Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

это — наша личность. Плоть дана нам от Бога и предков, дух дан от Бога, а душа сформирована самим человеком. Своими волениями, своими устрем­лениями человек формирует некое третье естество ме­жду духом и плотью. Это третье естество — душа. Душу еще называют сердцем, естественно, не физическим. «Плотяное сердце» пульсирует в груди человека и го­нит кровь, а если сердце останавливается, то человек мгновенно умирает. Сердце физическое — символ души, от желаний которой зависит жизнь и смерть человека как духовного существа. Душа, как говорили греческие древние богословы, «самовластна» — айто/ЗоиХу. Она — средоточие воли человека и одновременно результат человеческих волений.

Две воли человека

Теперь мы подошли вплотную к проблеме воли, и вот здесь одна тонкая вещь. Греческими богословами еди­ная, казалось бы, воля делилась надвое: они различали, как уже объяснялось, волю природную — BeX^aiq фипку и волю умную, гномическую — BeX^aiq ууы^щ.

Природная воля соответствует физическому соста­ву человека, его плоти. Мы хотим есть, мы хотим спать, у нас есть половое чувство. Вот это все физические же­лания, это уже не плоть как таковая, а это желания пло­ти. Они есть у каждого человека, у кого-то сильней, у ко­го-то слабее, но они есть у каждого человека. Они были и у Христа. Он был человеком вполне. Он, как мы помним, имеет две природы, и его человеческая природа также имела все физические желания. Мы видим в Евангелии, что Он хотел есть, хотел пить, уставал, хотел спать.

Он испытывал жалость, скорбь — это тоже физиче­ские чувства, они от нас не зависят. Мы знаем, что, ко­гда мы видим близкого человека после разлуки, нам ра­достно, не потому, что мы в себе эту радость возбудили, а потому, что это естественно для нас. Естественные чув­ства — так мы их называем. Это и есть «телисис физи­ки» — естественная воля, не от нас зависящее устремле­ние наших чувств. Человек обычный и тогда, и сейчас на этом останавливается и формулирует для себя принцип: все, что естественно, то не стыдно, и человеку надо сле­довать своим желаниям. Но если бы все следовали своим природным желаниям, не было никакой юриспруденции и вообще не было бы человеческого общества, потому что эгоистические вожделения, неизбежно приходя в столк­новение, давно бы уничтожили их обладателей, то есть всех людей.

Если каждый из нас посмотрит вглубь себя, то уви­дит, что наши желания часто постыдны и при своем осуществлении разрушительны и для нас, и для наше­го окружения. Это, кстати говоря, хорошо видел Платон. В «Федоне» он очень ясно показал, что каждый, даже са­мый хороший человек в своих снах, если не в мечтах на­яву, порой превращается в чудовище. Но Платон не объ­ясняет почему. А христианское богословие очень ясно объясняет: да потому, что человеческая природа от любви ушла в эгоизм. А что такое эгоизм? Эгоизм — это стрем­ление любой ценой сделать то, что я хочу, что мне хо­чется. Нерегулируемое столкновение эгоизмов неизбеж­но губит и людей, и все общество. Отсюда и возникают законы, в том числе и Пятикнижия Моисеева: не убий, не лжесвидетельствуй, почитай отца и мать, не пожелай имущества другого.

И чтобы осуществить эти законы и, даже более того, по­прать свой эгоизм, как говорят греческие богословы (осо­бенно эта теория разработана преподобным Максимом Исповедником), у человека есть еще другая воля — гно­мическая — OeXyaig yvw^iKy. Гноми (yvMp/rj) — это позна­ние, познавательная способность, мысль, разум. Отсюда слово «гносеология» — наука о познании. Для древнего, дохристианского греческого языка гноми — это и была воля, потому что OeXyaig фимкц — это даже не воля, это естественное желание. А гноми — это настоящая воля.

QeXyaig yvw^iK^ — чисто человеческая воля, которая отвечает не на вопрос «хочу — не хочу», а на вопрос «мож­но или нельзя». Потому что не все, что человеку хочется, ему можно. Это происходит из-за того, что человеческая природа повреждена, и потому человеческие желания не соответствует Божественной воле, той самой «струе Божества», которая есть в человеке. И поскольку чело­веческие желания не соответствуют часто Божественной воле, в человеке есть гномическая воля, которая гово­рит желаниям «да» или «нет». Мне хочется кататься на хорошей машине, у моего соседа есть хорошая машина, я ее угоню и буду на ней кататься. Но гномическая во­ля говорит: нет, потому что этим ты сделаешь плохо со­седу. Не укради, не пожелай имущества ближнего сво­его. В сущности, все заповеди Пятикнижия, все законы Ветхого Завета — это на самом деле сформулированные определения гномического выбора перед естественным желанием QeXyaiq фишку: что можно и что нельзя, что нужно и что не нужно. В этом смысл гномической воли.

Христианские богословы объясняют: куда направле­на гномическая воля, от этого и зависит соотношение естеств в человеке. Если гномическая воля направлена на то, чтобы всячески потакать и устраивать волю фи­зическую, естественную, то тогда, поскольку человече­ская природа испорчена, дух изолируется. Дух (пневма) никак не участвует в жизни человека, и человек живет плотью. Его гномическая воля следует желаниям плоти, и божественная природа человека таким образом реду­цируется. Она есть, она потенциально присутствует, она не исчезает вовсе, но она не влияет на жизнь человека. Поэтому такого человека мы можем называть человеком «плотяным», плотским, и об этом говорит апостол Павел. Он различает плотского человека и духовного челове­ка — «живущие по плоти о плотском помышляют, а жи­вущие по духу — о духовном. Помышления плотские суть смерть, а помышления духовные — жизнь и мир, потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут» [Рим. 8: 5-7].

Не обязательно это должны быть грубые интересы плоти: наесться, напиться и спать завалиться. Это мо­гут быть и более утонченные, но всегда эгоистические интересы, всегда направленные на осуществление то­го, что хочется мне. Мне может хотеться смотреть еги­петские пирамиды, и для этого я буду обманывать лю­дей и набивать себе карманы деньгами, чтобы поехать в Египет. У меня могут быть самые возвышенные, каза­лось бы, цели. Я это делаю для того, чтобы собирать ико­ны XIV века, но — для себя. И это все равно плотской че­ловек. Желания могут быть тоньше или грубее, но, если они направлены на ублажение себя за счет другого, это всегда плотской человек, у которого гномическая воля определяется физической. Такой человек обречен на ги­бель, как на гибель обречена сама падшая плоть.

Совершенно другой случай, когда гноми человека жела­ет следовать воле Божией, сообразуясь с Духом, пребываю­щим в нем, потому что Бог присутствует в каждом