Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

тем кратковременным опытом, какой сделан был у нас в последнее время. Далее мы утверждали, что если бы ожидаемые преимущества нашли для себя полное осуществление, то они были бы куплены слишком дорогой ценой, потому что их можно было бы достигнуть только посредством равносильного замедления прогресса в несравненно более важных отраслях общественной жизни.

XXIX

Монетная система, почтовые учреждения и т.д

§ 1. Нераздельность идеи о денежных знаках от идеи о правительстве, контроль законодателей по отношению к монетной системе и привычка смотреть на этот контроль как на дело само собой разумеющееся до такой степени распространены и до такой степени укоренились, что едва ли кому приходило в голову спросить себя: каковы были бы результаты, если бы контроль этот уничтожился? Едва ли есть хоть один случай, в котором бы необходимость государственной опеки пользовалась таким всеобщим признанием; ничто не может показаться более поразительным, чем опровержение подобной необходимости. Несмотря на это, мы должны ее отвергать.

Очевидно, что всякие законы, вмешивающиеся в обращение денежных знаков, не могут быть издаваемы государством без нарушения своих обязанностей. Запрещать выпуск чеканных или бумажных денег или принуждать принимать подобные деньги в обмен за товары – значит нарушать право мены; значит мешать людям производить обмен, который при отсутствии запрещения был бы произведен, и принуждать их к обмену, на который бы они не изъявили своего согласия. Выходит, что и в этом случае нарушается закон равной свободы (гл. XXIII). Если в нашем общем принципе заключается истина, то поступать таким образом в этом частном случае будет настолько же несправедливо, насколько и неполитично. Люди, требующие от правительства подобной деятельности, должны разочароваться: всякие правительственные распоряжения в этом отношении не только излишни, но неизбежно несправедливы и вредны.

Система денежных знаков в каждом обществе в окончательных своих результатах зависит, подобно всяким другим учреждениям, от нравственного развития его членов. Среди народа совершенно бесчестного все коммерческие сделки должны производиться на наличные деньги или товары; платежные обязательства вовсе не могут иметь обращения, потому что уплата по ним совершенно невероятна. Наоборот, среди совершенно честного народа будут обращаться только одни бумажные деньги; никто тут не будет делать обещаний, превышающих его средства, обещания уплаты будут приниматься во всех случаях без всякого колебания; металлическая монета сделается излишней и будет служить только мерой цены. Во время переходного состояния, где люди не совершенно бесчестны и не вполне честны, должна, следовательно, существовать смешанная система обращения денежных знаков; отношение чеканенных денег к бумажным будет сообразовываться со степенью доверия, которое люди питают друг к другу. Такого заключения, по-видимому, невозможно избежать. Чем более будет преобладать обман, тем в большем числе сделок продавец не будет уступать свои товары иначе, как за равноценное имущество, имеющее внутреннюю стоимость, тем значительнее будет количество металлической монеты, требующейся в обращении, тем более будет преобладать циркуляция металлических знаков. Наоборот, чем более будут люди питать друг к другу доверия, тем чаще они будут принимать при платежах бумажные знаки, векселя, банкирские документы, тем реже будет требоваться золото и серебро, и тем меньше его будет в обращении.

Таким образом, обращение монеты регулируется само собой, если предоставлено своему естественному течению. Законы ни в каком отношении не могут произвести здесь улучшения, но могут породить неурядицу и действительно постоянно ее порождают. Совершенно справедливо, что на обязанности государства лежит принуждение всякого к надлежащему исполнению данных обязательств, все равно, будет ли он купцом, или частным банкиром, или акционером в компании на акциях. Но ведь поступать таким образом – значит только охранять права людей, блюсти правосудие; это входит в состав нормальных обязанностей государства; тогда как идти далее – ограничивать выпуск, воспрещать бумажные знаки известного наименования – настолько же вредно, насколько и несправедливо. Как скоро обращение бумаг принимает меньшие размеры, чем оно могло бы принять, то через это неизбежно увеличивается обращение чеканенных денег. Так как звонкая монета заключает в себе капитал, от которого народ не получает процентов, то излишнее ее увеличение есть не что иное, как добавочный налог, равный процентам с капитала, помещенного в излишних деньгах.

При существовании законных ограничений, люди все-таки по-прежнему будут более всего в зависимости от господствующей в их среде степени добросовестности и просвещенного понимания своих интересов. В самом деле, владелец банковых билетов может считать свой капитал вполне верным только тогда, когда в сундуках банкира будет достаточно денег, чтобы произвести уплату по всем выпущенным им бумагам; но ведь соблюдение подобного условия равносильно уничтожению всякого основания к выпуску кредитных билетов. В настоящее время большая часть бумажных знаков, находящихся в обращении, остается безо всякой гарантии. Обращающиеся векселя[111] представляют собой сумму обязательств, в три раза превышающую бумажные знаки; однако же они не подвергаются никакому контролю. Для их обеспечения не принимается никаких особенных мер, их размножению не поставляется никаких границ, они имеют один естественный предел – кредит, который люди признают безопасным оказывать друг другу.

Мы недавно сделали совершенно убедительный в этом отношении опыт. В Англии банкирские обороты подвергались постоянному контролю то посредством дарования привилегии Английскому Банку, то посредством ограничения числа банковых товариществ, то с помощью запрещения заводить в известном районе банки, занимающиеся выпуском билетов, то предписывая размеры выпуска этих последних; «не проходило нескольких лет без издания нового закона или новой регламентации, порожденных фантазерством или модной современной теорией»[112]; постоянным своим вмешательством мы предупреждали общественное мнение и старались увеличить опытность самих банкиров, приспособляя ход их дела к тому, чтобы дать им самое лучшее и безопасное направление[113]. В то же самое время в Шотландии почти в течение двух столетий существовала система банков, не подвергавшаяся никакому контролю, – там господствовало вполне свободное обращение денежных знаков. Каковы же были относительные результаты? В Шотландии оказалось преимущество и на стороне безопасности, и на стороне экономии. Превосходство безопасности доказывается тем, что там было несравненно меньше банкротств, чем в Англии. В Шотландии никогда не существовало закона, который бы ограничивал чей бы то ни было выпуск банковых билетов, между тем на практике ни один нерасчетливо выпущенный или небезопасный билет не мог пойти в обращение[114]. Естественная гарантия в этом случае оказалась более действительной, чем законодательная. Экономия доказывается тем, что Шотландия удовлетворяла своим потребностям в денежном обращении посредством 3 500 000 фунтов, тогда как в Англии циркулировало от 50 000 000 до 60 000 000 фунтов; по соразмерности с населением в Англии потребовалось втрое больше денежных знаков, чем в Шотландии.

Итак, априористическим путем мы пришли к убеждению,