Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И только глаза по-прежнему пылали абсолютной уверенностью. Его цель осталась неизменной — Империя Зла должна быть разрушена!
Вот теперь Бельзедору, конечно, пришлось отреагировать. Дотянувший до последнего, десять лет закрывавший на происходящее глаза и уши, теперь он пожинал плоды своей глупости. Легионы Страха вышли из своих бараков, выступили против войск ордена, но они не были готовы. Прежде, чем Бельзедоровы орды добрались до северных границ, Моргантос уже захватил несколько провинций, освободил их жителей от гнета Темного Властелина.
Им не очень-то хотелось освобождаться. Они огрызались и нападали на своих спасителей. Другие, напротив, благодарили и славили Рыцаря Парифата при свете дня, но едва заходило солнце — убивали тамплийцев спящими, резали прямо в постелях. Очень скоро сердца рыцарей ожесточились, многие стали приходить к тому же выводу, к которому давно пришел Моргантос — Империю Зла следует выжечь дотла.
Потом на войну явился настоящий противник. Несметные, вооруженные до зубов орды. Начались серьезные бои — битва за битвой, сражение за сражением.
Сам Бельзедор не являлся. Проклятый трус не высовывался из своей цитадели. Легионы вели его приспешники — мерзкие выродки, давно продавшие честь, совесть и сами души свои. Одного за другим повергал их Моргантос Оот.
От его клинка пал Уррембхей, могучий некромант. А потом снова пал. А потом снова. Это был воистину невыносимый противник. И войско он вел гнусное, сплошь из живых мертвецов.
Затем от его клинка пал гоблин Кишкорез. Эти карликовые хосог всего-то триста лет назад объявились на Парифате, но распространились повсюду мгновенно и заслужили справедливое отвращение всех тир, свертль и гемод. Поодиночке гоблины дохли мгновенно, но поодиночке они никогда не сражались.
А худшим из всех стал Эгвендис Оот. Из другой ветви Оотов, давно покинувших Тирнаглиаль — но Оот.Для Моргантоса стало почти личным оскорблением встретить дальнего родича здесь, во главе одного из Легионов Страха, и он потребовал, чтобы никто не смел убить его. Заявил, что сам пронзит черное сердце ренегата.
Потом от клинка Моргантоса снова пал Уррембхей. Он начинал бесить. Тем более, что в этот раз он возродился в останках Эгвендиса. Посчитал это забавным.
- Какой ценный кадр был… - вздохнул Бельзедор.
Дольше всех Моргантос сражался с ужасным волшебником Мерзопаком. Пятьдесят Восьмым этого имени. А потом еще и с его сыном, Мерзопаком Пятьдесят Девятым. Всего же от руки Рыцаря Парифата на протяжении этих войн пало пять разных Мерзопаков, но трое остальных — значительно позже.
Казалось, что орды Темного Властелина неисчерпаемы. Но все-таки он был ограничен только одной страной, и число его прихвостней все же было конечно. А на стороне Моргантоса был весь остальной мир.
Когда Парифат увидел, что в этот раз Империя Зла и впрямь может оказаться повержена, всех охватило воодушевление. Те, кто прежде смотрел на успех кампании коршуном, стали особенно рьяно засылать помощь — деньгами, оружием, войсками. Они хотели успеть оказаться в числе победителей, войти в число тех, кто уничтожит Темного Властелина.
Но до победы было далеко. После успехов первых лун дело застопорилось. Сражаться в Империи Зла оказалось тяжелым делом — сама ее природа обращалась против захватчиков. А лорд Бельзедор не переставал слать проклятия и бедствия из своей цитадели.
Каждую провинцию тамплийцы выгрызали с боем. Оставив мысль о стремительном взятии Бриарогена, они стали закрепляться на уже взятых землях. Откусывать понемногу, возводить крепости и замки. Шаг за шагом, год за годом — пока в двести девятом году не подошли к столице.
Осада Бриарогена продлилась еще три года. Теперь с боем брали каждый квартал, каждую улицу. Три года непрекращающихся боев и постепенно тающие силы Темного Властелина.
Казалось, что успех уже в руках. Моргантос уже обсуждал со своими воеводами грядущий штурм Цитадели Зла.
Но тут оказалось, что Бельзедор еще многое приберегает в рукаве.
Он как будто до последнего играл в поддавки, чтобы рассредоточить силы Моргантоса по стране. Ему везде приходилось оставлять войска, чтобы удерживать провинции от бунта, чтобы не давать им ударить в спину. А земли даже через двенадцать лет кишели чудовищами и опасными колдунами.
И когда Рыцарь Парифат объявил решающую битву, когда войска ордена подошли к Цитадели Зла… Бельзедор наконец появился лично.
Это был день ужаса. Абсолютный кошмар. Небо потемнело от крыльев драконов, из моря поднялись гигантские левиафаны, а земля выпустила такую тьму мертвецов, будто все покойники Империи Зла вышли сражаться за своего властелина.
И над Бриарогеном, над Цитаделью Зла загрохотали барабаны и загремели раскатистые гимны.
Бессмертно зло и умереть не может,
Поднимутся из недр мертвецы!
Возьмут клинки умершие отцы!
И кость врага собачий клык изгложет!
Пусть цепь звенит, пусть снова свистнет плеть
Над тем, кто непокорен Властелину!
Согнут кнуты его прямую спину!
Бессмертно зло, не может умереть!
И сам Бельзедор впервые за двенадцать лет вступил в бой. Он оказался неизмеримо страшней всех своих приспешников. Закованный в глухие шипастые доспехи, с пылающим кнутом, черный великан шагал сквозь строй тамплийцев, как раскаленный нож сквозь масло. Никто не мог ничего с ним поделать.
Это был разгром. Позорное, сокрушительное поражение. За все предыдущие годы Моргантос не проиграл ни одной баталии, но сегодняшний день стал расплатой за каждую его победу. Темный Властелин уничтожил половину его войска, а уцелевшие беспорядочно отступили, откатились обратно на север, в давно захваченные земли, в крепости и замки.
Там, скрывшись за мощными стенами и кольцами защитных чар, тамплийцы стали зализывать раны и снова копить силы.
- Мы его недооценили, - угрюмо произнес Моргантос, глядя в окно.
Там простирались бесконечные ряды шатров. Тысячи и тысячи. Повсюду пылали костры, у них сидели рыцари и простые ландскнехты. Люди, эльфы, гномы, цверги, тролли, фелины, симы, дердении, сил-уни, циклопы, глориоманты и кобрины… тут были разумные со всех концов Парифата.
Главный лагерь
