Книга Москвы: биография улиц, памятников, домов и людей - Ольга Абрамовна Деркач
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А церкви – уцелели. На той же Гончарной улице, но ближе к Таганской площади, уже три с лишком века без перерыва – редкий случай – на советскую власть трудится изумительная нарядная церковка Успения Богородицы в Гончарах. Гончары немало поспособствовали украшению своего приходского храма. Восхитительны изразцы – большей частью работы Степана Полубеса, о котором мы уже рассказывали в главе «Измайлово». «Государев мастер Степан Иванов Полубес», живший, кстати, тут же в Гончарах, исполнил и цветные горельефы, изображающие четырех евангелистов.
Церковь Николы на Болвановке стоит близ Садового кольца в самом конце Верхней Радищевской улицы, переименованной в 1919 году из Верхней Болвановской. Пусть вас не смущает название: никакие тупицы тут не проживали, а обитали, считает краевед и историк Петр Сытин, ремесленники, изготовлявшие деревянные болванки для шляп. Есть и другая версия, что в давности стояли тут языческие божества – болваны по-тогдашнему. Знаток старинной архитектуры решит, что храм – современник царя Алексея Михайловича и выстроен в середине XVII века. И оплошает: знаменитый зодчий Осип Старцев возводил его уже при Петре I, и считают, что, в пику царю-реформатору, демонстративно следовал старой моде – горка кокошников, шатровая колокольня. Красно-белый образчик московского барокко словно бы перекликается через дорогу с бывшим электротеатром «Вулкан». После революции тут играл спектакли филиал Малого театра, а затем открылся Театр драмы и комедии. Малопосещаемый театрик совсем было захирел, но тут в него в 1964 году целиком влили выпуск Театрального училища имени Щукина вместе с педагогом Юрием Любимовым и дипломным спектаклем «Добрый человек из Сезуана». Театр под руководством Любимова немедленно стал одним из самых модных и на самом деле творчески состоятельных театров Москвы. Свободно мыслящий театр начали идеологически душить, но одновременно физически расширять: со стороны нынешнего Земляного Вала, а тогдашней улицы Чкалова, в конце семидесятых к нему пристроили новое здание. Любимов выступил соавтором архитекторов – по его замыслу часть стены отодвигалась, как занавес, и Москва становилась участником спектакля.
Двенадцать улиц веером расходятся от гигантской Таганской площади, сотворенной реконструкцией 60-х годов из Верхней и Нижней Таганских площадей. Воронцовская, к примеру, доведет вас до Крестьянской Заставы, а Большие Каменщики – до Новоспасского монастыря. По дороге Каменщики расскажут, что была здесь некогда слобода каменщиков, от которой и следа не осталось. А рядом лежащая улица Малые Каменщики хранит свою тайну, но мы ее раскроем. Именно тут некогда была Таганская тюрьма с ночами, полными огня, – ночью свет в тюрьме не выключали. Теперь от острога остался лишь малый след – в хрущевскую оттепель тюрьму взорвали. «Разломали старую Таганку подчистую и ко всем чертям!..» – спел по этому поводу Владимир Высоцкий, еще не зная, что через год поступит в театр на Таганке и до конца жизни будет ходить сюда на работу.
Триумфальные
Триумфальная неразбериха
«По всей Москве есть только два трезвых кучера, и то один – баба с калачом». Эту поговорку мы вычитали в книжке «Москва и москвичи» Гиляровского в главе «Вдоль по Питерской». Второй трезвый кучер, по мнению остроязыких москвичей, – это Аполлон, венчающий фронтон Большого театра, а богиня славы с венком в руках, управляющая колесницей на Триумфальной арке, – и есть «баба с калачом» в вольном переводе на язык простонародья. Человеку, мало-мальски знающему историю Москвы, и название главы у Гиляровского не покажется странным: во времена, когда дядя Гиляй писал свой классический труд, Триумфальная арка стояла как раз на питерской дороге – на площади Тверской Заставы. Еще лет несколько тому назад нам пришлось бы пояснить, что это площадь Белорусского вокзала, но теперь от этой необходимости мы избавлены: Тверскую Заставу вернули на карту Москвы.
Еще интереснее ответ на вопрос, заданный в той же главе студентом из провинции: почему станция трамвая на пустой площади у Садовой называется «Триумфальные ворота», а эта, у живых Триумфальных ворот, – «Тверская Застава»? Главный бытописатель Москвы лаконично объясняет, что Тверская Застава есть конец Тверской улицы, что ворота лет сто назад (в его, начала XX века, летосчислении) поставлены в память войны 1812 года, а по Садовой когда-то были деревянные Триумфальные ворота, но они лет 150 как сломаны, а название местности сохранилось. С Тверской Заставой, пожалуй, все понятно, а вот с воротами – не вполне. Попробуем разобраться.
В Древнем Риме триумфом назывался торжественный въезд в город полководца-победителя. И первые триумфальные арки родом оттуда же – из античного Рима. В Россию эту западную моду завез Петр I. Прозванная «воротами» на русский лад первая Триумфальная арка встала в 1696 году у Каменного моста – так отпраздновали взятие Азова. Потом для строительства «Триумфальных врат» на долгие годы облюбовали площадь у Тверских ворот Земляного города. Арка сменяла арку, благо поводов хватало: то царь Петр победоносно завершил Северную войну, то царица Анна Иоанновна на коронацию въезжает, то еще победоносная война, то опять монарха коронуют… Последней постоявшей на этой площади была арка для въезда на коронацию Павла I. В самом начале XIX века ее снесли, а в 1824 году площадь назвали Триумфальной – в память всех этих многочисленных арок.
Через три года порешили поставить в Москве каменную Триумфальную арку в честь победы в Отечественной войне. Казалось бы: вот вам площадь с готовым названием – и стройте! Но рассудили иначе: монументальное сооружение возвели на месте деревянной арки, через которую в 1814 году торжественным маршем входили в Москву победители Наполеона. Почему в 1814 году арку не построили на привычном месте? Эта загадка еще ждет своего царя Эдипа. Рискнем лишь предположить, что после пожара Москвы здесь было сплошное пепелище, вот и нашли свободное место попригляднее.
Спроектировал арку Осип Бове, и вышла она –
