Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика - Федор Раззаков

Если бы Романов пришел к власти во второй половине 70-х, развитие страны могло пойти бы совсем по иному сценарию. Этот энергичный державник («наиболее перспективный деятель партии», по д’Эстену), прекрасно знающий цену либералам-западникам, мог перевесить чашу весов в державную сторону и взять процесс капитализации в «ежовые рукавицы» (то, что сделал в Китае Дэн Сяопин). Ведь на дворе был 1976 год, и времени у страны было еще достаточно, чтобы попытаться вытянуть ее из того болота, куда она скатывалась. Короче, если бы разрядку в СССР «оседлали» продержавные силы, советская история (а также, кстати, и мировая) могла пойти совершенно по иному пути. Можно было бы сохранить «дерево жизни», о котором говорил в своем спектакле Райкин. Никакой горбачевской перестройки бы не понадобилось – реформы начались бы раньше, и номенклатуру повел бы к ним не генсек-предатель.

Кто-то спросит: какой в таком случае оказалась бы судьба самого Райкина, если Романов был его давним недоброжелателем? Вполне вероятно, что не слишком благополучной. Хотя возможен был и другой вариант – более предпочтительный для сатирика. Ведь, как это часто бывает, место меняет человека: все-таки одно дело руководить большим городом, и совсем иное – огромной страной. Поэтому, окажись Романов в кресле генсека, ему пришлось бы выбирать между разными либералами: прогрессистами и консерваторами. Райкин относился к последним, поэтому у него было больше шансов ужиться с романовской властью.

Увы, но Романов к власти допущен так и не был, поскольку вороватая часть номенклатуры прекрасно поняла, какая участь ее ожидает при таком генсеке. Ведь у себя в Ленинграде Романов прослыл жестким руководителем, от одного окрика которого все подчиненные приходили в трепет. Как будет вспоминать работница Ленинградского обкома Юлия Демченко: «Конечно, Григорий Васильевич был строгим, придирчивым, иногда просто грубым, но разносы устраивал за дело. Он был настоящий лидер, хозяин – когда по Смольному шел, все вокруг замирало…»

В итоге вороватая номенклатура оставила у руля удобного ей полудряхлого Брежнева, который промотает время аж до 1982-го. Каждый год генсек будет устраивать показательные «праздники», которые станут вызывать у населения прогрессирующую аллергию. Взять хотя бы декабрь того же 1976-го, когда генсеку стукнуло 70 лет. Такой вакханалии награждений, какая случилась тогда, Советский Союз не знал ни до этого, ни после. В те дни буквально все средства массовой информации лезли вон из кожи, чтобы отразить на своих страницах эту дату: например, в далеком от политики журнале «Наука и жизнь» генсеку была посвящена публикация аж на 18 (!) страницах под названием «Пламенный борец за мир, за коммунизм». Не отстают от своих коллег и кинематографисты: в кинотеатрах Москвы в те дни шло 14 (!) документальных фильмов про Брежнева, среди них: «Борцу за мир, за идеалы коммунизма», «За выдающийся вклад в дело мира», «На переднем крае мира», «Родина славит героя» и др.

Кстати, сам Райкин тоже принял участие в этих торжествах. Вот как об этом вспоминает Р. Ткачев (главный администратор райкинского Театра миниатюр с лета 1966 года):

«В день 70-летия Брежнева (19 декабря 1976 года. – Ф. Р.) мы работали в Московском театре эстрады. Предполагая, что Аркадий Исаакович будет приглашен на правительственный концерт, я спланировал спектакль на дневное время и назначил начало на 13 часов. За два или три дня до юбилейной даты выяснилось, что, в отличие от прошлых лет, торжество в Кремле начнется в 16 часов. Все билеты к этому времени были уже распроданы, и мы решили спектакль не отменять, а сократить на 10–15 минут (обычно он шел не менее 3 часов). К антракту из Министерства культуры СССР приехал заместитель начальника Управления музыкальных учреждений Коновалов, чтобы лично сопровождать Аркадия Исааковича в Кремль. Антракт немного сократили, и Аркадий Исаакович решил, что в финале спектакля он вместо обычных трех монологов прочтет только один: оставшегося времени хватит, чтобы успеть в Кремль, благо от Театра эстрады до Кремля не более пяти минут езды. Кончилась последняя миниатюра, и Райкин вышел на сцену с заключительными монологами. Прочитал первый. Как всегда, бурные аплодисменты. Он начинает второй. На часах – без пятнадцати три. Несчастный Коновалов побледнел, а Аркадий Исаакович приступил к чтению третьего. Когда занавес закрылся, он с виноватой улыбкой сказал, что не мог обидеть зрителей…»

Отметим, что самого Аркадия Райкина многие деятели культуры воспринимали как второго… Брежнева. Шутка ли: 34 года руководить одним и тем же театром! Впрочем, таково было знамение того времени – подобных долгоиграющих руководителей было чуть ли не полстраны как в политике, так и в культуре. И это притом, что почти на каждом углу висели транспаранты с надписью: «Молодым везде у нас дорога, старикам везде у нас почет». Однако дорогу молодым старики уступать не спешили. Впрочем, там и молодежь была соответствующая – мельче калибром, чем их предшественники. В итоге второго Аркадия Райкина в стране так и не появилось. Хотя сам он возлагал определенные надежды на отдельных представителей эстрадного цеха. Например, на Геннадия Хазанова.

Всю первую половину 70-х тот активно торил дорогу к славе, будучи артистом Москонцерта и выступая в сборных представлениях с пародиями на известных людей (в том числе, кстати, и на Аркадия Райкина). Наконец, в 1975 году, после успешного выступления на V Всесоюзном конкурсе артистов эстрады (октябрь 1974-го, где он поделил 1-ю премию со своей соплеменницей из Киева Кларой Новиковой), началась настоящая слава Хазанова. Его стали постоянно показывать по ТВ, свет увидела гибкая пластинка, где он исполнял пародии на спортивного комментатора Николая Озерова, поэта Роберта Рождественского, на Аркадия Райкина. Однако самым знаменитым номером Хазанова стал «Монолог учащегося кулинарного техникума», который он впервые исполнил еще в самодеятельности МИСИ в конце 60-х (одним из авторов монолога был студент этого института Лион Измайлов). Хазанов играл робкого, доверчивого «маленького человека», чье простодушие нередко оборачивалось житейской мудростью. Впрочем, в длинной череде монологов этого учащегося было много разных тем: от действительно философских до житейско-бытовых, а то и просто хохмических. Например, в сценке «Арбуз» кулинар мучился весьма «сложной» проблемой: где найти туалет?

Но вернемся к Аркадию Райкину.

Итак, в спектакле «Зависит от нас…» за ним были почти все монологи, и только в двух сценках были задействованы остальные актеры театра. То есть и в этом случае Райкин тянул все одеяло на себя.