Меня зовут Корокотта - Александр Васильевич Чернобровкин

монет, используют римские, старые карфагенские, греческие, разными путями попавшие сюда, и весовые металлы, причем не только золото, серебро и бронзу, но и свинец, железо, олово, ртуть, которая изредка попадается в виде маленьких капелек на горных породах, и даже ее сульфид, киноварь, пригодную для изготовления красной краски. Ртуть сейчас используют для извлечения золота и серебра из минералов и золочения изделий из других металлов, чем обожают заниматься римляне. Как мне сказали, купцы с удовольствием скупают ее и киноварь по дешевке у аборигенов. Если переводить на римские деньги, то на пай вышло около полусотни серебряных сестерциев. Во времена Гая Юлия Цезаря, а сейчас, наверное, все так же, в Риме на один сестерций можно было поужинать и переночевать на постоялом дворе. В Кантабрии его хватит на пропитание в течение нескольких дней.

Среди трофеев были палатки и шанцевый инструмент. Первые использовали по назначению, установив рядом с крайними домами, чтобы не сильно напрягать деревенских. Мой отряд стремительно разрастается. Каждый воин считает святым долгом вернуться с побывки с одним-двумя добровольцами, которые вдруг захотели и родину защитить, и нарубить неплохих по местным меркам деньжат. Инструменты пригодились для оборудования нескольких позиций у дороги, ведущей в наш лагерь, причем не только с востока, но и с запада. Какая-никакая каменная кладка на узкой горной дороге позволяет надолго задержать большой отряд, а мы сделали по несколько таких с каждой стороны. Это не считая заготовленных валунов выше по склону перед ними и в местах засад. Мои подчиненные, наверное, поминали меня добрыми словами, вкалывая в жару на горных склонах. Я предложил любому, кому не нравится мое командование, свалить на все четыре стороны. Сделала так всего пара человек, и те из новеньких.

Как оказалось, не напрасно. Судя по действиям римлян, среди кантабров хватает предателей. Кто-то донес им, где находится мой отряд, сколько в нем воинов, и показал, как подойти к деревне с обеих сторон. С востока приближались три когорты Второго легиона, с запада — две, и это были не вспомогательные войска. Командовали ими толковые командиры, имеющие опыт войны в горах. Продвигались вперед только после того, как легкие пехотинцы проверяли склоны на наличие засад. Это сильно замедляло темп движения, зато избавляло от лишних потерь. Тактика сработала бы, если бы воевали с тупыми, необразованными кантабрами. На их беду отарой баранов командовал пусть и не лев, но человек, который знал физику лучше, чем все нынешнее население планеты вместе взятое. К тому же, живя в Швейцарии, я прочитал много литературы по теории камнепадов. Само собой, я не использовал стандартные алгоритмы для равномерно ускоренного параболического движения, а исходил из опыта наблюдений за пробными скатываниями камней разного веса и формы. Чтобы они падали в нужное нам место, сделали несколько желобов, направленных поперек склона под углом вниз, к дороге, чтобы и дальше катились по ней. Да, точно угадать, где именно упадет данный камень, было невозможно, потому что они разной формы, причем неправильной, однако при массовом применении валунов весом от нескольких килограмм до нескольких центнеров площадная цель, каковой являлись когорты, должна быть накрыта практически полностью. Получился эдакий далекий предок систем с неуправляемыми реактивными снарядами.

Я командовал половиной отряда, которая встречала три когорты, наступавшие с востока, вместе с бойцами прятался выше и дальше первой стенки из камней, перегораживавшей дорогу. День был пасмурным. Северный ветер гнал с океана лохматые серо-белые тучи, но дождь так и не пролился. Зато было не жарко. Наверное, легионеры тоже радовались этому, поднимаясь в доспехах с большими тяжелыми щитами и полным комплектом оружия все выше в горы. Представляю, как они матерят нас и своих отцов-командиров, приказавших переться сюда. Нет бы и дальше сидеть возле Арацилла, обмениваться с осажденными интересными жестами и благозвучными словами и ждать, когда те доедят запасы продуктов и мозги друг у друга и сдадутся на милость победителей.

Десяток легких пехотинцев-пращников, шедших цепью по склону выше дороги, увидели стенку и выглядывавших из-за нее воинов, дали сигнал командиру первой когорты и спустились ниже, чтобы принять посильное участие в штурме. Три когорты остановились, перестроились во всю ширину дороги, двинулись в атаку. Шли медленно, закрывшись большими щитами-скутумами до уровня глаз. Между обитым железом, верхним краем и обрезом металлического шлема оставалась узкая амбразура для наблюдения за врагами. О том, что опасность намного выше, не видна легионерам, они пока не догадывались.

— Свисти, — буднично приказал я воину с заячьей губой.

Выдал он знатно. Родись он за тысячи километров восточнее, попал бы в Соловьи-разбойники. После этого сигнала наши воины, следившие за врагами из-за стены, рванули к следующей, чтобы ненароком не попасть под раздачу. Их соратники, расположенные выше на склоне, начали с помощью слег сталкивать валуны в «желоба». Не все покатились туда, куда надо. Одна каменюка рухнула прямо на каменную стенку и развалила ее. Хорошо, что рядом никого не было из наших. Другие наоборот упали очень удачно, буквально превратив легионеров в кровавые отбивные. Не помогли ни щиты, ни доспехи. Валун чмякнулся — и человек готов. Покатился дальше — и убил или сильно покалечил еще нескольких. Позабыв про дисциплину, легионеры, включая командиров, рванули в обратную сторону, выбрасывая на ходу скутумы, пилумы и все остальное, что мешало бежать. Мои воины шли по вершине склона в ту же сторону и сталкивали валуны, заготовленные заранее, мимо которых римские пращники ранее прошли без опаски, не обратив внимания. Большие катились, подпрыгивая и утягивая за собой средние и маленькие, гулко падали на дорогу, иногда разбиваясь на куски, иногда нет. Некоторые догоняли легионеров, сбивали с ног, раздавливали. Раненые вопили истошно, звали на помощь, но их соратники мчались, не оглядываясь и останавливаясь. Даже со стороны зрелище было не для слабонервных, а уж оказаться под камнепадом — врагу не пожелаешь. Так мы и не желали, они сами приперлись.

От трех когорт осталось не больше половины. При этом уцелевшие продолжали драпать без оглядки. Возле Арацилла обязательно остановятся, чтобы придумать оправдание своему бегству. Иначе могут попасть под децимацию за трусость. Каждого десятого убьют свои же.

— Пойдем посмотрим, что творится по ту сторону от деревни, — предложил я тем, кто был рядом со мной, а свистуну приказал: — Иди и скажи парням, чтобы спускались на дорогу и собирали трофеи, — и еще раз напомнил: — Если попадутся легкораненые, пусть не убивают. Мне надо расспросить их кое о чем, а потом обменяем на наших пленных.

Прямо по склону