Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху

наследовании. Как мы уже отметили[680], периоды междуцарствия часто оказывались тяжелыми временами для еврейских общин на Западе, в особенности когда в сочетании с политическим неспокойствием страна страдала от военного разгрома или тяжелых экономических проблем. Именно такая ситуация и сложилась в то время в Кастилии.

Только за год до смерти Альфонсо его армии потерпели сокрушительное поражение от Альморавидов в Уклесе, оставив, по всем доступным подсчетам, на поле боя тысячи убитых. То, что вина за это поражение была возложена на евреев, составлявших часть армии Альфонсо при Уклесе, возможно, и даже очень возможно. Но поведение евреев в этой решающей битве и относящиеся к этому детали (как они описаны Амадором) и по сей день недостаточно подкреплены основательными свидетельствами[681]. Конечно, если такие обвинения были выдвинуты против евреев, то они помогли бы раздуть пламя пожара ненависти против них, но разыгравшаяся ярость могла возникнуть и без этих обвинений. На наш взгляд, этот военный провал сам по себе был достаточен, чтобы привести людей к точке взрыва. Он лишил их самоконтроля в тот период, когда в ситуации междуцарствия внешний контроль отсутствовал или был явно недостаточным.

Никогда еще за свою долгую историю Испания не знала такой широкомасштабной атаки на евреев, как в августе 1109 г., и в определенном смысле не знала такого и вся Европа. Виновники нападений на евреев Испании отличались в одном аспекте от тех, кто ударил по еврейским общинам в Германии примерно за десять лет до того. Там озверевшая толпа, напавшая на евреев, состояла в подавляющем своем большинстве не из жителей тех городов, где жили евреи, а из пришельцев. В Испании же поднялись с мечом в руках на евреев обыкновенные городские жители, соседи тех евреев, которых они теперь подвергли всем формам насилия и надругательства[682]. Не может быть сомнения в том, что этим кровавым актом правителям Испании было послано требование: христианское население городов не желает видеть евреев в своей среде[683].

Однако короли Кастилии и Леона не были склонны обратить внимание на этот призыв, похоже, что и города формально не выразили это требование. Тем не менее они настаивали как минимум на одном требовании, которое несомненно выдвигали неоднократно, а именно: евреи должны быть королевским декретом лишены права занимать любую официальную должность — государственную или муниципальную. Но, как и раньше, король отклонил и это требование, и просьбу горожан о том, чтобы преступления, совершенные против евреев во время мятежей 1109 г., остались безнаказанными. Оба предложения были против интересов короны, и дискуссия по этому поводу продолжалась годами до тех пор, пока поворот событий не заставил Альфонсо VII удовлетворить желания упрямых толедцев. Он это сделал в 1118 г., в день, когда он вошел в город в качестве нового властителя королевства[684].

Чтобы быть точными, мы скажем, что не имеем прямой информации по поводу противоречий, предшествовавших этому декрету, но декрет сам по себе находится в нашем распоряжении, и он предоставляет некоторые ключи к разгадке того, что произошло. Как мы отметили, закон не запрещает всем прозелитам занимать общественные посты в городе, он относится только к недавним обращенным. Но что означает термин «недавние обращенные»? Выражение, использованное в тексте этой привилегии, написанном на латыни (и дошедшем до нас на этом языке) — nuper renati[685], и оно может означать одно из двух: «недавние обращенные» или «эти недавние обращенные». В первом случае имеются в виду все недавние обращенные, перешедшие в христианство из любой веры и в любой период, во втором же случае именно те, евреи, все вместе и каждый в отдельности, которые приняли христианство вследствие резни 1109 г. Более того, как мы видим, закон самим фактом своего издания опирается на «Святых Отцов» католической церкви. Но Отцы Церкви никогда не возражали против назначения «недавних обращенных» на официальные должности[686], и они никогда и нигде в своих трудах не рекомендовали закрыть дорогу еврейским прозелитам к таким должностям.

Что бы ни имел в виду автор этого фуэро, когда он использовал выражение nuper renati, нет сомнения в том, что он в первую очередь имел в виду евреев, крестившихся в 1109 г. Такая формулировка могла удовлетворить коренных христиан — по крайней мере, во время издания закона. Через девять лет после крещения неофиты 1109 г. всё еще могли подпадать под категорию «недавних», и каждый толедец мог с готовностью согласиться, что nuper renati относится к ним. Но как относились христиане к обращенным в десятилетия, следующие после принятия этого закона? В особенности как они вели себя при своей новой конституции?

Никаких документов следующего за фуэро столетия, могущих прояснить этот момент, не сохранилось, но есть свидетельство XV в. о том, что в то время такие документы были доступны[687]. Согласно этому свидетельству, есть основания полагать, что около 1145 г. Альфонсо VII пожаловал толедцам другую привилегию, согласно которой ни один еврейский прозелит или его потомок не могут когда-либо занимать официальную должность в Толедо или его окрестностях. Если такая привилегия была на самом деле дарована, как следует из этого свидетельства, то она была дана в ответ на просьбы толедских «старых христиан», которые, возможно, находились под давлением прозелитов по этому поводу. Последние уже могли требовать себе права на должности в соответствии с фуэро 1118 г.[688] Они могли утверждать, что фуэро не давал этого права недавним обращенным, но их ассоциация с христианским миром уже продолжается десятилетиями, и они не могут называться «недавними»[689]. Горожане, тем не менее, противились этому утверждению и просили Альфонсо VII издать новый приказ, который встанет на их сторону. Возможно, конечно, что они просили его подтвердить, что, употребив термин nuper renati, он имел в виду тех недавних обращенных (т. е. неофитов 1109 г.), так что тот, кто не допускался к официальным должностям в городе, подпадал под этот закон благодаря своему происхождению, т. е. еврейской крови, а не благодаря «недавности».

Не разрабатывая далее эту тему, мы лишь заметим, что вторая привилегия Альфонсо, к которой относятся поздние документы, вскоре вышла из употребления[690]. Несомненно, Церковь возражала против этой базисной концепции, шедшей вразрез с её взглядами и традициями. Возможно и то, что большинство прозелитов уехало из Толедо после издания той привилегии, так что де-факто уравнение прозелитов в правах уже не было актуальным вопросом в городе[691]. Как бы то ни было, упомянутая вторая привилегия никогда не была подтверждена следующими королями. И если подтверждение толедского фуэро Альфонсо VIII в 1178 г.