Клинок белого пламени - Анна Тьма

   -- Спи, мой маленький. Тебе будут сниться прекрасные сны. Ты проживёшь эту жизнь во снах. А я всегда буду рядом. В тебе. Как ты во мне, мой Атиль, мой сын, -- шептал демон, с такой лаской и любовью касаясь пушистой звёздочки, какую ещё никогда никому не дарил.

   Сидя на каменистом берегу, он сорванным голосом тихо запел колыбельную. Ту самую колыбельную, которую никогда не сочинил для своего нерождённого малыша. Пел. И плакал от горечи и боли...

   Она просыпалась медленно, не спеша открыть глаза, нежась в мягком и тёплом одеяле -- утро было довольно прохладным, от открытого окна тянуло свежестью. Под боком завозился Белка, в этот раз обратившийся пушистым и тёплым белым котом. Он замурчал, подлез поближе и принялся шершавым языком вылизывать щёку своей хозяйки.

   -- Белка, отстань, -- недовольно отпихнула кота девушка. Потянулась сладко, зевнула и открыла глаза.

   Он сидел в удобном кресле у кровати, подперев подбородок ладонью, и просто смотрел на неё, казалось, даже не дыша. Любовался. Марья подумала, что продолжает спать. Удивилась, почему в её сне любимый так бледен. На лбу свежая ссадина. Он спокоен, как мраморная статуя в храме. Девушка потянулась к своему видению из сна, коснулась рукой, провела пальчиками возле ссадины, по виску, до подбородка.

   Безумная тоска и боль в золотых глазах. Он весь будто припорошенный пеплом тоски и горечи.

   -- Альтис?.. -- прошептала девушка, уже не понимая, спит она, или нет.

   Дрогнула. Рука опустилась к животу. Там, где раньше ощущалась крохотная жизнь -- больше ничего не было. Воспоминания вернулись рывками.

   -- Тише, тише, девочка моя, -- шептал демон, обнимая и целуя свою рыдающую невесту. -- Не надо, не говори... я всё знаю...

   К тому времени, когда она выплакала все слёзы и затихла, обессиленная, успела, кажется, пройти целая вечность. А потом он гладил её тёмные волосы, пахнущие луговыми травами, целовал опухшие от слёз глаза, утешал. И они ещё очень долго не могли наговориться и распустить переплетённые руки. Ей нужно было просто знать, что он рядом, живой, любимый. А ему физически необходимо было утешить свою любимую женщину. Мать его сына. И они говорили, обнявшись как дети, говорили ни о чём и обо всём. Даже молчать рядом им было легко. Демон Пламени и Белая Леди, убийца и юная целительница. Сказка без счастливого конца...

   День пролетел незаметно. День, посвящённый ей одной, любимой. Всё вокруг было как в тумане. Он не говорил ей ни слова о том, что видел, и что их малыш не совсем умер. Молчал. Но всё равно это ни на миг не отпускало его, когтистой лапой стискивая всё внутри. А Пламенный даже находил в себе силы тепло улыбаться ей и совершать маленькие подвиги для неё одной.

   -- Отпусти меня, Ал. Ну хватит, -- просила она, положив голову на его плечо.

   -- Не-а, -- ответил он, продолжая нести её на руках, шагая по коридору. Блеснули мальчишеским озорством глаза. -- Ты моя маленькая раненая птичка. Тебе нельзя много ходить.

   -- Ну, Ал, ну что ты такой вредный! У меня же ноги есть. Даже вполне целые. Вон, смотри, лестница впереди. Как ты со мной по лестнице спустишься?

   -- Легко! -- усмехнулся демон. -- Даже с закрытыми глазами, -- и демонстративно зажмурился.

   -- Альтис, сумасшедший демон!..

   День прошёл мимо. Он всего себя посвятил ей одной, утешал её и ни разу не сказал, что она была не права, кинувшись в бой. Дал время и возможность девочкам посплетничать и повеселиться в обществе друг друга, чем Алина и Марья с удовольствием воспользовались. Улыбался, смеялся и дарил то тепло и любовь в которых она так нуждалась. Да только мир вокруг казался ирреальным как наркотический сон.

   И ночь, пока она, такая юная и беззащитная, спала, греясь о его бок и доверчиво положив голову на плечо, он не смыкал глаз. Он не тронул её сегодня иначе, как сестру, даже мысли не возникло. Нельзя, ненужно. Ни ему, ни ей -- тем более.

   Только к утру ему удалось ненадолго забыться тревожным сном.

   ...-- Проснись, любимый. Проснись, пожалуйста...

   -- Что случилось? -- глаза открылись сразу. Обрывки сна туманом плыли в голове, тело казалось ватным. Рука, на которую положила голову его невеста, онемела.

   -- Тебе снился кошмар, -- тихо ответила Марья. -- И ты звал...

   -- Не продолжай, -- попросил он, снова закрыв глаза. -- Не надо. Я очень устал.

   Она помолчала, приподнялась, от чего онемевшую руку демона закололо сотней злых и острых иголочек, возвращающих чувствительность. Посмотрела на него пытливо. Вздохнула, улеглась и затихла. Альтис снова медленно соскользнул в сон. На этот раз не перешагивая за грань бреда.

   К рассвету он проснулся. Долго приходил в себя под струями ледяной воды в душе. Покои в монастыре напоминали не унылые кельи, а дорогие номера в элитных гостиницах. Храмы Лэйена -- место особое.

   Долго и тщательно одевался. Шнуровал жилетку, сидя в кресле. Марья узнала эти неторопливые, выверенные движения. Подошла. Молча села у ног, посмотрела снизу вверх.

   -- Я назвала его Атиль. Ты звал его во сне. Но ты не мог знать имя нашего сына, -- сказала она то, что терзало её с самой ночи. От той боли, какой исказилось его лицо, ей захотелось закричать и заплакать.

   -- Я знаю, -- сдавленно ответил он. -- Видел всё. То, чего не случилось. Нашу жизнь. Наше с тобой будущее, моя Белая Леди. Его жизнь. Всего этого нет и не будет, любимая. Иногда я проклинаю свой дар, позволивший мне знать так много. Это было прекрасное будущее, любимая. Но его у нас не будет.

   Замолчав, Пламенный медленно сжал и разжал кулаки. Сказал:

   -- Ты знаешь, почему меня нельзя пленить именем? -- и продолжил, не дожидаясь вопроса: -- Потому что трижды демоны одновременно являются продолжением своих братьев. Я не Альтис. Я -- Альтис Литис Альтаир. Пленяя меня, нужно одновременно взять в такой же плен и моих братьев. Атилинар носил бы два имени -- своё и моё. Его, как потомка трижды демона, невозможно было бы захватить властью истинного имени, потому что для этого нужно было бы захватить четверых разом -- его, меня и моих братьев. Если тебе доведётся встретиться с таким ублюдком нижних миров, помни -- троих нужно ловить и убивать разом.

   -- Зачем ты мне всё это рассказываешь? -- растерянно спросила девушка.

   -- Знания не бывают лишними, -- спокойно ответил демон.

   Отвернувшись, он поднялся, подошёл к распахнутому окну. Долго смотрел в даль, ничего перед собой не видя. Негромко спросил:

   -- Ты ведь не забудешь принести белую розу, моя Белая Леди?

   Перед внутренним взором девушки живо встала их первая встреча. Так, будто это было вчера. "Малышка... Когда станешь великой Белой Леди, вспомни обо мне... И принеси на мою могилу белую розу". Марья встала, неслышно подошла к сыну Огня, которого любила.

   -- Не забуду, -- прошептала она, уткнувшись лбом в его плечо. -- Не забуду...

   Когда он спустился в конюшню, Алина уже всё приготовила к отъезду. Подойдя к своему коню, он погладил морду чёрного зверя и пристально взглянул на воительницу. В её потемневших синих глазах увидел ту же бездонную, чёрную, подёрнутую туманной мутью тоску. Им не нужно было слов, чтобы понять друг друга.

   Верных коней не нужно было выводить из конюшни -- они выходили сами, когда были нужны.

   -- Уже уходите?

   Парню, подпиравшему стену конюшни, на вид можно было от силы дать лет двадцать. Глаза цвета летнего неба, крупные завитушки светлых кудрей, небрежно лежащих на широких плечах. Несмотря на солидный даже для богов возраст, парень был бессовестно молод и хорош собой.

   -- Ухожу, -- кивнул Альтис, не показав удивления. -- Спасибо, что приютил и сохранил её, Лэй.

   Он опустил взгляд.

   -- Не всё я смог защитить, Ал. Прости, я не смог...

   -- Ты не виновен, Лэйен, -- ответил Альтис. -- Ты не можешь противостоять всей судьбе одни. Не пытайся даже.

   -- А ты -- можешь?..

   Демон не ответил. Риторические вопросы не требовали ответов.

   -- Я провожу вас, -- решил бог и пронзительно свистнул, подзывая свою пегую, небольшую, но красивую лошадку.

   У ворот демон обернулся. Поглядел на окно, откуда провожала его взглядом любимая. Взмахнул рукой, поймал посланный ею воздушный поцелуй, прижал к сердцу ладонь. И больше не оборачивался, погнав коня вперёд.

   Древний бог, от начала времён живущий только в материи, проводил Пламенных до скалы, за которой условно заканчивалась территория примонастырской земли.