Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

что надлежащее отношение между бумажными и чеканенными деньгами устанавливается в каждом обществе естественным путем; далее мы убедились, что три четверти обращающихся у нас бумаг сами регулируют свой курс и что ограничения, касающиеся остальной четверти, привели к бесполезной трате капитала; наконец, факты доказывают нам, что система денежных знаков, которая сама себя регулирует, оказывается и более безопасной, и более дешевой. После этого мы можем утверждать с полным основанием, что законодательное вмешательство не только бесполезно, но вредно.

Если государство порождает зло, принимая на себя управление системой денежных знаков, то оно делает еще более зла, прямо превращаясь в банкира. Правда, что нет никакого прямого нарушения своих обязанностей со стороны государства в том, что оно выпускает кредитные билеты. Предложение платежных обязательств людям, желающим их принять, не заключает в себе ни нарушения человеческих прав, ни взимания сборов для незаконных целей. Если бы государство ограничивалось этим, то оно не производило бы никакого вреда, но, по существующему теперь обыкновению, государство обращает свои кредитные знаки, или, лучше сказать, банковые билеты своих доверенных в законную платежную монету и этим не только нарушает закон равной свободы, но порождает злоупотребления, невозможные при других обстоятельствах. За постановлением, что кредитные знаки его агента должны быть принимаемы в уплату по всем взаимным требованиям, возникающим между частными лицами, следует, при первом удобном случае, дальнейший шаг по этому пути и постановляется, что те же кредитные знаки должны быть принимаемы от самого агента в уплату по всем его обязательствам. Как скоро это сделано, то он уже не затрудняется заключением обязательств, потому что по ним можно уплачивать бумагами. Бумаги выпускаются в неопределенном количестве и падают в цене; такое падение в цене по существу своему есть прибавочный налог, взимаемый без народного согласия; будь это налог прямой, он заставил бы граждан обратить внимание на чрезмерность государственных расходов и осудить ту войну, которая вынуждает его. Так как, с одной стороны, упадок денежных знаков и все сопряженное с ним зло не могли бы иметь места, если бы посредством законодательных распоряжений парламента обмен кредитных билетов на звонкую монету не объявлялся необязательным для правительства, а с другой – признание кредитных билетов неразменными может иметь место только для целей государственных банкирских оборотов, то и является достаточное основание для того, чтобы государственный банк считать вредным. Найдутся, может быть, люди, которые убеждены, что случайный вред, порождаемый государственным банком, вознаграждается более чем с избытком постоянным снабжением кредитными знаками на многие миллионы, так как знаки эти нельзя было бы заменить другими, пользующимися одинаковым доверием. На это следует возразить, что если бы Банк Англии не имел связи с государством[115], то его кредитные знаки обращались бы в таких же обширных размерах, как теперь, лишь бы владельцы Банка продолжали заботиться о том, чтобы его актив более чем на три миллиона превышал пассив, как это оказывалось до сих пор постоянно на полугодичных собраниях.

Существует еще одно отношение государства к денежным знакам: оно чеканит монету. С теоретической точки зрения можно допустить, что государство может чеканить золото и серебро, не противодействуя истинным своим отправлениям. На деле, однако же, выходит, что монета никогда не чеканится без различных нарушений прав граждан. По тем же самым причинам, по которым государство не может с выгодой конкурировать с частными лицами в других отраслях промышленности, оно не может соперничать с ними и в этой – истина, очевидная для всякого, кто вникнет, как ведутся дела монетного двора. Если же государство не в силах выдерживать конкуренцию частной предприимчивости, то оно может чеканить монету без потери только тогда, когда запретит чеканку частным лицам. А поступая таким образом, государство уменьшает свободу человеческой деятельности точно так же, как и при всяких других ограничениях промышленности, т. е. совершает несправедливость. В окончательном результате нарушение закона равной свободы приводит такое общество к необходимости платить за металлические деньги более, чем необходимо.

Немало, вероятно, найдется людей, которые будут держаться того убеждения, что непомерное распространение фальшивой монеты можно предупредить только при существовании государственного монетного двора. Придерживаясь такого взгляда, они, однако же, упускают из виду, что при естественной системе будет существовать такого же рода ограждение от этого зла, как и теперь. Легкость, с которой можно отличить настоящую монету от фальшивой, служит в этом отношении во всяком случае окончательной гарантией, и гарантия эта была бы столь же действительна при свободном чекане, как и теперь. Безопасность, которую доставляет наказание «фальшивых монетчиков», существовала бы и тогда, потому что на обязанности государства лежит суд над платящими «под ложным предлогом» дурной монетой за хорошую. При отсутствии законодательной регламентации, конечно, ничто не помешает чеканящим монету выпускать деньги по новым монетным системам, самых разнородных наименований и самого различного содержания драгоценного металла, но ведь новая монетная система, или какое бы то ни было изменение в чекане ходячей монеты будет вводиться занимающимися этим делом только тогда, когда общество приобретет от того какое-нибудь очевидное преимущество. Если бы дозволено было частным лицам чеканить монету, то владельцы монетных дворов должны были бы чеканить точно такие же деньги, какие теперь в обращении, потому что других не принимали бы. Что касается до ее размеров и веса, то ведь ту монету можно было бы мерить и взвешивать точно так же, как теперешнюю (и сначала это делалось бы, конечно, с большими предосторожностями). Что касается доброкачественности металла, то она всегда была бы обеспечена ревнивым наблюдением других монетчиков. Конкурирующие между собой фирмы стали бы пробовать монету своих конкурентов при первом подозрении, что она несогласна с установившейся пробой, и, окажись их подозрения основательными, они легко нашли бы способ для распространения этого известия. Одного случая подобного обличения с его непременным последствием – разорением было бы достаточно, чтобы отучить пускать в оборот монету ненадлежащего достоинства[116].

Весьма вероятно, что многие читатели усомнятся в правильности этих рассуждений, хотя и не будут в состоянии сделать определенных возражений.

Убеждение, что настоящая монетная система, система самостоятельная и только с виду приводимая в действие государством, улучшилась бы, если бы освободилась от государственного контроля, принадлежит к числу таких взглядов на вещи, которые часто не удается распространить, несмотря на самые сильные доказательства. Привычка имеет в этом случае такое же влияние на людей, как и во многих других; во Франции уже с давних пор назначенные правительством власти определяют время для сбора винограда, и люди, занимающиеся виноделием, до того к этому привыкли, что стали считать такое распоряжение полезным. Осуществленный факт имеет на