Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Также приказываем, чтобы после того, как какие-либо иудеи стали христианами, все люди из нашей сеньории воздавали им почести и никто бы не осмелился напомнить в оскорбительной манере ни им, ни их роду о том, что они были иудеями; и чтобы владели бы они своими имуществами, деля их со своими братьями и наследуя своим отцам и матерям и прочим родственникам так же, как если бы они были иудеями, и чтобы могли занимать все должности и принимать все почести, что и все прочие христиане.[707]
Ясно, что поношения в адрес еврейских неофитов включали в себя напоминание об их «происхождении» или семье, и такой «подход» был направлен не только против евреев, которые сами крестились только недавно, но и против их потомков, уже родившихся христианами[708]. Этот закон, как и другой, говорит о том, что оскорбления, которые терпят эти прозелиты, связаны не с их теперешней религией, а с их прошлой верой, включая веру их предков, которая, разумеется, вовсе не должна являться их религией[709]. Это четкое свидетельство тех времен о превалирующем нежелании относиться к прозелитам как к равным, исключительно в силу их «происхождения» или семейных связей. Здесь обнаруживается ярко выраженный расизм, хотя и завуалированный религиозным предлогом (вера предков в иудаизм).
Но в этот момент проявляется еще кое-что, имеющее отношение к позиции короля. Как мы отметили, Альфонсо VII Кастильский запретил назначение прозелитов на государственные должности (1118) — запрещение, которое должно было длиться во многих местах до середины XIII в., и таким образом статус прозелитов был ничем не лучше, чем статус евреев. Однако теперь «Партиды» внесли изменение в это положение. В то время как закон повторяет старый запрет евреям занимать должности[710], он гласит, что обращенные из иудаизма в христианство «могут занимать все должности и пользоваться тем же уважением», что и прочие христиане. Старая кастильская политика по отношению к обращенным из иудаизма была не только отменена, она повернулась в противоположную сторону. И здесь встает вопрос: что же было причиной этого поворота?
IV
В поисках ответа на этот вопрос мы, к сожалению, ни в коей мере не можем воспользоваться помощью предыдущих исследований. Вся неприязнь во взаимоотношениях между бюргерами и прозелитами с начала XII до конца XIV в. осталась за пределами сферы внимания историков этого периода. Не заметив всей линии эволюции, они, естественно, не увидели и ее разрыва, совершенного законодательством Альфонсо. Соответственно, они в этот момент не видели проблемы, требующей разрешения. Мы же просто попытаемся с осторожностью пролить немного света на эту область.
По нашему мнению, у короля было несколько причин изменить политику по отношению к прозелитам. Самыми важными из них были: а) усиление доминиканского влияния в Испании, б) желание короля угодить Церкви по причинам, которых мы коснемся ниже.
В те годы доминиканский орден в Арагоне вел сильнейшую кампанию по обращению в христианство, и мы можем смело сказать, что эти планы включали в себя и Кастилию. В любом случае, их лидер, бывший Генерал доминиканского ордена Раймунд Пеньяфортский, использовал свое большое влияние, чтобы подтолкнуть эту кампанию в разных направлениях[711]. В то время как он и его сподвижники разрабатывали новые методы убеждения евреев оставить их веру (методы, относящиеся к теологической стороне еврейско-христианских противоречий), они не были столь наивны, чтобы игнорировать замешанные в этом социальные и экономические проблемы. Они сконцентрировали свою миссионерскую деятельность в Арагоне, где эти проблемы не так мешали им, хотя отношение народа к прозелитам в этой стране было похоже на что угодно, кроме дружеского. И здесь тоже неофитов, перешедших из иудаизма, часто обзывали такими словами, как «ренегат», «перебежчик» и т. п., и до тех пор, пока эта манера поведения сохранялась, обращение в христианство вряд ли могло быть привлекательным.
Поэтому доминиканцы позаботились о том, чтобы 9 марта 1242 г. Хайме I, король Арагона, издал декрет, запрещающий оскорблять прозелитов, а также устраняющий ряд других препятствий на пути миссионерской кампании[712]. С того момента, как верили доминиканцы, крещение евреев и мусульман в Арагоне должно, в основном, зависеть от них самих, т. е. их способности убедить евреев в истинности христианства или его превосходстве над другими религиями. Но условия в Кастилии были совершенно иными. Здесь доминиканцы не могли надеяться на большой успех в соблазнении евреев крещением до тех пор, пока общее отношение к прозелитам было отмечено не только социальной антипатией, но и сильной дискриминацией законами — такими, как запрещение занимать официальные должности, что было включено во многие фуэро Кастилии. Для испанских доминиканцев такая ситуация была нестерпимой, поэтому они поняли, что начать нужно с того, чтобы устранить все юридические препоны перед неофитами и уравнять их в правах со всеми прочими христианами.
Они увидели возможность достичь своей цели в работе по составлению кодекса законов Кастилии, которая была в разгаре, и они несомненно думали, что для них вполне достижимо повлиять на законодателей в соответствии со своими целями. Так как Альфонсо X желал привести в соответствие свой свод законов с церковными нормами, он вне сомнения проконсультировался с королевскими юристами по всем важным вопросам, касающимся церковного закона, включая, разумеется, проблему обращения в христианство. Скорее всего, не без его влияния «Королевское фуэро» 1225 г. включило в себя — впервые в Кастилии — четкое запрещение оскорбления прозелитов. Более того, мы можем принять как факт то, что законы в «Партидах», которые с такой силой говорят в защиту прозелитов, были вдохновлены Раймундом и его коллегами[713]. Это же очевидно и из преамбул к законам, касающихся обращения в христианство вообще, и обращения евреев в частности. Оба закона были с ясностью сформулированы, чтобы обеспечить нужды обращения в христианство[714] — то есть нужды воинствующей Церкви и тогдашней доминиканской кампании.
Но кроме общего влияния доминиканцев на законодательную позицию, занятую короной, был еще
