Сборник повестей и рассказов - Андрей Люмнов

мы вам поправим, лучшими врачами. И денег заплатим. Но ваш интеллект намного ценнее при вас, — парировал Комов. — Что ещё для работы нужно?

— Вот список оборудования, — Арсений положил на стол исписанный лист. — Многое — штучный товар, только под заказ. Пока готовится, займёмся подбором персонала. Хотим обзвонить бывших коллег и набрать молодых, рьяных. Но этими надо контракт составить максимально жёсткий, чтобы не ушли из проекта через год-два. Например пообещать служебные апартаменты на время работы и, через десять лет, квартиру в собственность. Мы можем через десять лет себе позволить дом для научных сотрудников?

— Мы можем сейчас купить хоть квартал в центре!

— Не надо так рано. Не раньше чем через десять лет.

— Разумно. Кстати, Арсений Дмитрич, а ты чего в свою старую квартиру вернулся?

— Уже доложили? Там думается лучше. Большая библиотека. И паркет, по которому я под стол пешком ходил. Хотя я уже  подумываю себе построить дом. Но сейчас некогда этим заниматься.

— С домом поможем. Подберут варианты, в конце недели выберешь участок. А вы, профессор? Довольны апартаментами?

— Апартаменты на то и апартаменты, что они не квартира… Стерильно там всё. По линеечке. Нет творческой атмосферы. Мне бы комнату в старом фонде.

— Подберём квартиру! Сколько комнат нужно? Три? Пять?

— Что вы! — запротестовал профессор. — Зачем мне одному столько? Мне бы комнату. В настоящей коммуналке. В доме с историей и чёрной лестницей.

Комов на секунду замер, затем медленно кивнул.

— Понял. Фирма купит коммуналку. Целиком. А для аутентичности поселим туда ваших коллег. Будет у вас научная коммуна. Годится?

— Заманчиво, — задумался профессор. — Давайте попробуем…

— Тогда на сегодня всё. Кабинет для вас подготовили, смежный с Арсением. Секретарша пока общая на двоих, но уже ищем варианты.

Они вышли, оставив Комова размышлять над новой, пугающей и грандиозной аферой, где разменной монетой становился человеческий интеллект.

 

Набор персонала для «ГнозИИса» превратился в спецоперацию, которую, как макраме, плела Мария.

Первым делом Арсений и профессор Светлов составили список «золотого фонда» — бывших коллег, тех самых «сумасшедших алхимиков», которых когда-то разбросало по неудачным проектам, провинциальным вузам и даже совсем не научным сферам.

Мария обзванивала их лично, используя заранее подготовленные коды-пароли из прошлого:

— Здравствуйте, Иван Петрович? Вам звонит помощница Арсения Дмитриевича Волкова. Он просил передать: «Уравнение Шрёдингера всё-таки имеет решение». Готовы с ним встреться, что обсудить это? Завтра в десять вам удобно? Мы пришлём за вами машину.

Для тех, кто «плавил свинец» вместе со Светловым в 90-е, фразой-паролем было: «Иван Ильич вернулся к расчётам. Нужны лучшие умы».

Бывших учёных возвращали из самых неожиданных мест: кто-то преподавал физику в глухой сельской школе, кто-то работал системным администратором, а один талантливый нейрофизиолог и вовсе ушёл в буддийский монастырь. Но услышав кодовую фразу, большинство соглашалось на встречу. Их манила не зарплата (хотя и она была фантастической, но сумму они узнавали уже на подписании документов), а возможность вернуться к Науке с большой буквы.

Параллельно шла охота за молодыми дарованиями. Мария, пользуясь связями «Эдема», получила доступ к закрытой базе победителей международных олимпиад и авторов перспективных диссертаций.

Отбор был жестоким. Кандидатов приглашали на собеседование к Арсению и профессору, где те задавали нестандартные задачи, выходящие далеко за рамки учебной программы.

— Представьте, что вам нужно описать математически процесс зарождения симпатии, — мог спросить Светлов. — Не эмоцию, а именно энергетический импульс.

Тех, кто не тушевался и предлагал смелые гипотезы, ждал второй этап — встреча с Комовым. Генеральный оценивал не знания, а  лояльность.

— Допустим, ваше открытие может принести миллиарды, но его придётся похоронить на 20 лет по соображениям безопасности. Ваши действия?

Правильным ответом было: «Это не моя зона ответственности. Если руководитель принял такое решение, то у него были на это основания».

Каждому принятому сотруднику предлагался контракт, который одновременно был и мечтой, и кабалой — лаборатория с любым оборудованием по первому требованию, доступ к базам данным «УдоВольта» и «Берсерка», зарплата, в десятки раз превышающая академическую, и главный приз — служебное жильё на время работы и квартира в собственность через 10 лет безупречной службы. Но были и жёсткие ограничения — очень жёсткие условия соглашения о неразглашении. Утечка любой информации каралась гигантскими штрафами и конфискацией всего имущества. Контакты с внешним миром — только через корпоративную службу безопасности. Фактически, сотрудники переселялись в специально купленный «Эдемом» закрытый кампус с собственной инфраструктурой.

Для Светлова и его «старой гвардии» Комов, как и обещал, приобрёл просторную коммуналку в старом доме на Петроградской стороне. Это было их «сумасшедшее логово» — заваленное бумагами, с досками, исписанными формулами прямо на обоях, и с неизменным запахом кофе и старой бумаги. Именно здесь, вдали от стерильного блеска головного офиса, рождались самые смелые идеи «ГнозИИса».

Через месяц команда представляла собой уникальный симбиоз: «мозговой трест» — опытные, «закалённые» учёные, работающие на энтузиазме и ностальгии по большой науке, «рабочие кони» — амбициозная молодёжь, горящая идеями и соблазнённая неслыханными ресурсами и условиями и «цепные псы» — юристы и служба безопасности «Эдема», обеспечивающие информационную герметичность проекта.

И все они, от маститого профессора до вчерашнего аспиранта, были лишь винтиками в грандиозной машине, конечную цель которой знали лишь трое: Комов, Волков и Светлов. Даже Игорь не привлекался к проекту. Да он его особо и не интересовал — он был настолько доволен количеством нулей на своём счёте и раскрепощённостью своей секретарши, что у него ни на что больше не оставалось ни времени, ни мыслей.

 

Отношения Марии и Арсения довольно быстро перестали быть тайной. Слишком часто они приезжали вместе и уезжали с работы в одном автомобиле, и в их взглядах появилась та самая уверенность, которую не скрыть.

К их удивлению, это вызвало не волну сплетен, а почти всеобщее одобрение. Коллеги видели в этом красивый роман, а Виктор Комов — идеальный инструмент для привязки ценного сотрудника. Однажды он вызвал Арсения к себе и, без лишних предисловий, протянул конверт.

— Это не бонус. Это предсвадебный подарок, — сказал он, и в его каменных глазах мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее человеческую теплоту. — Участок. Выбирайте сами, где хотите. Считайте это инвестицией в вашу лояльность.

Они потратили несколько недель, объезжая окраины города, пока не нашли то самое место — на берегу Финского залива, с видом на сосны и воду.

— Здесь, — сказал Арсений, — будем каждый день видеть «сосны на