Долгая зима - Владимир Иванович Петров

– Обнадёжил ведь. Литровку под расчёт взял.

– Зря отдал. Ни в коем случае так больше не делай.

– Поди разберись с вашим братом. Вы с Сергунковым тоже частенько выжимаете из меня водочку. Ещё и давнуть норовите, как Сергун, к примеру. Не подмогнёт в случае отказа, сказал.

– Погорячился он, – заступился за дружка Зеков. – Не держи на него зла. Случайно у него такое вырвалось. Подскажу ему, чтобы впредь не распоясывался… А ты с предоплатой всё же осторожней будь. Пока построишься, многому научишься. Узнаешь, кто чего стоит?

– Начинаю уже прозревать. Захаров, к примеру, за моё водочное угощение уголок на ворота обещал, Юрьев – гвозди, Зверев за шифер – пруток армированный на скобы… И что же? До сих пор несут! – рассмеялся Павлов.

Не стал он больше унижаться перед Хамидовым. Послушавшись совета Зекова, иным способом на лесника вышел. Не отказал тот, на дубовую делянку с Павловым съездил, доверил ему самому, без своего пригляда, заготовку произвести.

– Вали сколько надобно. Зелень только не трогай, – попросил он. – Будем считать, очистку ты по моей просьбе сделал…

Впятером за дубом отправились. Осинников на «газоне» повёз, тележку собственной конструкции прицепил. Сам же он и за пильщика со своей бензопилой согласился быть. На развилке просёлочных дорог за Сухим долом Павлов ошибся направлением, но быстро сориентировался. Наискосок лишь через вспаханное поле, почему-то незасеянное, подсолнухом заросшее, пришлось срезать Осинникову, малость потрясти кузовных.

– Дрова, что ли, везёшь? – забарабанил из будки Зеков.

– Не погрузили ещё! – отшутился Осинников, лихо проскочивший ухабистый участок.

Входила в силу жара. В безветренном лесу она была просто несносной. Казалось, с потом из организма выжимались последние капельки воды. Нещадные осы и комарьё всевозможных мастей жирели от высасываемой человеческой крови. К тому же с краю прямоствольный сушняк был полностью вырублен, пришлось углубляться.

– Давай свежие свалим, – предложил Сергунков. – Быстренько дело сделаем и смотаемся, а? Никто же не видит, и лесник не догадается. Не метит же он все деревья?

– Нет, нет, – отказался Павлов от заманчивого браконьерского предложения. – Только сухие будем выбирать. Я же за них как за дрова совсем мизер заплатил. К тому же леснику слово дал зелень не трогать.

Пришлось из неблизкой глуби сухостой таскать. Тяжеленные распилы давили на плечи камнем. Частенько угадывали хлестнуть по лицу ветки молодых деревьев. Ноги запутывались в сплетённой увядающей траве, цеплялись за кочки…

– Легче пачку электродов, стоя раком в тесном очистном колодце, спалить, чем пытку такую терпеть! – матерился Сергунков.

– Покороче режь! – кричал Осинникову Зеков. – Состыкуются!

– Разнюнились, как бабы, – стыдил их Осинников, ловко и энергично вонзал в облюбованное дерево жало бензопилы. – Гостя бы постеснялись.

– Не стесняются, знать, за своего держат, – заземлил готовую вспыхнуть перепалку говорливый гость из-под Плешанова, по-родственному вызвавшийся помочь Павлову.

Сам Павлов больше молчал, крепился – для себя ведь! Всё же и ему стало невмоготу.

– Всё. Ещё пару сухих красавцев свалим – и шабаш! – хотел было воодушевить он своих подельников близким завершением лесозаготовки, как при очередном запуске бензопилы лопнула ленточная пружина заводного механизма.

– Без зажимных тисков не поправить. Закругляться придётся, – к радости заготовителей объявил Осинников, изрядно и бесполезно провозившийся с заводилкой.

– Жалко, – сказал Павлов. – Резов пять ещё метра по четыре-пять не мешало бы сделать. Ну да ладно. Глядишь, и этого хватит. Порядочно всё-таки успели напилить…

И хватило бы, не выбракуй Мостовой по кривизне и горбатости часть распилов, по-павловскому соображению, вполне могущих после тщательной вымерки и внимательной подтёски сгодиться на короткие половые лаги. Не стал Павлов оспаривать жёсткое решение мастера, лишь уточнив количество и размеры недостающего дуба, озабоченно примолк: опять придётся бригаду собирать и ехать лесное комарьё кормить.

– Ерунда! – приободрил его подъехавший после развозки доярок по домам с вечерней дойки Осинников. – Эти семь трёх-четырёхметровок мы с тобой сами резанём и в будку натолкаем. Тележка даже не понадобится.

– Может, назавтра с утречка пораньше поправим заводилку и съездим в дубняк, – оживился Павлов, наливая с ходу востребованную Осинниковым стопку водки. Днём Осинникову некогда было со всеми посидеть и теперь он спешил наверстать упущенное. – Не хотелось бы затягивать. Время поджимает.

– Не получится завтра. – Осинников жадно заел выпитое мёрзлым салом и свежим луком, показал на пустую рюмку, плесни, мол. – Сеном завтра займусь. Две коровы во дворе как-никак. Кормить их надобно, а колхоз-акционер в этом году не может помочь. Соломы и той вряд ли дождёмся от него. Сам видишь, какая жарища стоит, капельки-дождинки ни одной не упало с небушка, словно провинились мы чем-то, ильменёвские. Трава в поле, считай, на корню сгорела. Вдоль речки да по лесным низовьям её лишь можно взять.

– Поздновато что-то берёшься. Добрые люди, вижу, давно сено возят. Водочка виновата?

– Не только. – Осинников не стал отрицать свою привязанность к водке, которая не раз подводила его. Он опорожнил вторую рюмку, разговорился. – Всякие накладки помешали. Сегодня вот дуб твой… А куда денешься? Надо же фронт, как ты говоришь, Мостовому обеспечить. И обеспечим! За мной дело, по крайней мере, не встанет. Болтуном не был и не буду. Терпеть не могу пустобрехов. Но и без сена никак нельзя. Сейчас каждый день дорог. Успел я возле Попова-родника с косой пройтись. На хороший стог траву навалял. Не привезу вот только. Свистнут, чего доброго. Гнилым становится народец в селе. От пришельцев, похоже, зараза пошла. А жена запилила. Терпенье вконец потеряла. В спину мне сегодня слова, словно камешки, бросила, мол, без сена в глаза не показывайся. Не пустит в избу, сказала, в бане ночуй. А что? И не пустит! Знаю её. Вот я и решил. Подмогну сегодня тебе, раз обещал. Обмоем привоз дуба, как следует, и прямиком к Попову-роднику. Покемарю там в кабине, а рассветёт лишь, на свежую силу и накидаю в тележку сенца. Не выдохнусь если, так в охотку ещё косой помашу. Приглядел там же делянку себе путёвую. Прокосом её пометил, чтобы другие знали, не посмели влезть. Позарится кто – узнаю, разговор с ним серьёзный будет!

– Зачем откладывать важное дело на завтрашний день, давай сегодня привезём. До ночи ещё ого-го сколько времени, – внимательно выслушав товарища, вошёл в его положение Павлов. – Зачем тебе лишний скандал в семье?

– Можно бы. Только поиссякли мы с тобой силёнками. Не осилим, пожалуй. Плесни-ка ещё. Хорошо пошла вроде водочка. Как раз для восстановления сил.

– Вдвоём, ясное дело, не осилим, – не отступал Павлов. – А компанией справимся. Можно и нынешнюю бригаду задействовать. Отдохнули небось от дубков и от магарычёвой водки отошли. Порядочно уж времени прошло,