Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика - Федор Раззаков

Во время съемок Константину пригодилось многое из того, чему он сумел научиться в детстве, посещая спортивную секцию. К примеру, в фильме он падал с 12-метровой высоты в горную реку Аргун (съемки проходили недалеко от столицы Чеченской Республики города Грозного). Скорость течения была бешеная, температура воды – плюс 3 градуса. Райкин должен был со скалы упасть в поток, причем в такое место, где крутился бурный водоворот. Стоит отметить, что, когда спасатели предварительно проверяли это место – выясняли, какая там глубина, – одного из них водоворотом засосало под скалу. К счастью, его удалось спасти. Однако нечто подобное едва не случилось и с Райкиным-младшим, правда, уже в другом месте бурной реки. И теперь уже спасателям пришлось спасать актера, который оказался на волосок от гибели.

На следующий день после премьеры фильма Константин Райкин проснулся знаменитым. Отныне к стайке юных поклонниц, преследовавших его в театре, прибавилась целая армия новых фанаток, которая появилась у актера по всему Союзу. Это было удивительно, так как назвать Райкина-младшего красавцем было бы сильным преувеличением. Однако… Сам актер высказывается на этот счет следующим образом:

«Я никогда не комплексовал по поводу своей внешности. Конечно, мне хотелось нравиться девочкам, не обошлось и без несчастной любви, но у кого ее не было? Во всяком случае, чувство обделенности, ущербности у меня никогда не возникало. Я понял, что красота не главное. Правильность форм, красивость, хорошенькость мало что значат сами по себе. Все решает обаяние, степень заразительности…»

Но вернемся к Райкину-старшему.

Вторую серию фильма «Люди и манекены» показали уже в следующем году – 1 января 1975 года. И снова у экранов телевизоров собралась чуть ли не вся страна. Была среди зрительниц и жена Райкина Руфь Марковна. Однако она не могла себе представить, что всего лишь несколько дней спустя с ней случится беда, которая навсегда проведет черту, которая разделит ее жизнь на «до» и «после» просмотра. Вот что рассказывает по этому поводу очевидец событий – Екатерина Райкина:

«Я вспоминаю, как в конце 1974 года, когда вы (родители мемуаристки. – Ф. Р.) работали в Ленинграде очередную программу и репетировали следующую, которой вы должны были начать гастроли в Москве в новом году, я звонила вам из Москвы, узнавала, как идут спектакли, репетиции, как здоровье. Мама часто звонила мне и жаловалась, что совсем было на нее не похоже. Она говорила, что по утрам кружится и болит голова, что пол встает дыбом, что не может запомнить текста на репетициях, что папа сердится, партнеры недоумевают и жалеют ее… Я умоляла ее заняться своим здоровьем, пойти к хорошему невропатологу, если надо, лечь в больницу. Помню, в отчаянии я кричала в трубку: «Мамочка, если себя не жалеешь, пожалей хоть нас! Это все тревожные и грозные признаки». Мама смеялась и обращала все в шутку, успокаивала меня, говорила, что ее больше заботишь и тревожишь ты, папа. Твоя занятость с утра до вечера, интенсивность и неукротимость твоей работы, заботит «проходимость» некоторых вещей новой программы. Конечно, у нее на первом месте всегда был ты. И вот – новый, 1975-й, роковой для нашей семьи и в какой-то мере для твоего театра, год.

Вы уже в Москве. Встреча Нового года, как часто бывало в последнее время, в доме вашего друга В. Л. Кассиля (известный врач. – Ф. Р.) и его жены Верочки. Было, как всегда, весело, вкусно, уютно, с лотереей, с интересными людьми, с интересными забавами, смешными рассказами, с надеждами, как всегда, устремленными в новый год. А 5 января днем, в доме у своей подруги Светланы Леонидовны Собиновой (куда я отвезла маму на такси), с ней случается страшный смертельный инсульт. Этот день должен был быть последним ее днем. Но счастливое стечение обстоятельств, о котором всегда помнила и любила говорить мама, – Владимир Львович Кассиль, сын Льва Абрамовича (знаменитый писатель. – Ф. Р.), твоего близкого друга и мужа С. Л. Собиновой, незадолго до этого вышел от нее и по профессиональной привычке сказал, куда едет. Ему тут же позвонили. К счастью, это было очень близко. Он вызвал свою реанимационную бригаду и… подарил маме еще пятнадцать лет жизни.

А тогда, 9 января, у вас должны были начаться гастроли в Польше. Владимир Львович сказал: «Аркадий Исаакович, вы здесь не нужны. Мы сделаем все, что нужно. Поезжайте и работайте. Так будет лучше для вас».

Мы переживали страшные дни. Я поехала с тобой, папа, и ты мне сказал: «Будешь играть все мамины роли в программе». И в поезде я днем и ночью учила текст и репетировала. А когда приехали в Варшаву, оказалось, была без голоса – на нервной почве. Врачи мне его восстановили, но ты заболел воспалением легких. Интенсивное комплексное лечение быстро поставило тебя на ноги. Мы каждый день звонили домой. Володя и Котя держали нас в курсе лечения и состояния мамы. Целый месяц, пока нас не было, Владимир Львович и его бригада боролись за жизнь мамы, а когда мы вернулись, она была уже в институте неврологии у Шмидта, где ее постепенно поставили на ноги. Но подвижность руки не вернулась, речь была очень ограничена…»

Третья серия телефильма «Люди и манекены» была показана по ЦТ 9 марта 1975 года (отметим, что именно с марта начались гастроли Райкина в Москве – в Центральном Доме железнодорожника на Каланчевской площади, которые продлятся три месяца – до 31 мая). В июне на экраны страны вышел документальный фильм Марины Голдовской «Аркадий Райкин», а спустя месяц – 6 июля – по ЦТ состоялась премьера еще одного документального фильма «Аркадий Райкин» режиссера Галины Кожуховой. Наконец 1 ноября по тому же ЦТ прошла премьера заключительной серии фильма «Люди и манекены».

Кстати, этот 4-серийный фильм в 70-е годы по ТВ больше не покажут, но будут иногда вставлять интермедии из него в разные телевизионные передачи. Например, первый подобный показ состоится 28 июня того же 75-го: в «Утренней почте» прокрутят сценку «В доме моды» (это там герой Райкина фигурирует в кадре в перекошенном костюме и с дефектами речи).

Короче, тот год прошел под лозунгом «Райкина в массы». Такого активного пиара артиста давно уже не было в советских масс-медиа. Что же случилось? Просто разрядка вступила в свою новую активную фазу после того, как в начале августа 1975 года Брежнев подписал в Хельсинки документы Совещания по безопасности в Европе. Среди этих документов были и такие, которые расширяли культурное сотрудничество с Западом (так называемая, «третья корзина») и позволяли советской культуре двигаться в направлении дальнейшей своей демократизации. И Аркадию Райкину в этом процессе отводилась немаловажная роль, учитывая его статус Главного Художника в советской сатире.