию Поморья повторно прибывает следственная комиссия Квашнина-Самарина, задачей которой было истребление т. и. «ереси галилейской» (отказа от молитвы за царя), заранее предупрежденные о прибытии комиссии сторонники Филиппа решили не впускать ее на территорию скита. Отдавая себе отчет в том, что за невыполнение приказа, связанного с молитвами, они будут подвергнуты пыткам, Филипп и его 38 единомышленников решили скорее погибнуть в огне, чем подчиниться власти. Удержать монахов от воплощения этого решения не удалось, потому что, когда появились солдаты, скит был уже весь охвачен пламенем, а после того, как были взломаны запертые ворота, оказалось, что и колодец был уже заранее засыпан. Многие старообрядцы сочли этот поступок мученичеством за старую веру и неоднократно следовали примеру Филиппа. Продолжатели его учения начали именовать себя филипповцами, или старопоморцами. После смерти Филиппа предводителями согласия стали Терентий и Матвей, которые также враждебно относились к поморцам. <Существовали также подозрения, что это поморцы направили солдат в скит Филиппа [Демкова / Ярошенко 1972: 174–191].> Первоначально филипповцы принимали желающих в свои общины путем повторного перекрещения. В течение непродолжительного времени их ряды пополнились большим количеством сторонников. Имя Филиппа в ореоле мученичества было особенно популярно в Архангельской губернии и в Финляндии [Макарий 1855: 275–276; Любомиров 1924: 60–61; 94–96; Mecherzyński 1861: 76–77].

Кроме общих для всех беспоповцев принципов вероучения, филипповцы соблюдали еще следующие:

1) Отдавали поклоны под крестом без «титлы» (надписи).

2) В перекрестившихся ради «чистой жизни» супружеских парах супруги именовались братьями и сестрами.

3) Были, не колеблясь, готовы к самосожжению или к голодной смерти, если считали это необходимым.

4) Не почитали других икон, кроме собственных.

5) Не признавали икону «Всех скорбящих Радости», перед которой якобы совершилось чудо в 1688 г. в Москве [Архимандрит Павел 1885/8: 501; Макарий 1855: 276; Токмаков 1890].

Среди поповцев поначалу главную роль играли две общины: Ветковская и Дьяконовская.

Ветковское согласие оформилось и развивалось на территории бывшей Речи Посполитой, которая имела общую границу с украинским Стародубьем <как называлась густо поросшая лесом часть черниговских земель> Приверженцы этого согласия исповедовали следующие принципы:

1) Полностью отрицали возможность самоубийства за веру.

2) Чтили иконы, написанные иноверцами.

3) Не считали грехом употребление пищи или мытье в бане совместно с «никонианами».

4) Пользовались собственным миром (освященным маслом, используемым в таинстве миропомазания) (см.: Evdokimov 1964: 311–312), приготовленным из-за отсутствия старого их наставником Феодосием (Вырпиным).

5) Священнослужители ветковцев обладали правом назначать среди светского населения своих заместителей, уполномоченных принимать прибывающих в общины верующих; исповедовать умирающих, грехи которых записывались на бумаге, затем пересылались священнику, который имел право отпускать грехи.

6) Священнослужители ветковцев имели право обеспечивать некоторых стариков т. и. запасными дарами (просфорами), чтобы те могли не только сами причаститься, но и причащать других.

7) Бракосочетание могло совершаться по необходимости в обыкновенной избе или «клети» (кладовой).

Этим правилам следовали также старообрядцы, проживающие на Керженце или в Стародубье [Макарий 1855: 297–298; Рубановский 1882: 675].

Дьяконовское согласие, по-другому именуемое согласием «новокадильников», возникло в старообрядческом центре на Керженце за Волгой. Ее основателем был дьякон Александр, который в 1709 г. принял постриг и на следующий год стал игуменом одного из скитов. В 1716–1719 гг. он вел религиозную полемику с известным преследователем «раскольников» нижегородским архиепископом (с 1719) Питиримом (ок. 1665–1738). 21 марта 1720 г. по поручению царских властей Александр был казнен в Нижнем Новгороде [Есипов 1861: 622–641; Mecherzyński 1861: 81–82; ср. также: Муравьев 1854: 178–204]. Преследования Питирима заставили многих дьяконовцев переселиться из Керженца в Стародубье и на Ветку, откуда их влияние распространялось на старообрядческие поселения в Подолье и в Молдавии. От ветковцев дьяконовцы отличались следующими обычаями и правилами:

1) Во время богослужений они кадили ладаном не дважды прямо (вперед) и третий раз поперек, а «крестообразно», то есть один раз прямо и один раз поперек.

2) Кроме восьмиконечного креста, они признавали четырехконечный крест, однако на практике он встречался у дьяконовцев намного реже.

3) Дьяконовцы не признавали освященного мира, приготовленного ветковцами.

4) «Никониан» дьяконовцы считали еретиками третьей категории и поэтому принимали их в свои общины только посредством т. и. «неправы» (отречения от ереси). В отличие от дьяконовцев, ветковцы сначала причисляли православных к еретикам первой категории (перекрещение было обязательным), потом ко второй (применялось «миропомазание») [Макарий 1855: 299–301; Архимандрит Павел 1885/6: 346–347; Лилеев 1895: 406–407].

Между дьяконовцами и ветковцами очень часто велись оживленные споры, тем не менее их объединяло общее стремление к созданию собственной старообрядческой духовной иерархии. Находясь в сфере влияния предводителей обоих согласий, старообрядческое население очень часто пользовалось услугами одних или других. Выбор священнослужителя обусловливался прежде всего его личным авторитетом [Муравьев 1854: 269–272; Лилеев 1895: 425].

Чернобыльское согласие зародилось в Стародубье, где после объявления Екатериной II (1762–1796) ряда манифестов, провозглашавших идеи религиозной терпимости, между старообрядцами произошел серьезный раскол. Трое простых крестьян, ранее проживавших на Ветке – Иларион,