NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский

бойца, но никак не разговор профессионалов. Исключение составлял, пожалуй, только Ульрик. Он, несмотря на свою молодость, был профессиональным гидом и специалистом по выживанию, поэтому кое-чему и нам с предводителем – самым известным в нашей команде полярным путешественникам – было не зазорно у него поучиться.

За примерами далеко ходить не надо – взять хотя бы постановку вчерашнего лагеря. Из-за очень глубокого и рыхлого снега трудно было установить эффективно работающие снежные якори для закрепления доглайна. Ульрик поступил замечательно просто. Он подкопал с одной стороны нарты и сместил их таким образом, чтобы они уперлись в край снежного бруствера – теперь никакие поперечные рывки привязанных к доглайну собак не смогли бы сдвинуть нарты с места, так что собаки были надежно привязаны. Другие каюры, увы, эту простую операцию не повторили. К счастью, обошлось без проблем во время кормления. Или еще пример. Ульрик ввел в наш обиход легкие фанерные ящики, используемые и для хранения всяких необходимых мелочей, и как столы в палатках. Кроме того, их было удобнее и компактнее упаковывать на нарты, и вновь никто не поддержал его в этом полезном начинании. Ульрик с недоумением говорил мне еще в начале экспедиции: «Не понимаю, как будто нахожусь в каком-то вакууме – хочу людей научить чему-то, но, похоже, ничего никому не надо и никто ничему учиться не хочет».

Профессионалу трудно найти общий язык с любителями. Я полностью разделяю точку зрения Ульрика, и мне кажется, что он тоже подумывает, как бы поизящнее выйти из состава команды и как бы лучше об этом заявить. Чувствуется, что в Палотаке предстоит не очень легкая дискуссия на эту тему.

Тем не менее мне совершенно ясно, что если и объявлять о таком решении, то это надо делать именно сейчас, во время сборов. Не стоит таить подобные сомнения в себе с тем, чтобы потом, на маршруте, не подвести команду – тогда отступать будет некуда, да и нельзя. (Увы, именно это и произошло ровно через год и именно с самым крутым из нас профессионалом Ульриком, но об этом – в следующей книге.)

Я понимаю, что цена неправильного решения очень велика: экспедиция будет длиться около четырех месяцев, на карту поставлено многое – жизни и судьба близких. Поэтому формировать команду так, как этого хотят спонсоры, а не по профессиональному признаку было неправильно, это означало идти на совершенно неоправданный, необдуманный риск, что не могло привести ни к чему хорошему.

Сегодня также обсуждали, как продолжать маршрут после Палотака. Решили двигаться по морскому льду к северу, к мысу Пэри, а там сменить собак на каноэ и пройти еще 150 миль до Тактояктака – это порядка 220 километров, примерно столько же, сколько мы прошли было от Арвиата до Черчилла.

23 апреля

Отроги, ущелья, отроги

И ветер из-за плеча.

«Идем ли мы верной дорогой?» —

Хотел я спросить Ильича.

«Кто слово поддержки проронит?» —

Я к вам обернулся, друзья.

И сразу пронзительно понял:

«Ильич! Да ведь это же я!».

Тихий прекрасный вечер в долине одного из притоков реки Хорнуэй.

Сегодняшний день начался очень красиво, как продолжение вчерашнего, всего минус 13 градусов, солнце, тишина. Однако одним из самых существенных отличий сегодняшнего дня заключалось в том, что, вместо того чтобы нежиться в палатках, мы должны были встать на лыжи и продолжить прерванный полет. Именно это я и сделал: легко вскочив на лыжи, отправился в путь.

Маршрут сначала проходил по очень живописному перевалу. Потом, когда мы вышли к высокогорному озеру, ветер не заставил себя ждать и вступил в свои вполне законные права на всей этой территории, сделав наше путешествие немного более разнообразным в том смысле, что спине моей стало заметно холоднее, чем животу, и это, несомненно, усилило мое поступательное стремление вперед. Увы, двигаться со скоростью ветра мне не удавалось, и потому он продолжал усердно охлаждать мой разгоряченный организм.

На одной из остановок случился неожиданный навигационный казус: надежный портативный GPS бесстрастно показал нашу позицию не совсем в том месте, где мы предполагали, и пришлось нам с Ульриком на ходу корректировать курс, причем довольно значительно. В результате мы вышли на какое-то плато, куда еще сегодня утром вовсе и не стремились попасть.

Подъем на плато был непростым, и собаки подвыдохлись, несмотря на отдых предыдущим днем. Достигли плато уже перед самым перерывом на ланч. Отсюда, с высоты, открывалась целая горная страна, иссеченная множеством каньонов. Возможно, они, как дороги в монгольской степи, все вели в конце концов туда, куда нам и надо было попасть, но все-таки хотелось найти именно тот каньон, который вывел бы нас к цели по кратчайшему пути.

При таком разнообразии предложений выбрали тот каньон, который показался нам симпатичнее, и покатили к нему. Поскольку мы повернули на северо-запад, слава Богу, ветер стал попутным. Устроились на ланч перед самым спуском с плато в выбранный нами каньон. Ветер, естественно, усилился, и даже поднялась поземка. Когда же мы спустились вниз, к реке, ныряющей в каньон, ветер ослаб, и мы смогли вволю налюбоваться на высокие крутые заснеженные берега каньона, окаймляющие причудливо петляющую между ними реку.

Мне никак не отогнать засевшую в мозгу, как заноза, мысль относительно грядущей в 1995 году экспедиции. Когда я иду впереди навстречу ветру по сложному рельефу или в отсутствие ориентиров, я полностью поглощен поисками подходящего варианта маршрута и приемлемой для собак и всех нас дороги. Стоит же только улучшиться погоде и рельефу, как случилось сегодня, когда мы вошли в каньон, и мое сознание мгновенно переключается на невеселые думы о будущем.

Сегодня мне вдруг в голову пришла мысль, которая, как мне показалось, могла бы разрешить все раздиравшие меня противоречия. Ведь, с одной стороны, мне очень хотелось участвовать в трансарктической экспедиции, а с другой стороны, меня не совсем устраивал состав команды, с которой мне предстояло это совершить. Я подумал, не стоит ли попробовать перейти в экспедицию, которую параллельно с нами и по тому же маршруту готовил великий итальянский альпинист и мой хороший знакомый Рейнхольд Месснер. Он собирался в паре со своим братом Хубертом пересечь Северный Ледовитый океан от берегов России через Полюс в Канаду. Собирались они пройти этот сложнейший маршрут в автономном режиме и без собак, таща на своих санях все экспедиционное снаряжение и продовольствие на 90 дней перехода. Стартовый вес нарт при этом мог