Израильское лобби и внешняя политика США - John J. Mearsheimer

израильские лидеры не исключают, что Армия обороны Израиля может попытаться выполнить эту работу, если американцы струсят.

Этот подход также предполагает, что примирительная дипломатия и позитивные стимулы не убедят Иран отказаться от своей ядерной программы. Конкретно это означает, что Соединенные Штаты должны будут ввести санкции против Ирана и, возможно, даже начать превентивную войну, если он продолжит идти по ядерному пути. Чтобы облегчить серьезное давление на Иран, израильтяне и лобби хотят, чтобы Соединенные Штаты сохранили значительное американское военное присутствие на Ближнем Востоке, в отличие от американской стратегии до 1990 года, которая заключалась в том, чтобы действовать как офшорный балансир и держать свои военные силы за горизонтом.

На протяжении последних пятнадцати лет эта конфронтационная формула борьбы с ядерной программой Ирана соперничала со второй стратегией, более соответствующей американским национальным интересам. Этот альтернативный подход утверждает, что, хотя для Соединенных Штатов было бы лучше, если бы Иран не приобрел ядерное оружие, есть все основания полагать, что ядерный Иран можно будет сдержать и удержать, подобно тому как сдерживали Советский Союз во время холодной войны.7 Он также утверждает, что лучший способ остановить Иран от создания ядерного оружия - это дипломатическое взаимодействие с ним и попытка нормализовать его отношения с Соединенными Штатами. Эта стратегия требует исключения угрозы превентивной войны, поскольку угроза смены режима в Иране просто дает его лидерам еще больше оснований для того, чтобы иметь собственные ядерные средства сдерживания. Иранцы, как и американцы и израильтяне, признают, что ядерное оружие - это лучшая защита для государства, которое находится в списке целей другого государства. Как пишет эксперт по Ирану Рэй Такейх из Совета по международным отношениям, "ядерные расчеты Ирана проистекают не из иррациональной идеологии, а скорее из разумной попытки создать жизнеспособный потенциал сдерживания против развивающегося спектра угроз... Руководство Ирана явно видит себя на прицеле у Вашингтона, и именно это восприятие является движущей силой его ускоренной ядерной программы".8

Доводы в пользу участия в войне подкрепляются тем, что превентивная война выглядит очень непривлекательной альтернативой. Даже если Соединенным Штатам удастся уничтожить ядерные объекты Ирана, Тегеран почти наверняка восстановит их, и на этот раз иранцы приложат еще больше усилий, чтобы рассредоточить, спрятать и укрепить их против нападения.9 Кроме того, если Вашингтон нанесет превентивный удар по Ирану, Тегеран будет вынужден принять ответные меры везде и всегда, где только сможет, в том числе начать поставки нефти в Персидский залив и использовать свое значительное влияние, чтобы ухудшить положение Соединенных Штатов в Ираке. Кроме того, Иран, скорее всего, установит более тесные связи с Китаем и Россией, что не в интересах Америки. Напротив, если бы Соединенные Штаты устранили угрозу войны и привлекли к сотрудничеству Иран, Тегеран был бы более склонен помочь Вашингтону справиться с Аль-Каидой, сдержать войну в Ираке и стабилизировать ситуацию в Афганистане. Он также с меньшей вероятностью пойдет на союз с Китаем и Россией.10

Учитывая историю ядовитых отношений между Америкой и Ираном, нет никакой гарантии, что взаимодействие приведет к "большой сделке", которая остановит ядерную программу Ирана. В конце концов, вероятность того, что Израиль откажется от своего ядерного оружия, невелика, а иранские лидеры могут посчитать, что если у Израиля есть средства ядерного сдерживания, то и у Ирана они должны быть. Тем не менее такой подход с большей вероятностью сработает, чем угроза превентивной войны, а в случае неудачи Соединенные Штаты всегда смогут прибегнуть к методу сдерживания.

Можно было бы ожидать, что к этому времени Соединенные Штаты примут какую-то вариацию стратегии вовлечения, особенно учитывая, что полтора десятилетия конфронтации не принесли плодов. Вовлечение пользуется значительной поддержкой в ЦРУ, Госдепартаменте и даже в вооруженных силах США, которые не проявляют особого энтузиазма в отношении бомбардировок ядерных объектов Ирана. Лондонская газета Sunday Times сообщила в конце февраля 2007 года, что "некоторые из самых высокопоставленных американских военачальников готовы уйти в отставку, если Белый дом отдаст приказ о нанесении военного удара по Ирану, как утверждают высокопоставленные источники в оборонных и разведывательных кругах".11 На самом деле, Иран неоднократно сигнализировал о своей заинтересованности в сотрудничестве: за последние пятнадцать лет его лидеры неоднократно обращались к Соединенным Штатам в надежде улучшить отношения между двумя странами. Примечательно, что Иран даже предложил выставить свою ядерную программу на переговоры и предложил выработать modus vivendi с Израилем.

Однако, несмотря на эти многообещающие возможности, Израиль и лобби работали сверхурочно, чтобы помешать администрации Клинтона и Буша начать взаимодействие с Ираном, и они одерживали верх почти на каждом шагу. К сожалению, но предсказуемо, этот жесткий подход не сработал, как было заявлено, и Соединенные Штаты оказались в худшем положении, чем если бы они придерживались стратегии взаимодействия. В ответ на эту провальную стратегию в Вашингтоне и за его пределами все чаще раздаются голоса, призывающие к новому открытию в отношении Ирана. Неудивительно, что Израиль и лобби борются за то, чтобы Соединенные Штаты не изменили свой курс и не пошли на сближение с Тегераном. Вместо этого они продолжают продвигать все более конфронтационную и контрпродуктивную политику.

АДМИНИСТРАЦИЯ КЛИНТОНА И ДВОЙНОЕ СДЕРЖИВАНИЕ

В начале 1993 года, как раз когда к власти пришла администрация Клинтона, премьер-министр Израиля Ицхак Рабин и его министр иностранных дел Шимон Перес начали заявлять, что Иран представляет собой растущую угрозу как для Израиля, так и для Соединенных Штатов. Израильские лидеры представляли Иран как опасного противника отчасти потому, что видели в нем способ укрепления более тесных отношений между Иерусалимом и Вашингтоном теперь, когда советская угроза исчезла. Была надежда, что Соединенные Штаты будут рассматривать Израиль как оплот против иранского экспансионизма, подобно тому, как Израиль рассматривался как оплот против советского влияния на Ближнем Востоке. Израиль также был вполне обоснованно обеспокоен возобновлением интереса Ирана к разработке сложной ядерной программы.12 В середине марта 1993 года газета "Вашингтон пост" сообщила, что "во всем израильском политическом спектре существует убеждение, что американское общественное мнение и политические лидеры должны быть еще больше убеждены в срочной необходимости сдерживания Ирана, и что Соединенные Штаты являются единственной мировой державой, способной сделать это".13

Администрация Клинтона ответила на уговоры Израиля, приняв политику двойного сдерживания, о чем мы уже говорили. Эта политика не только была впервые озвучена в Вашингтонском институте ближневосточной политики Мартином Индиком, но и Роберт Пеллетро, в то время помощник госсекретаря по ближневосточным делам, сказал Трите Парси, что эта политика была, по сути, копией израильского предложения .14 Кеннет Поллак из Центра Сабана в Брукингсе также отмечает, что "Иерусалим был одним из немногих мест на Земле, где двойное сдерживание не было регулярно неправильно