Дочери Лалады. Паруса души - Алана Инош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На фоне этой радости не таким уж горьким и мрачным казался откат назад в морской карьере Эллейв, тем более что государыня намекнула на возможность продвижения в будущем. Это был весьма многообещающий намёк: Владычица слов на ветер не бросала.
Кроме членов семьи, гостей было немного: коллеги Онирис и друзья Эллейв, госпожа Розгард также пригласила кое-каких важных особ из своего окружения. Попытались просочиться на приём и сотрудники прессы, но принцесса решила, что это ни к чему, и их вежливо выставили. Демонстративное отсутствие Темани на приёме не осталось незамеченным; по официальной версии, озвученной госпожой Розгард, её супруге нездоровилось, но принцесса носила на кафтане бутоньерку розового цвета, какой обычно украшали себя матушки молодожёнов. Куда пропала родная матушка Онирис и почему её замещает супруга? Всякий, кто имел ум, мог легко сложить два и два и понять, что здесь попахивает разладом в одном из самых высокопоставленных семейств государства. Конечно, решение государыни о лишении Темани родительской власти в отношении Онирис не разглашалось, но предотвратить распространение разговоров, домыслов и слухов вряд ли было возможно.
Приём завершился, но господа офицеры жаждали продолжения банкета, а потому всей тёплой компанией решили переместиться в заведение на Портовой улице и там отметить счастливое событие уже в своём узком кругу, без всего этого официоза. Щёлкая перед Онирис каблуками и целуя ей ручку, они умоляли её отпустить новобрачную с ними «буквально на полчасика», ведь им предстояла разлука... Онирис растерянно смотрела на Эллейв, а та покорно ждала её решения.
— Ну хорошо, — пробормотала Онирис. — Эллейв, только прошу тебя, не напивайся.
— Ни в коем случае, радость моя, — торжественно и серьёзно пообещала та, покрыв поцелуями её руки.
А господа офицеры уже собрались во дворе в ожидании повозок. Трудностей они не боялись, а потому решили, что им хватит двух экипажей; в итоге пара повозок оказались слишком оптимистичным расчётом, и седоки набились в них так, что пришлось размещаться друг у друга на коленях. Ну, ничего, как говорится — в тесноте, да не в обиде. Эллейв удивлённо воскликнула:
— Ребята, а что, хотя бы ещё одну повозку вызвать вы сочли ниже своего достоинства?
— Эллейв, да пустяки! — весело закричали ей. — Иди сюда, садись! Местечко и для тебя сыщется.
Её втащили в битком набитую повозку и запихали в левый задний угол. Одному из приятелей пришлось уступить ей своё место, но стоя он никак ехать не мог, а потому с тысячей извинений сел к ней на колени. В такой замечательной тесной компании Эллейв и отбыла на «продолжение банкета». Как только повозка тронулась, сразу два соседа Эллейв вытащили из-за пазухи по бутылке «крови победы»: в самом деле, а зачем откладывать на потом то, что можно выпить прямо сейчас?
На душе у Онирис было не вполне спокойно, но темноглазая навья-капитан, как всегда, своей немногословной поддержкой согревала ей сердце. На попойку вместе с Эллейв она не поехала, с присущей ей чуткостью понимая, что Онирис она будет нужнее.
— Благодарю тебя, госпожа Одгунд, — пробормотала девушка, провожая взглядом развесёлые повозки.
— Просто Одгунд, — мягко поправила та, легонько коснувшись губами её запястья. — Эллейв меня так зовёт, и ты не церемонься, дорогая.
Ниэльм был уже уложен в постель, но заснуть не мог. Провожая Онирис в её комнату, Одгунд услышала за спиной шлёпающий топот босых ног, обернулась и с улыбкой спросила:
— Что такое, дружок? Ты почему не спишь? Час уже поздний.
— Можно мне в комнату к Онирис? — попросил мальчик. — Мне не спится...
— Ну, пойдём, — вздохнула девушка. — Госпожа Одгунд тебе почитает книжку.
Мальчика устроили на постели сестры. Ниэльм слушал не очень внимательно: видимо, его что-то беспокоило. Одгунд, заметив это, прервала чтение:
— Ты о чём-то хочешь спросить, мой хороший?
Ниэльм несколько мгновений сопел, а потом задал вопрос:
— А где после свадьбы станут жить Онирис с госпожой Эллейв? С нами?
Онирис и Одгунд переглянулись. У девушки задрожали губы, голос ей изменил, и Одгунд, чутко уловив это, пришла на помощь. Закрыв книгу, она сказала мягко:
— Ниэльм, так вышло, что Эллейв переводят служить на Силлегские острова, в Ингильтвену её корабль заходить не будет. Поэтому Онирис переедет к нам. Она будет жить вместе с госпожой Игтрауд, с Арнугом и со мной.
Онирис была безгранично признательна ей за то, что та взяла на себя эту нелёгкую задачу: сама она всё так спокойно, коротко и чётко сказать не смогла бы, у неё бы обязательно язык спотыкался и слёзы хлынули из глаз. Самая добрая, чуткая, самая замечательная на свете Одгунд! Спасительница...
Поток слёз Ниэльма темноглазая навья-капитан тоже приняла на свою грудь, заключив его в утешительные и добрые, ласковые объятия.
— Заберите меня с собой, — всхлипывал мальчик. — Я не хочу тут оставаться! Я хочу быть с вами...
— Увы, детка, без разрешения матушки тебя нельзя никуда увезти, — грустновато и мягко продолжала Одгунд выполнять непростую обязанность, которую она на себя великодушно взяла. — Да и батюшке Тирлейфу без тебя будет плохо. Ты же любишь батюшку? Подумай о том, каково ему будет, если ты его оставишь... Он будет очень скучать по Онирис и грустить, поэтому ты должен будешь его поддерживать и утешать.
— Матушка злая! — плакал Ниэльм. — Сначала она выгнала госпожу Эллейв и запретила нам встречаться, а теперь не отпустит меня к ней... Почему матушка такая злая?
Онирис и сама не знала, как ответить братцу на такой непростой вопрос, а что могла сказать Одгунд? А та тихо, мягко и просто сказала правду:
— Думаю, матушка не злая, она просто не хочет расставаться с Онирис. Из-за этого она и Эллейв недолюбливает.
— Я тоже не хочу расставаться с Онирис, но я же люблю Эллейв! — воскликнул Ниэльм. — И с ней тоже не хочу расставаться... Зачем её переводят? А не могут её перевести обратно?
— Так решило высшее командование флота, — терпеливо ответила Одгунд. — Оно сочло, что нужно усилить охрану Силлегских островов, и что Эллейв как нельзя лучше подходит для такой службы. А перевести
